Тень ее высочества - Ежова Лана - Страница 86
- Предыдущая
- 86/125
- Следующая
Лапимар, Лулианское королевство,
52-й день пришествия Эвгуста Проклятого
Я отрешенно глядела в зеркало, наблюдая, как волосы медными змеями медленно ползут по голой влажной спине. Бассейн, чтобы безболезненно изменять внешность, больше не требовался. Солар не обманул: главное условие успешного преображения – отстраниться от окружающей действительности, а затем просто представить новый цвет глаз, длину волос или форму носа. Как и говорил хэмелл, если воспринимать метаморфозы как игру, меняться станет легче.
Позади меня раздалось шарканье. Я вернулась в реальность и, быстро завернувшись в покрывало, обернулась.
Фрейм пару раз хлопнул в ладоши, а его помощник Словек вылупился на меня, будто впервые увидел голую женщину.
Покончив со скупыми овациями, агграссец произнес:
– Хорошая девочка, у тебя все получилось. Впрочем, я и не сомневался в успехе – с таким-то стимулом грешно прикидываться неумехой.
Я не заскрежетала зубами, хотя очень хотелось. Старикан пригрозил устроить Юлиану пытку, если не научусь менять облики быстро.
И если бы не пленный хэмелл, у меня ничего бы не вышло. Он сумел убедить, что нечистокровная многоликая обладает теми же талантами, что и родовитая. Странно, что все Межграничье думает иначе.
– Что нужно? – буркнула, недобро косясь на слугу некроманта.
Противный мужик продолжал жадно разглядывать мою фигуру, словно укутывающая тело ткань совсем ему не мешала.
– Пришел сообщить, чтобы закруглялась с тренировками: через несколько часов мы вылетаем на место проведения торгов.
– Ты же говорил, что они состоятся через два дня?
– Распорядитель изменил время.
– Вот молодец! Я счастлива.
– Я вижу, – хмыкнул работорговец и, забрав у слуги большой сверток, бросил под ноги. – Держи. Там платье, переоденься.
Старик с помощником ушли, оставив меня одну.
Вопреки опасениям, принесенный наряд выглядел целомудренно – простое белое платье до пят, призванное не украшать, а служить фоном. Удивительно прозорливый выбор для мужчины, хотя не стоит забывать, что агграссец годами продавал живой товар, а значит, имел представление, как его лучше подать покупателю.
Морщась и постанывая, я переоделась и поплелась прочь из купальни. Практически мгновенная смена обликов далась нелегко – от усталости ныло все тело, напомнив о тех днях, когда в виде наказания приходилось таскать ведра с водой в храмовый сад. Пятьдесят шесть деревьев, под каждое нужно вылить по три ведра. После таких наказаний я долго не могла уснуть от перенапряжения.
Подходя к камере, где держали многоликого, ощутила прилив сил. Боги Семиграда! Еще чуть-чуть – и узнаю о себе нечто новое и важное! В предвкушении я попеременно испытывала то волнение, то страх, то восторг.
Дверь в темницу хэмелла оказалась приоткрыта.
Опасаясь очередной подлости работорговца, тревожно замерла и тихо позвала:
– Солар…
Тишина. Сердце сжалось от плохого предчувствия. Я осторожно вошла в камеру. Нет… только не это! Никого. Подтверждением недавнего присутствия пленника служили лишь примятый матрас на каменном полу и пара грязных тарелок, оставшихся после обеда. Может, работорговец решил перевести его в другое узилище?
Не теряя надежды еще раз увидеть Солара, я подошла к двери, за которой томилась Валэри. Ламчерион спала чутко и проснулась сразу, как только окликнула ее по имени:
– Ты не знаешь, куда делся хэмелл?
Валэри медленно подошла к зарешеченному окошку. Молчание затягивалось. И я уже разочарованно решила, что таким образом пленница пытается отомстить за гадости и оскорбления, которые наговорила ей в день моей поимки. Но о них я ничуточки не жалею – Валэри с Яном подставили нас со следопытом, отдав в руки Фрейма. Да только возмездие богов за предательство не заставило себя ждать – работорговец обманул их, вместо того чтобы отпустить родственников, он пленил также и хитрую парочку.
– Его купили, – соблаговолила ответить ламчерион.
Свет магического камня-светляка позволял разглядеть пленницу. И выглядела она плохо: посеревшее лицо, сальные волосы, грязная одежда. Но страшней всего были глаза – тусклые, бездонные и пустые. Говорят, если ламчериона разлучить с парой, он невыносимо страдает. Похоже, не врут.
– Кто? – Я облизала вмиг пересохшие губы.
«Зачем спрашиваешь, Эва? Забыла о некроманте, о котором говорил Фрейм?» – прошептал Грэм грустно.
– Кто его купил? – повторила настойчиво.
«Пока ламчерион не подтвердила это, остается надежда, что ни я, ни Солар тому покупателю не приглянулись».
Я несла наивную чушь, но, Предвечная, как же мне хотелось в нее верить!
Злорадная улыбка украсила осунувшееся лицо Валэри.
– Я слышала, как вы воркуете. Что, нашла родственную душу? Наверное, это первый твой родич, с которым общалась?
Игнорируя вопросы, терпеливо произнесла:
– Кто купил Солара, Валэри?
Женщина словно не слышала, продолжая говорить о своем:
– Теперь ты хоть на сотую долю прочувствуешь то, что испытываю я, разлученная с Яном.
– Я не виновата в твоих несчастьях, а вот ты подставила меня, заманила в ловушку. Может, твои беды – расплата, посланная богами?
Валэри переменилась в лице – ненависть исказила миловидные черты.
– Кто купил хэмелла? Агграссец, Эва! Его купил криворотый агграссец. И судя по черному плащу, это был настоящий, практикующий магию смерти некромант. Ты ведь знаешь, хэмеллы – отличный материал для их опытов.
И ламчерион зло рассмеялась.
Школа ордена Воды,
52-й день пришествия Эвгуста Проклятого
– А потом второй близнец толкнул разговорившегося брата в бок, и я поняла, что только Корин не знает про обряд, – закончила Олливера и замолчала, давно усвоив, что магистр не любит лишней болтовни.
Землевик поставил чашку на стол и сложил руки на груди. То, что рассказала девочка, определенно стоило внимания.
– С чего ты взяла, что Корина уговаривать не придется?
– Он из тех, кого вы называете идейными дураками. Он все сделает для своей школы, в особенности для магистра Сиеллы. А если сказать, что от его согласия зависит благополучие всего Межграничья… – Олли закатила глаза и многозначительно умолкла.
Наблюдая за тем, как кривляется маленькая интриганка, Альберт поощрительно улыбнулся и подвинул ближе вазочку с золотистым печеньем, которое сама же девочка вместе с чаем и принесла.
– Угощайся.
Ученицу просить дважды не пришлось – она тотчас аппетитно захрустела.
– Осталось подумать, как сделать так, чтобы Сиелла не смогла обвинить в охоте на ее учеников.
– А давайте я расскажу Корину про обряд? Могу поспорить, что он сам будет искать с вами встреч. Я ведь упоминала, что мальчишка – ваш поклонник? Нет? Забыла, простите. – Олливера отложила надкусанное печенье. – Мальчишки болтали о будущих подвигах в качестве боевых магов, и Дитр спросил, кто какое хотел бы себе прозвище. Корин, вопреки традиции своего ордена брать вторые имена, связанные с водой, заявил, что мечтает прозываться Элевтийским. Он ведь, как и вы, сирота и родился в Элевтии.
Девочка снова занялась сладостями, а магистр уставился в окно, время от времени бросая задумчивые взгляды на амбициозную землевичку.
– Хорошо, расскажи. И если у тебя получится, я стану твоим наставником.
Юная карьеристка поперхнулась крошками. Откашлявшись, вскочила со своего места и спросила:
– Мне можно приступать к заданию?
– Иди.
Ждать пришлось долго – Альберт успел за завтраком пообщаться с хранителями Сиеллы, захватить из библиотеки прелюбопытный манускрипт на древнем языке и начать его перевод.
В двери комнаты несмело постучали – и стихийник вздохнул. У девчонки получилось. Все-таки неплохой материал для воспитания нового магистра ордена Земли. Если Олливера переживет обряд, он займется ее обучением, раз пообещал.
- Предыдущая
- 86/125
- Следующая
