Бессмертный (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 69

• Предыдущая
• 69/98
• Следующая

— Извините, я, кажется, забыла их в «Мировых Архивах», — я виновато улыбнулась, надеясь, что они рассмотрят мою улыбку в тусклом свете ночного освещения. — Это здесь неподалеку, мы можем…

— «Мировые Архивы» закрылись три часа назад, — оборвал меня полицейский, уже далеко не так учтиво, как говорил до этого.

— Три часа? — ахнула я. Как же так, я совершенно потеряла счет времени. Эшли меня убьет!

— Вы задержаны, — безапелляционно заявили мне.

— За что?!

— За неадекватное поведение.

Я только часто заморгала от такого поворота. Неадекватное поведение? Ну ладно, признаю, гулять ночью одной под дождем не совсем нормально, но не повод же для ареста!

— Постойте, я позвоню, за мной приедут… — я потянулась к кнопке вызова на коммуникаторе, но мою руку перехватили.

— Не положено. Вы задержаны до выяснения обстоятельств. Все звонки только из полицейского участка.

— Но…

— Сдайте ваше средство связи и следуйте за нами к машине.

Как роботы, честное слово! Но суровые лица полицейских ясно говорили, что спорить бесполезно.

Черт, Эшли совершенно точно меня убьет.

Коммуникатор у меня отобрали, спросили название корабля, имя командира, планету регистрации и сказали, что свяжутся с «Прометеем» сами, но завтра, ибо «добропорядочные граждане по ночам спят». После чего меня сопроводили в одиночную камеру и заперли на ночь.

Вот тебе и гостеприимная планета…

Когда конвоиры ушли, я осмотрелась: камера как камера, чистая, свежее постельное белье, выдраенные до блеска унитаз и раковина. Словом, на гигиену жаловаться не приходилось, да и к замкнутым пространствам любой космонавт давно привык. Если бы еще дверь не была заперта, и я имела бы хоть какую-то связь с внешним миром, тогда бы все вообще было просто прекрасно.

Я бесцельно побродила по выделенному мне пространству два на два метра. Наверное, была уже глубокая ночь, но спать не хотелось совершенно, в голову то и дело лезли мысли о Земле, хотя куда целесообразнее было бы подумать о том, как завтра буду оправдываться перед Эшли.

Даже не могу сказать, что мне было больно узнать правду о своей планете. Мне было, скорее, тошно, да, именно тошно, противно от осознания, как долго я верила в выдуманное величие. Я думала, что мой брат погиб, защищая свою Родину, а оказалось, он умер за ее жажду власти и мировое господство. Это было бессмысленно, это было жестоко. Сотни тысяч людей умерли из-за того, что Земля тешила свои амбиции, и даже не смогла открыто в этом признаться…

Я, не раздеваясь, легла на койку на спину и уставилась в потолок.

Пару дней назад мысль об отставке казалась мне абсурдной, даже ради Александра. Теперь это решение стало единственно верным. Нет, я не разлюбила Землю, во многом разочаровалась, но не разлюбила, это попросту невозможно. Но находиться среди землян, неся на своих плечах бремя полученной правды, я не сумею.

Что мне там делать? Нести просвещение в массы? Смешно. Каждый верит в то, во что хочет верить, именно это я только что доказала, никому не поверив на слово и отправившись за доказательствами.

Землю невозможно переделать, земляне считают себя лучше других, и это мнение уже укоренилась в их головах настолько, что изменить его способна только смена поколений. А, значит, у меня остается два пути: принимать Землю, такой, какая она есть, даже зная правду о «Тринадцатилетней войне», или же уйти…

Мне ничего не снилось, и, несмотря на незнакомое место и твердую койку, я спала как убитая. Уснула незаметно для себя, а проснулась, услышав голоса и приближающиеся шаги.

Я села, опустив ноги на пол, и потерла глаза. Голова болела так, будто я спала слишком долго, отвратительное ощущение. Судя по яркому солнечному свету, льющемуся в мою камеру через узкое окно под потолком, сейчас далеко не раннее утро.

Сколько же я спала, черт возьми?!

Я обулась, прошла к раковине и умылась ледяной водой, чтобы быстрее прийти в себя.

Шаги приближались, и теперь я смогла различить слова.

— Не беспокойтесь, такое больше не повторится, — говорил до боли знакомый голос. Нет-нет-нет, что он здесь делает?! — Она обязательно пройдет психологическую проверку, прежде чем снова ступит на территорию Альфа Крита.

— Мы на это надеемся, — отвечал, судя по всему, представитель защиты порядка.

Полицейский в форме появился у решетчатой двери первым, Александр остановился за его плечом, заложив руки за спиной и терпеливо ожидая, пока тот откроет замок.

Тайлер был мрачнее тучи, прожигающий насквозь взгляд и сжатые в прямую линию губы. Мне сразу вспомнились первые дни нашего знакомства, и даже расхотелось покидать камеру, вдруг показавшуюся такой уютной и безопасной. А что? Здесь-то меня никто не будет убивать, а вот насчет Александра — не уверена.

— Забирайте ее, — разрешил полицейский, открыв дверь и кивнув в мою сторону, будто бы я неодушевленный предмет.

Я бросила на него убийственный взгляд, но тот его попросту проигнорировал. Вот тебе и гостеприимная планета. Нет, не хочу жить на Альфа Крите…

Видя, что я медлю, Тайлер сам шагнул ко мне, крепче, чем следовало, сжал мою руку чуть выше локтя и практически силой вытащил из камеры.

— Да что ты… — попробовала я возмутиться, но он сильнее сжал пальцы.

— Улыбайся, — прошипел Александр, почти не разжимая губ, — или хотя бы заткнись.

Я часто заморгала, услышав такое, и действительно, заткнулась. Наверное, это и называется, потерять дар речи.

— Всего доброго, сержант, — тем временем Тайлер подарил полицейскому самую радушную улыбку, — благодарю вас за понимание и помощь.

— Надеюсь, с вашим экипажем больше ничего подобного не повторится, — сдержанно откликнулся сержант и протянул Александру какие-то бумаги. — Вот, отдадите на выходе, и вас выпустят.

— Спасибо, — Тайлер разве что не поклонился, а потом направился к выходу, увлекая меня за собой.

Что он вообще здесь делает? Утром стражи порядка должны были связаться с «Прометеем», и я ожидала увидеть здесь Эшли, но никак не Александра. Он же должен был «обрабатывать» Гиббса? Неужели моя чертовская «везучесть» снова сыграла со мной злую шутку, и Тайлер вернулся на корабль как раз тогда, когда я с него сбежала?

Когда я думала, что Эшли меня убьет за вранье и побег, я прекрасно понимала, что «убьет» — сильное преувеличение, отчитает, обидится, пригрозит больше никуда не пускать, если это будет зависеть от него. А вот Александр, навряд ли, будет так мягок, по крайней мере, судя по выражению его лица, которое не предвещает мне ничего хорошего.

Тем не менее, я благоразумно держала язык за зубами, пока мы не покинули полицейский участок. Тайлер отдал дежурному на выходе полученные от сержанта бумаги, и мы, наконец, вышли из мрачного здания на залитую солнцем улицу.

— Что происходит? — зашипела, пытаясь выдернуть руку из захвата. — Может, хватит меня держать, будто я сбегу?

Если бы взглядом можно было поджечь, я бы сейчас запылала, как факел.

— Вот когда я буду уверен, что ты не сбежишь, тогда и отпущу.

Я почувствовала, что краснею. Черт, снова он отчитывает меня, как школьницу, и снова я понимаю, что была неправа. Черт-черт-черт!

Мы в молчании прошли к стоянке и подошли к небольшому флайеру, рассчитанному, максимум, на четырех человек. В отличие от меня, Александр не воспользовался общественным транспортом, а взял флайер напрокат.

Тайлер отпустил мою руку только тогда, когда я уселась на переднее сидение, а он захлопнул дверцу. Сам Александр занял водительское место, что было непривычно, всегда, когда мы куда-то летали, пилотировала я.

Молчание затягивалось.

Тайлер легко поднял флайер, выведя его с узкого парковочного места, несколькими движениями опытного пилота.

— Хм, хорошо водишь, — оценила я, когда мы взлетели вверх и вошли в магистральную ветвь, идущую над городом. — А катер тоже умеешь?

• Предыдущая
• 69/98
• Следующая