Поспорить с судьбой - Панкеева Оксана Петровна - Страница 16

• Предыдущая
• 16/85
• Следующая

– Если ты так здорово все видишь, – не удержался Кантор, – скажи, что это за свет у твоего кузена-короля?

– Не знаю, – вздохнул Мафей. – Видеть-то я его вижу, но что это такое – не знаю.

– А Азиль не знает?

– А она его вообще не видит. Зато она видит сферу, которую остальные не видят за этим светом.

– Это ту самую, что по ее словам, погубит бедного короля, если он от нее не избавится?

– Да, она так говорит, – опечалился Мафей. – а Шеллар не согласен. Он говорит, что Азиль ошибается. Разве нимфа может ошибаться?

– Может, – пожал плечами Кантор. – Но не Шеллару об этом судить. Можно подумать, он лучше нее разбирается в ее видениях. Ладно, пойдем, а то наш товарищ сейчас доест все варенье и еще смоется…

– Куртку надень, – посоветовал Мафей. – Там, куда я вас отведу, прохладно.

– А куда ты нас отведешь?

– На смотровую площадку Центральной башни. Там никогда никто не бывает, и лестница на нее вообще закрыта. Я там часто сижу. Мне нравится. Высоко, красиво, никого нет…

– А нас никто не увидит?

– Меня же ни разу не увидели. Там зубцы есть, и за ними не видно. Да и высоко слишком.

На вершине башни было действительно высоко, красиво и безлюдно. И еще довольно прохладно, поскольку солнце уже садилось и к ночи начало холодать. К счастью, ветра не было, а то бы они там замерзли в куртках.

– Я тебя слушаю, – с печальной покорностью в голосе сказал товарищ Пассионарио, взирая на роскошный закат. – Что от меня опять хочет Амарго? Это же он тебя прислал?

– Он, – честно признался Кантор. – Он хочет, чтобы вы вернулись. Не знаю, что у вас там за конфликт вышел…

– Да знаешь, – перебил его собеседник, не отрывая глаз от кроваво-красного солнца, утопающего в ярких облаках. – Наверняка он тебе сказал. И чего ради ты со мной на «вы»? Мы же одни. Когда ты сломал подставку от пюпитра на моей спине, ты таким почтением не страдал.

– Тогда ты был моим учеником, – усмехнулся Кантор. – И нагло слямзил у меня тему, не потрудившись даже переделать. А сейчас ты вроде как мой начальник.

– Вот именно – вроде как. Брось ты эти придворные церемонии. Можно подумать, ты действительно меня настолько уважаешь, чтобы обращаться ко мне на «вы».

– Ну, как хочешь, – не стал ломаться Кантор. – Амарго мне сказал в общих чертах, что у вас было, но это же не значит, что я теперь это знаю. Может, сам скажешь? Только скажи сразу, ты просто психанул или решил нас совсем бросить?

– Не знаю, – вздохнул непутевый лидер и опустил глаза. – Сначала просто психанул, а потом посидел, подумал… На кой оно мне надо? Мы это все уже проходили, только с другой партией. Ах, вы нужны отечеству, вы непременно должны править страной, без вас тут все пропадет… Вы так молоды и неопытны, но пусть вас это не смущает, мы не оставим вас, мы вам будем все рассказывать и подсказывать, как поступать… То есть, будешь, парень, сидеть на своем троне и кивать, как идиот, на все, что мы скажем. Тогда я еще был молодой и горячий, сразу всем в морды плюнул… и получил неприятностей на десять лет вперед. Но ни разу не пожалел. А сейчас вот думаю… Ведь опять на той же заднице сел. Опять пришло к тому же самому. Опять получается, я всем нужен до усрачки, без меня все рухнет, я не смею рисковать своей бесценной жизнью, поскольку она уже вроде и мне не принадлежит, а является народным достоянием… И еще оказывается, что я безответственный придурок, которому пару мышей нельзя доверить, не то что страну. То есть, опять-таки, поскольку я такой полный болван, добрый дядя Амарго будет мне рассказывать и показывать, а я должен кивать и соглашаться.

– И ты снова собрался всем в морду плюнуть?

– Не буду я никому в морду плевать, это дурной тон. Я просто больше не вернусь. Пропал и пропал. В гробу я видал это все. Да, я не способен руководить, я безответственный раздолбай, я бард да еще полуэльф к тому же, и мне нельзя доверять командовать людьми. Так и не надо, просил я об этом, что ли? Товарищ Амарго сам меня на это уговаривал, и долго уговаривал. А я парень покладистый, меня уговорить – раз плюнуть, вот и согласился сдуру. Теперь жалею. Надо ему наводить порядок – пусть сам садится на трон и сам правит.

Кантор вздохнул. Трудно уговаривать человека, когда знаешь, что он прав.

– А сам, без него, ты сможешь?

– Не смогу. Потому и не хочу. Зачем он мне нужен, этот пресловутый трон моих предков, если я смогу сидеть на нем только как декорация? Ты бы на моем месте что сделал?

– То же самое, – кивнул Кантор. – Но мать твою так, не через семь же лет!

– Полагаешь, теперь поздно?

– Если хочешь знать мое личное мнение, то никогда не поздно. Просто теперь это получится огромное свинство с твоей стороны. Не по отношению к Амарго лично, а по отношению ко всем, кто пришел под твои знамена, кто поверил тебе, кто готов умереть за твою улыбку. К нам, рядовым бойцам. Ты тут сидишь, варенье лопаешь, а там твоя личная охрана рыдает вот такими слезами. Втайне, чтобы никто не видел, потому что им запретили распространяться о том, что ты пропал. А что будет, когда узнают все? Ты что, не понимаешь, засранец, они ведь тебя любят! Они тебе верят! А ты тут всем улыбался семь лет, а теперь тебя вдруг заело самолюбие, и ты решил всех послать на фиг. Даже мне обидно, хотя я всегда относился к тебе более критично, чем остальные. Я все время вспоминал, как лупил тебя подставкой от пюпитра, и после этого мне было сложно воспринимать тебя всерьез… Но, собственно, чего я тебя уговариваю, мне этого не поручали. Сам не маленький. Даже для эльфа.

– А что тебе поручали в таком случае? – Пассионарио чуть усмехнулся и поднял глаза. – Еще раз сломать на мне подставку от пюпитра? Или… поработать по специальности?

– Ты что, совсем охренел? По-твоему, если Амарго тебе нахамил, так он уже и конченый злодей? Он хочет с тобой помириться, как я понял. Просил, чтобы ты с ним встретился и вы поговорили. По-хорошему, без матюков, без крика и прочих конфликтов. И ты все-таки с ним поговори, даже если твердо решил уйти. Скажи ему, что ты обо всем этом думаешь и почему уходишь. Только не вздумай ему сказать, что я тебя с Мафеем познакомил, он мне за это башку оторвет.

– А что ж ты конспирацию нарушаешь? – усмехнулся вождь и идеолог. – Прямо как я, безответственный и непутевый… А вроде и человек, и не бард. Верно Амарго говорил – все у нас как-то похоже выходит. У него даже есть навязчивая идея, что мы братья. Что твой папаша и мой тоже, а про эльфа он все наврал.

– А сколько в этом правды? – заинтересовался Кантор.

– Нисколько. Твой папа действительно трахал мою маму, но залетела она от эльфа. Это достоверно, я с этим эльфом лично знаком. Хотя мы все-таки в некотором роде родственники. Мой папа-эльф приходится тебе прадедом, если ты не знал.

– Не знал. Ну надо же! – восхитился Кантор. – Значит, мой дедушка был такой же раздолбай вроде тебя?

– Папа говорил, что твой дедушка был еще хуже. Да и сам ты… Ты вспомни себя до того, как ты потерял Огонь. Такого раздолбая даже среди эльфов поискать было… А как Мафей в этом отношении?

– Не знаю. Пообщаешься, сам посмотришь. Только смотри, чтобы тебя не засекли. А то его величество Шеллар господин любознательный…

– А он всегда таким был, – улыбнулся Пассионарио. – Я его помню в детстве. Полностью отмороженная физиономия, и на ней потрясающе живые любопытные глаза. Он же тогда не умел даже улыбаться, единственное чувство, которое ему небо дало от рождения – это неуемное любопытство.

– А где это ты с ним виделся в детстве? – не удержался Кантор. – Насколько я понял, вы принадлежали к разным королевским домам.

– А, так ты это понял? – грустно улыбнулся вождь и идеолог. – Я всегда сомневался, что мне удастся долго сохранять в тайне свое происхождение, и до сих пор не могу понять, как за столько лет никто больше не догадался. Ведь знаешь, многие подозревают, что принц – это ты. Из-за того, что Амарго так трепетно к тебе относится. А насчет Шеллара… видишь ли, у королевских семей, как и у нормальных людей, принято ездить друг к другу в гости. Я со всеми ныне правящими королями знаком. С Шелларом мы вместе играли. Александра я помню совсем маленьким карапузом. Зиновий меня как-то посохом огрел, когда мы с Роаной целовались в парке на лавочке. Все-таки девчонка оказалась всерьез неравнодушна к эльфам… Элвиса я не любил, он мне казался чопорным и высокомерным. А Луи вообще ко мне приставал с нехорошими намерениями, и мои старшие кузены за это его очень сильно побили. Был международный скандал.

• Предыдущая
• 16/85
• Следующая