Стихи разных лет - Светлов Михаил Аркадьевич - Страница 4

Звенели всю ночь

Сладострастные шпоры,

Мелькали во сне

Молодые майоры,

И долго в плену

Обнимающих ручек

Барахтался

Неотразимый поручик...

Спокоен рассвет

Довоенного мира,

В тревоге заснул

Городок благочинный,

Мечтая бойцам

Предоставить квартиры

И женщин им дать

Соответственно чину,

Чтоб трясся казак

От любви и от спирта,

Чтоб старый полковник

Не выглядел хмуро...

Уезды дрожат

От солдатского флирта

Тяжелой походкой

Военных амуров.

Большая дорога

Военной удачи!

Здесь множество

Женщин красивых бежало,

Армейцам любовь

Отдавая без сдачи,

Без слез, без истерик,

Без писем, без жалоб.

По этой дороге

От Волги до Буга

Мы тоже шагали,

Мы шли задыхаясь,-

Горячие чувства

И верность подругам

На время походов

Мы сдали в цейхгауз.

К застенчивым девушкам,

В полночь счастливым,

Всю ночь приближались

Кошмаром косматым

Гнедой жеребец

Под высоким начдивом,

Роскошная лошадь

Под стройным комбатом.

Я тоже не ангел -

Я тоже частенько

У двери красавицы

Шпорами тенькал,

Усы запускал

И закручивал лихо,

Пускаясь в любовную

Неразбериху.

Нам жены простили

Измены в походах,

Уютом встречают нас

Отпуск и отдых.

Чего же, друзья,

Мы склонились устало

С тяжелым раздумьем

Над легким бокалом?

Большая дорога

Манит издалече,

Зовет к приключеньям

Сторонка чужая,

Веселые вдовы

Выходят навстречу,

Печальные женщины

Нас провожают...

Но смрадный осадок

На долгие сроки,

Но стыд, как пощечина,

Ляжет на щеки.

Простите нам, жены!

Прости нам, эпоха,

Гусарских традиций

Проклятую похоть!

1928

КРИВАЯ УЛЫБКА

М. Голодному и А. Ясному

Меня не пугает

Высокая дрожь

Пришедшего дня

И ушедших волнений,-

Я вместе с тобою

Несусь, молодежь,

Перил не держась,

Не считая ступеней.

Короткий размах

В ширину и в длину -

Мы в щепки разносим

Старинные фрески,

Улыбкой кривою

На солнце сверкнув,

Улыбкой кривою,

Как саблей турецкой...

Мы в сумерках синих

На красный парад

Несем темно-серый

Буденновский шлем,

А Подлость и Трусость,

Как сестры, стоят,

Навек исключенные

Из ЛКСМ.

Простите, товарищ!

Я врать не умею -

Я тоже билета

Уже не имею,

Я трусом не числюсь,

Но с Трусостью рядом

Я тоже стою

В стороне от парада.

Кому это нужно?

Зачем я пою?

Меня всё равно

Комсомольцы не слышат,

Меня всё равно

Не узнают в бою,

Меня оттолкнут

И в мещане запишут...

Неправда!

Я тот же поэт-часовой,

Мое исключенье

Совсем не опасно,

Меня восстановят -

Клянусь головой!..

Не правда ль, братишки,

Голодный и Ясный?

Вы помните грохот

Двадцатого года?

Вы слышите запах

Военной погоды?

Сквозь дым наша тройка

Носилась бегом,

На нас дребезжали

Бубенчики бомб.

И молодость наша -

Веселый ямщик -

Меня погоняла

Со свистом и пеньем.

С тех пор я сквозь годы

Носиться привык,

Перил не держась,

Не считая ступеней...

Обмотки сползали,

Болтались винтовки...

(Рассеянность милая,

Славное время!)

Вы помните первую

Командировку

С тяжелою кладью

Стихотворений?

Москва издалека,

И путь незнакомый,

Бумажка с печатью

И с визой губкома,

С мандатами длинными

Вместо билетов,

В столицу,

На съезд

Пролетарских поэтов.

Мне мать на дорогу

Яиц принесла,

Кусок пирога

И масла осьмушку.

Чтоб легкой, как пух,

Мне дорога была,

Она притащила

Большую подушку.

Мы молча уселись,

Дрожа с непривычки,

Готовясь к дороге,

Дороги не зная...

И мать моя долго

Бежала за бричкой,

Она задыхалась,

Меня догоняя...

С тех пор каждый раз,

Обернувшись назад,

Я вижу

Заплаканные глаза.

- Ты здорово, милая,

Утомлена,

Ты умираешь,

Меня не догнав.

Забудем родителей,

Нежность забудем,-

Опять над полками

Всплывает атака,

Веселые ядра

Бегут из орудий,

Высокий прожектор

Выходит из мрака.

Он бродит по кладбищам,

Разгоряченный,

Считая убитых,

Скользя над живыми,

И город проснулся

Отрядами ЧОНа,

Вздохнул шелестящими

Мостовыми...

Я снова тебя,

Комсомол, узнаю,

Беглец, позабывший

Назад возвратиться,

Бессонный бродяга,

Веселый в бою,

Застенчивый чуточку

Перед партийцем.

Забудем атаки,

О прошлом забудем.

Друзья!

Начинается новое дело,

Глухая труба

Наступающих буден

Призывно над городом

Загудела.

Рассвет подымается,

Сонных будя,

За окнами утренний

Галочий митинг.

Веселые толпы

Бессонных бродяг

Храпят

По студенческим общежитьям.

Большая дорога

За ними лежит,

Их ждет

Дорога большая

Домами,

Несущими этажи,

К празднику

Первого мая...

Тесный приют,

Худая кровать,

Запачканные

Обои

И книги,

Которые нужно взять,

Взять - по привычке -

С бою.

Теплый парод!

Хороший народ!

Каждый из нас -

Гений.

Мы - по привычке -

Идем вперед,

Без отступлений!

Меня не пугает

Высокая дрожь

Пришедшего дня

И ушедших волнений...

Я вместе с тобою

Несусь, молодежь,

Перил не держась,

Не считая ступеней...

1928

***

Я годы учился недаром,

Недаром свинец рассыпал -

Одним дальнобойным ударом

Я в дальнюю мачту попал...

На компасе верном бесстрастно

Отмечены Север и Юг.

Летучий Голландец напрасно

Хватает спасательный круг.

Порядочно песенок спето,

Я молодость прожил одну,-

Посудину старую эту

Пущу непременно ко дну...

Холодное небо угрюмей

С рассветом легло на моря,

Вода набирается в трюме,

Шатается шхуна моя...

Тумана холодная примесь...

И вот на морское стекло,

Как старый испорченный примус,

Неясное солнце взошло.

На звон пробужденных трамваев,

На зов ежедневных забот

Жена капитана, зевая,

Домашней хозяйкой встает.

Я нежусь в рассветном угаре,

В разливе ночного тепла,

За окнами на тротуаре

Сугубая суша легла.

И где я найду человека,

Кто б мокрою песней хлестал,-

Друзья одноглазого Джека

Мертвы, распростерлись у скал.

И все ж я доволен судьбою,

И все ж я не гнусь от обид,

И все же моею рукою

Летучий Голландец убит.

1928

***

Товарищ устал стоять...

Полуторная кровать

По-женски его зовет

Подушечною горою.

Его, как бревно, несет

Семейный круговорот,

Политика твердых цен

Волнует умы героев.

Участник военных сцен

Командирован в центр

Па рынке вертеть сукном

И шерстью распоряжаться,-

Он мне до ногтей знаком -

Иванушка-военком,

Послушный партийный сын

Уездного града Гжатска.

Роскошны его усы;

Серебряные часы

Получены благодаря

Его боевым заслугам;

От Муромца-богатыря

До личного секретаря,

От Енисея аж

До самого до Буга -

Таков боевой багаж,

Таков богатырский стаж