Эхо во тьме - Риверс Франсин - Страница 34
- Предыдущая
- 34/119
- Следующая
Когда настало утро, Юлия чувствовала боль во всем теле. Она услышала, как хор поет ритуальные гимны. Потом она встала и стояла вместе с остальными, которые также пришли сюда и провели здесь всю ночь в молитвах. Служитель храма произнес пространную речь, но Юлия была в таком состоянии, что мало что воспринимала.
Где милость? Где сострадание? Сколько надо принести жертв, сколько раз надо прийти сюда и молиться целыми ночами, чтобы обрести выздоровление?
Ослабленная долгими молитвами, подавленная и больная, Юлия прислонилась к одной из мраморных колонн и стала опускаться вниз. Она закрыла глаза. Служитель все говорил и говорил…
Вздрогнув, она очнулась от того, что кто-то тряс ее. Она растерянно открыла глаза, еще не совсем отойдя от сна.
— Здесь не место, для того чтобы спать, женщина! Встань и иди домой, — сказал ей человек, явно недовольный ее присутствием. По его одежде Юлия поняла, что это был один из распорядителей храма.
— Я не могу.
— Что значит не можешь?
— Я молилась здесь всю ночь, — запинаясь, произнесла Юлия.
Он взял ее за плечи и поставил на ноги.
— С тобой нет служанки? — нетерпеливо спросил он, оглядев ее богатую тунику и покрывало.
Юлия огляделась вокруг в поисках Евдемы.
— Наверное, она ушла ночью.
— Хорошо, сейчас я позову раба, и пусть он отведет тебя домой.
— Нет. Я хочу сказать, что вообще не могу идти домой. Я часами молюсь и молюсь здесь. Прошу тебя, позволь мне лечь в абатон.
— Прежде чем лечь в абатон, тебе необходимо пройти церемонию очищения и омыться в священном источнике. Тебе бы следовало это знать. Но даже после этого твое исцеление полностью будет зависеть от воли Асклепия.
— Я сделаю все, что вы скажете, — в отчаянии произнесла Юлия.
Он снова внимательно посмотрел на нее.
— Это будет дорого стоить, — тихо сказал он ей.
— Сколько? — на задумываясь спросила Юлия. Она заметила, как глаза служителя скользнули по ее золотым серьгам. Она тут же сняла их и протянула ему. Он взял их и спрятал в своем красном шелковом кушаке, после чего выразительно посмотрел на ее золотые подвески. Она сняла и их тоже и сунула ему в протянутую руку. Его толстые пальцы быстро сомкнулись вокруг них, и он моментально сунул подвески в кушак, где уже лежали ее золотые серьги.
— Теперь вы возьмете меня?
— А больше у тебя ничего нет?
Она посмотрела на свои трясущиеся бледные руки.
— У меня только это кольцо из золота и лазурита, которое отец подарил мне, когда я была еще ребенком.
Служитель взял ее за руку и осмотрел кольцо.
— Я возьму его, — сказал он, отпуская ее руку.
Со слезами на глазах Юлия стала крутить кольцо, пока не смогла снять его со своего пальца правой руки. Распорядитель бесцеремонно схватил кольцо и сунул в кушак, где уже лежали ее серьги и подвески.
— Следуй за мной, — сказал он Юлии.
Он провел ее в зал очищения, где ей было велено раздеться. Она всегда гордилась своим телом. Но сейчас, когда служитель омывал ее, очищая и тем самым готовя ее ко входу в священный источник, Юлия не испытывала ничего, кроме стыда и смущения. На ее теле отчетливо были видны гноящиеся язвы и странные подтеки ярко-красного цвета, что и свидетельствовало о ее таинственной тяжелой болезни. Когда ей протянули длинное белое полотенце, она схватила его закрылась от взгляда любопытных, сладострастных глаз.
Затем Юлия вошла в помещение, где находился священный источник, и увидела там других людей, стоявших в очереди впереди нее. Она отвернулась от женщины, страдающей от ментагры, ужасной кожной болезни. Юлия испытала невольное отвращение при виде страшных язв на лице этой женщины и перевела взгляд на мужчину с распухшими суставами, входящего в священный источник. Когда служители стали опускать его в воду, у него начался сильный приступ кашля, и служителям пришлось переждать, пока этот приступ не кончится.
Следующей в источник входила полная женщина, которая сильно дрожала. Служители пели ритуальные гимны, после чего повторяли заклинания, когда каждый из больных спускался по ступеням в воду. Больные и инвалиды друг за другом входили в небольшой водоем.
Когда подошла очередь Юлии, она не в состоянии была воспринимать слова песнопений и заклинаний, которые произносили служители. Она могла думать только о женщине, больной ментагрой, которая вошла в воду непосредственно перед ней. Юлия смотрела, как служители опускали женщину в воду, пока та не погрузилась в темный бассейн. И вот теперь Юлии нужно было войти в ту же самую воду, которой были омыты те страшные язвы.
Служители крепко подхватили ее, помогая ей спускаться по скользким ступеням. Юлии приходилось бороться с неосознанным чувством страха, когда служители наклоняли ее назад и холодная вода обжигала ей спину, а мурашки побежали по всему телу. Ей хотелось закричать, но она подавила свой страх, крепко стиснула зубы и задержала дыхание. Все ниже и ниже она опускалась в мутную воду священного источника, а сера жгла ей глаза, несмотря на то, что они были закрыты.
Потом Юлия поднялась из воды, и ей пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не вырваться из рук служителей и не выбежать из бассейна. Она натянуто и неискренне улыбнулась тем, кто помогал ей выйти, но они уже переключили все свое внимание на мужчину, который вошел в священную воду вслед за ней.
Дрожа, Юлия вошла в следующее помещение, где сбросила промокшее полотенце и оделась в просторную белую тунику. Другой служитель повел ее вниз по коридору в абатон — священное пристанище, пристроенное к храму Асклепия, где Юлии предстояло провести одну ночь. Перед абатоном находилась священная яма со змеями. Священники выливали какую-то жидкость в эту кишащую массу рептилий, после чего произносили молитвы богам и духам подземного мира.
Юлия вошла в абатон. Хотя у нее не было аппетита, она все же съела еду и выпила вино, которые ей там предложили. Вероятно, там содержались какие-то лекарства, которые действовали успокаивающе и несли людям целительные сны. Юлия легла на предоставленную ей постель и снова стала молиться. Она знала, что если ей приснится, что собаки лижут ее язвы или что вокруг нее вьются змеи, это будет означать, что Асклепий смилостивился над ней и исцелит ее. Поэтому она молилась о том, чтобы к ней пришли эти собаки и змеи, хотя одна только мысль о них бросала ее в дрожь.
Ее веки постепенно отяжелели, как и все ее тело. Ей показалось, что кто-то вошел в помещение, но она так устала, что у нее уже не было сил открыть глаза и посмотреть вокруг. Она только услышала мужской голос, который что-то тихо говорил, призывая богов и духов подземного мира прийти к ней и исцелить ее от болезни. Ее тело становилось все тяжелее и тяжелее, по мере того как она погружалась в темную яму…
Змеи кишели под ней, тысячи змей самых разных размеров, которые извивались и переплетались в отвратительной массе. Огромные удавы и крохотные аспиды, маленькие безвредные змеи, которых она часто видела на своей римской вилле, и ядовитые кобры, раздувавшие свои бока. Они высовывали свои языки, подползали к ней все ближе и ближе, и наконец стали скользить по ее телу — каждое прикосновение было подобно ожогу — пока все ее тело не погрузилось в эту массу.
Юлия стала сопротивляться, закричала… и проснулась.
Кто-то стоял в темном углу ее небольшой комнаты и тихим голосом что-то ей говорил. Она привстала, чтобы посмотреть, кто это, но не могла ничего различить, и мысли в голове путались.
— Марк?
Неизвестный не ответил. Не понимая, что с ней происходит, Юлия закрыла глаза. Где она находится? Она глубоко вздохнула и начала постепенно все вспоминать, пока ее ум не прояснился. Абатон. Она пришла сюда за исцелением.
Тут она заплакала. Она вдруг почувствовала себя невероятно счастливой. Змеи приходили к ней во сне. Это был знак от богов, что она выздоровеет. И все же ей не давал покоя отголосок сомнений в глубине сознания. А что, если этот сон ничего не значит? Что, если боги только посмеялись над ней? Когда она попыталась успокоиться, в груди у нее защемило.
- Предыдущая
- 34/119
- Следующая
