Клинки севера - Илларионова Алина - Страница 10
- Предыдущая
- 10/100
- Следующая
Рубашка на Вилле уже была бледно-желтая, правда, мятая немного, но сойдет и за жатую нарочно, если особо не приглядываться. На мгновение возникла идея надеть красные шаровары, невесть как затесавшиеся в сумку, и подпоясаться зеленым кушаком, дабы сразить всех наповал. Впрочем, Вилль передумал. Напоследок забрал волосы в низкий хвост, который скрепил неброским черным зажимом. Вот и все! Л’лэрд Винтерфелл, уважаемый посол Неверрийской империи и императора Аристана I лично, готов к принятию пищи!
Желудок одобрительно заурчал.
Дверь Вилль предусмотрительно запер на ключ: не хватало еще по возвращении обнаружить под кроватью кровопийцу эмпузу с ослиными ногами. По коридору шел неспешно, разглядывая интерьер. И в Северинге, и в Равенне приходилось двигаться быстро, теперь же он тренировал прогулочный шаг. Ничего нового обнаружено не было: все тот же крапчатый, как перепелиное яйцо, мраморный пол с узкой лентой темно-зеленого ковра посередине и такого же цвета плинтусами. Стены с прилепленными подсвечниками отливают при дневном свете зеленовато-розовым перламутром. Наконец заметил его. Сучок. Необычной формы сучок, смахивающий на раздавленного клопа, украшал дверь л’лэрда Шантэля. Ну да, верно. Его дверь через две – пустующую и занятую – комнаты от двери Вилля. А затем он услышал приглушенные голоса, и чуткое ухо против воли шевельнулось… Шантэль и Летти… Стоп!
Он закусил губу и переступил с ноги на ногу. Ох, Пресветлая! Как же это невоспитанно! Но, с другой стороны, разговор явно идет на повышенных тонах, и девушке может понадобиться его помощь. Так что…
Аватар чуть подался к двери.
– Слушай меня внимательно, девочка. Если подобное произойдет еще раз, простым выговором ты не отделаешься, уверяю.
– Но я не виновата! И л’лэрд не сердится! – с неким вызовом отвечала служанка.
Многозначительный смешок, и после непродолжительного молчания:
– Не сердится? Его легко можно переубедить. И ты понимаешь это, верно?
Дверь распахнулась, едва не поздоровавшись со лбом Вилля тем приметным сучком. Благо эльфийское проворство спасло.
Летти бежала, не разбирая дороги, словно за ней гнались беси. Однако почти у самой лестницы взяла себя в руки. Чуть постояла, упираясь ладонями о колени, выпрямилась и пошла гордо, как по вычерченной линии. Выучка, однако! Аватар решил обождать, пока Летти исчезнет, а Шантэль запрет дверь изнутри. Правда никуда от него не спрячется, да и расстроенную девушку сейчас расспрашивать не стоит. Чуть позже. Осторожно, ненавязчиво, деликатно. А то и сама каяться придет, видать, приучена.
Он легко сбежал по мраморной лестнице, на которой Мариус Аттеа вчера оскользнулся и наверняка кувыркался бы всем немалым весом по двум десяткам ступеней, не успей он вовремя создать воздушную подушку.
Обеденная зала занимала летнюю веранду, с трех сторон окруженную колоннами, увенчанными прелюбопытными завитками. Как объяснили восхищенному аватару, называются они волютами. У самой входной арки он столкнулся с Летти, спешащей навстречу с пустым подносом в руках. Если девушка и плакала, то на ее лице это никоим образом не отразилось. Леська бы до сих пор демонстрировала мокрый нос, напрашиваясь на дополнительные комплименты. При этом воспоминании Вилль не удержался от улыбки. Служанка улыбнулась в ответ.
– Проходите, л’лэрд Арвиэль, уже почти все собрались. А сегодня икру привезли красную. Просто чудо! Я вам с горочкой положу, – и тут же потупилась, смутившись собственной сердечности.
– С-спасибо, Летти, – икнул аватар.
Запеченный павлин напоминал по вкусу цыпленка, но на этом радость от завтрака исчерпывалась. Да и сама трапеза проходила в тягостном молчании. То ли дело посиделки в Северинге! Когда скидывались всем миром по нитке и получался великолепный стол с деревенскими разносолами да печевом, пряным от чеснока полосатым салом; и настойка постепенно превращалась в наливку, а Темар забивал козью ножку и травил солдатские байки. О Мартиных пирожках, за время болезни поглощенных в неимоверном количестве, лучше подумать перед сном. Авось приснятся.
Вилль ковырялся в чем-то студенистом, как холодец. Но, увы, вместо мяса в малоаппетитной розоватой субстанции застыло нечто более всего походящее на рыбьи глаза. Обещанную розетку с красной икрой хотели поставить и возле него, но, хвала Пресветлой, Дан заметил. Почти вовремя, когда л’лэрд только начал аристократически бледнеть. И ведь нельзя объяснить по-простому: «Простите, но меня от икры тошнит!» Невоспитанно.
Рассудил Вилль так: будет есть и думать, тогда всё само собой проглотится. Ничего не попишешь, кусочничать здесь не принято. Он отколупнул верхушку слабо трепыхающегося студня и, не дернув ни единым мускулом, храбро отправил в рот…
…Итак, следует начать с очевидного. Действительно, повезло, что о твари он знал. Причем давно, еще с северингской библиотеки, когда искал убийцу. Ехидну, впрочем, как и большинство других представителей нечисти, в книгах называли «тварью зловредной и бесстыжей». И того и другого ей было не занимать.
Домовой говорил, что подсознание хозяина похоже на лесное озеро, населенное рыбами-мыслями: воинственная щука, стеснительный карп, бережливый лещ, рассудительный сом. Даже ветер, камыш и солнце отражают эмоции. Хозяин доволен – и солнечные блики поливают золотом чистую гладь, плохо дело – бурая ряска слабо колышется в туманной хмари. Симка общался с обитателями подсознания при помощи мыслесвязи либо, притаившись в осоке, наблюдал за их поведением, когда не хотел оказаться замеченным. К счастью, такое безобразие случилось всего пару раз.
Ехидна действовала иначе – осторожно нырнув, притворилась своей. Факт! Если верить книгам, эти твари проникают в подсознание разумного существа и подначивают на дичайшие поступки. Делают это неспешно, слово за слово, и вот человек уже сомневается в том, что раньше казалось ему догмой. Такова уж природа ехидн! Распознавать все мысли разом не умеют, только беседовать с какой-то конкретной. Ехидне не повезло нарваться на сома. Ну нарвалась и нарвалась, бывает! Так и драпала бы подальше, когда запахло жареным! Но дурочка даже не пыталась спастись. И где традиционное: «Простите, пустите, я больше не буду?» Вместо этого старательно доводила несостоявшуюся жертву до бешенства, будто нарочно ища погибель. Где логика?..
– Л’лэрд?
Голос брата вывел из раздумий. Вилль посмотрел в тарелку и обнаружил, что методично режет маслины на четвертинки.
После завтрака разбрелись кто куда. Иные – жирок растрясти, прополоскать в бассейне чуть хмельную от вина голову, а Вилль отправился в кипарисовый парк.
Дан сидел на бортике фонтана и кормил золотых рыбок. Спиной почуяв брата, кинул через плечо нечто округлое, блеснувшее на солнце бледно-зеленым глянцевым боком. Аватар машинально перехватил и просиял.
– Яблоко! Садовое! С червяком! Дан, я…
Тот расхохотался в голос.
– Ага, всю кухню на пару с Летти обшарили, только одно такое выискали. Не иначе червяк просто ошибся адресом.
– Фы думаефь о фом же? – без предисловий спросил аватар, присев рядом. Брат понятливо кивнул.
– Да. Ехидна вела себя как сумасшедшая или одурманенная. На ее месте бежал бы я подальше.
Вилль глянул вверх на жаркое солнышко, которое еще не скоро сменят трескучие морозы Родины. Проглотил разжеванный кисло-сладкий кусочек. Нет, не похоже на северингскую р€осенку, и червяк наверняка не такой.
– Может, некуда бежать было. Видел, как она в клетку прыгнула?
– Думаешь, ее в комнате запер маг?
– Не факт! Ехидна не читает мысли, но может заставить рассказать о себе практически все. А хороший маг потом вытянет из нее разговор. Может, я и накручиваю, но… Дом пустовал несколько лет, и нечисть могла провести это время в спячке, да. И все же перед нашим приездом его осматривали и убирали. Так что…
– Могли подбросить. Значит, поэтому ты решил не привлекать Одаренных?
Вилль молча кивнул. Скадарцы наверняка не стали бы убивать редкое создание, а забрали на опыты. Жаль ее, конечно, но, с другой стороны, для аватара гибель ехидны обернулась спокойствием.
- Предыдущая
- 10/100
- Следующая
