Время скидок в Аду - Уильямс Тэд - Страница 30

Рипраш был великаном раза в два больше меня, у него были огромные плоские пальцы на ногах, а лицо и руки выглядели бы невероятно уродливо даже без его шрама, о котором я скоро скажу. Он был лысым, не считая кустистых бровей, нос имел форму расплющенной тыквы, а зубы казались такими крупными и мощными, будто ими можно было разбивать камни. Но особенно выделялся шрам, если это вообще можно было назвать «шрамом»: его голову прорубили долотом от виска до носа, из-за чего он потерял один глаз, теперь покрытый рубцом. Почему долотом? Орудие все еще торчало из его головы: нечто, похожее на лезвие топора. Через дыру в его черепе было видно, как кусок металла застрял прямо в мозгах великана. Ну, вы поняли. Смотреть на Рипраша было не очень приятно.

Я подождал, пока он не перестал рычать на своих подчиненных. Двое из них развернулись и спешно скрылись, но третий колебался. Это было маленькое волосатое существо, похожее на прямоходящую грушевидную кошку с неприятным человеческим лицом, и оно смотрело прямо на меня, будто увидело что-то невероятно интересное. Что бы его ни привлекло, у меня была тысяча причин для избегания внимания, так что я взглянул на пучеглазого своим лучшим взглядом под названием «Его адское благородство оскорблено». Существо занервничало и поспешило за остальными.

Рипраш заметил меня.

— Что тебе нужно?

Его слова не звучали заинтересованно или дружелюбно, но я не собирался проявлять заносчивость по отношению к наемному работнику, который весил больше, чем моя машина. Судя по информации из воспоминаний Ламех, мой внешний вид и запах (или еще что) намекали на то, что я принадлежу к среднему классу Адской знати, являюсь «белым воротничком» среди демонов. А это значило, что, вероятно, я был выше классом, чем этот Рипраш. Ну, теоретически. При этом он был правой рукой важного и богатого торговца рабами. Эта лавка была одной из самых больших на всем рынке, длиной с футбольное поле и переполненная, как арабский базар. Он точно не чувствовал никакой нужды раболепствовать передо мной, и я решил действовать согласно такому началу.

— Говори быстрее, — сказал он. — Много работы.

— Если ты Рипраш, то у меня к тебе разговор.

Как я и ожидал, он с раздражением посмотрел на меня, но не скрутил меня, как грязный платок, хотя выглядел так, будто собирался.

— Ну говори.

— Думаю…

Вроде бы никто не обращал на нас внимания, но если мое сообщение не было таким безобидным, каким казалось, то лучше бы мне не рисковать, а передать его наедине.

— Нам надо поговорить с глазу на глаз.

Он искривил свои полные губы.

— Да мне похрен, милорд. Если вы собираетесь предложить взятку, то поговорите с моим хозяином, а не со мной. Я не буду его обманывать, даже за все богатства и за всех женщин Пандемониума.

— Нет-нет! — сказал я. — Это не взятка, это сообщение. И не для Гэгснэтча. Оно для тебя.

Я старался намекнуть изо всех сил, разве что не двигал бровями, как Граучо,[30] лишь бы он понял, о чем я.

— Я просто думаю, что лучше бы…

Меня прервал крик откуда-то сзади, эти голоса перекрикивали даже рев и завывания братьев Гэгснэтч. Мы повернулись и увидели тощего демона, который бежал к нам от ближайшей кучки рабочих; его уши, словно у беспокойной летучей мыши, были прижаты к голове.

— Босс говорит побыстрее, господин Рипраш! Убедитесь, что все в порядке!

— В чем дело? — кажется, у Рипраша не было других выражений лица, кроме Раздраженного и Опасного.

— Комиссар внезапно заявился. Он и его помощники повсюду суют свой нос. Они ходят от лавки к лавке и ищут кого-то.

— Комиссар Нилок? — великан был явно не рад этому имени, и теперь я был тоже не в восторге. Ушастый приспешник побежал дальше, чтобы оповестить всех на этом огромном рынке. — Во имя вымени Астарота, что же ему нужно? Старина Хлоп-и-Чирк обычно не показывается до самого конца сезона, когда приходит собирать дань.

Теперь суета распространилась повсюду: с дальнего конца рынка с важным видом к лавке направлялось несколько стражей Секты Убийц. Когда я снова быстро отвернулся, Рипраш смотрел на меня. Должно быть, он увидел панику в моих глазах.

— Ты ведь не хочешь, чтобы вас увидела Секта Убийц? — своим целым глазом он смотрел то на меня, то на Гоба, потом снова на меня. — Ты же не друг Комиссара, как я понимаю?

Я не мог произнести ни слова, потому что все, что можно было ответить, вдруг показалось мне совершенно неподходящим. Вооруженные до зубов солдаты-демоны проталкивались к лавке, были уже в паре шагов от нее. Хозяева и даже рабы замерли, никто не желал привлекать внимание, и я никак не мог убраться отсюда незамеченным. Моя бессмертная душа была в огромных руках этого демона со шрамом, и я ничего не мог с этим поделать.

— Тогда иди сюда.

Рипраш схватил меня за плечо своей гигантской рукой и затолкал в дальний угол лавки, где валялись всякие клетки. Большинство из них были пустыми, но в одной было полно рабов, чьи руки и ноги высовывались меж железных прутьев; их негромкие стоны боли не утихли даже из-за всеобщего страха, нависшего над рынком.

— Здесь грязно. Никто в своем уме не станет искать тебя здесь.

Великан вытащил огромный ключ из своего потрепанного одеяния и открыл дверь клетки, раздробил своим ударом пару костей тем идиотам, которые попытались сбежать, и засунул меня внутрь. Гоб пробрался вверх и устроился у меня на голове. Именно на голове, потому что там буквально больше не было свободного места. Клетка была размером не больше, чем старинная телефонная будка, и ее наполняли отвратительные грязные тела проклятых рабов. Они были настолько слабы, что только некоторые из них сумели издать ворчание, когда я начал протискиваться в середину. Двое или трое пленников, которые сместились из-за моего появления, были только рады подобраться поближе к решетке и относительно свежему воздуху, который окружал клетку с рабами посреди Ада.

Я неуклюже согнулся, чтобы меня не затолкали и чтобы лучше разглядеть, что происходило снаружи. Угол лавки, близкий к нам, быстро наполняли демоны-стражи, большинство из которых были размером скорее с Рипраша, а не с меня. Солдаты Комиссара двигались с грациозностью горящих водяных буйволов, снося все, что не было закреплено, на землю, наступая на все, что было закреплено, и дергая цепи рабов, которые не были заперты в клетки. Потом я услышал хруст позвоночника. Это было словно наблюдать за отрядом бабуинов, которые исследуют сооружение из веток и плоти. Правда, эти нечеловеческие монстры повернулись к нашей клетке и лишь потыкали своими копьями сидевших ближе к решетке — забавы ради.

Спустя какое-то время солдатам-демонам наскучило все крушить, и они начали понемногу покидать лавку. Я уже было подумал, что могу вполне пережить этот день, когда увидел новую группу: еще более отвратительные и более серьезные, чем их предшественники. Они тут же начали бросать и рабов, и хозяев на пол лавки. Затем вошел Комиссар.

Клянусь, еще прежде чем его увидел, я почувствовал волну холодного воздуха, а также легкий запах уксуса и чего-то гнилого; затем я увидел Комиссара, он остановился перед единственным работником братьев Гэгснэтч, который все еще стоял на ногах — это был Рипраш.

Комиссар не был одним из тех демонов, которые тратят кучу времени, чтобы выглядеть более человечными. На первый взгляд я едва мог различить, где заканчивались очертания тела Комиссара Нилока и начиналось все остальное, потому что он был густо покрыт светлыми волосами, которые буйно пробивались наружу сквозь его черную броню, из-за чего он походил на яркого и необычного морского конька, обитающего в аквариуме. В его лице тоже было что-то от морского конька: оно было длинное, худое и угловатое, но ни у одного морского конька не было таких маленьких злобных, налитых кровью глаз.

— Ну и ну, что это у нас здесь?

Нилок был ростом почти с Рипраша, но, несмотря на его броню и шлем из-за густых светлых волос, он казался хрупким, словно тонкий коралл. И все же, взглянув на отвратительно ликующее лицо Комиссара, вряд ли кто-то мог представить, какая сила могла бы побороть это создание.