Разрешимое противоречие - Азимов Айзек - Страница 3

• Предыдущая
• 3/7
• Следующая

– Но тем не менее именно в Тяньцзине возникла проблема безработицы. Неужели стало возможным перепроизводство? Трудно поверить, чтобы Азия страдала избытком продуктов питания.

Узкие темные глаза Чиня стали еще уже,

– Нет. До этого пока далеко. Действительно, в последние месяцы в Тяньцзине пришлось закрыть несколько резервуаров, но ничего страшного, уверяю вас.

Люди были уволены временно. Те, кто пожелал остаться на работе в области гидропоники, тут же получили направления на работу в Коломбо, на Цейлон: там как раз вступает в строй новая установка.

– И все-таки, почему были закрыты резервуары?

Чинь ласково улыбнулся.

– Вероятно, вы не очень хорошо разбираетесь в гидропонике. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Вы северянин, а у вас до сих пор отдают предпочтение выращиванию растений в открытом грунте. На Севере, если и задумываются о гидропонике, то считают ее выращиванием растений в химических растворах. В принципе, так оно и есть. Только выращиваем мы не турнепс и не морковку. Все гораздо сложнее, поверьте.

Предмет нашего самого большого внимания, продукт, дающий основную массу урожая – это дрожжи. В настоящее время мы выращиваем более двух тысяч видов дрожжей, и каждый месяц добавляются новые. Основными компонентами питательных сред для выращивания дрожжей являются нитраты и фосфаты. Наряду с ними добавляются микроскопические количества редкоземельных элементов – бора и молибдена, к примеру. Органической составляющей питательных растворов служит сахар, получаемый путем гидролиза целлюлозы. Помимо этого добавляются и другие питательные вещества.

Для того, чтобы гидропонная индустрия существовала и успешно развивалась, чтобы мы могли кормить почти два миллиарда человек – нам приходится заниматься постоянным восстановлением лесных массивов, следить за работой громадных деревоперерабатывающих комплексов в наших южных джунглях. Нам нужны энергия, сталь и в первую очередь химическое производство.

– Все ясно, кроме последнего. Для чего вам химикаты?

– Видите ли, мистер Байерли, каждый вид дрожжей обладает выраженными особенностями. На сегодняшний день, как я уже сказал, наш ассортимент составляют две тысячи видов. Вы сегодня ели бифштекс – он из дрожжей. Мороженые фрукты на десерт – это тоже дрожжи. Мы ухитрились разработать технологию приготовления дрожжевого раствора, который ни по вкусу, ни по внешнему виду, ни по пищевой ценности не отличается от молока.

А ведь именно вкус, больше чем все остальное, делает дрожжевые продукты столь популярными. Именно ради вкуса мы выводим новые искусственные виды, для которых уже не годится основная диета – солевые и сахарные растворы. Одному из этих штаммов нужен биотин, другому – птероилглютаминовая кислота, третьему – еще семнадцать различных аминокислот, а также вся группа витаминов В. Это сложно, но тем не менее эти продукты очень популярны, и мы не можем позволить себе от них отказаться.

Байерли нетерпеливо поерзал в кресле.

– Но… зачем вы мне это все рассказываете?

– Вы же спросили у меня, сэр, почему люди в Тяньцзине остались без работы. Вот я и решил объяснить все подробно, чтобы вы поняли. Дело исключительно в переоборудовании резервуаров для обновления ассортимента. Всю стратегию осуществляет Машина.

– Однако осуществляет несовершенно.

– Видите ли… я бы не стал так говорить. Если учесть, сколько у нас сложностей, если вспомнить, что с каждым днем их все больше… Да, действительно, в Тяньцзине несколько тысяч работников в настоящее время остались без работы. Однако потери вследствие закрытия резервуаров составили не более одной десятой процента от валового продукта. Я считаю, что это…

– Однако в первые годы работы Машины эта цифра не превышала одной тысячной процента.

– Да, но в первые же десять лет после ввода в эксплуатацию Машины мы увеличили объем выпускаемой продукции в двадцать раз! Проблемы становятся все более сложными, и вполне допустимы какие-то ошибки… Хотя…

– Хотя?

– Действительно, имел место довольно странный случай… Есть такой Рама Врасайяна…

– Что с ним стряслось?

– Врасайяна ведал процессом выпаривания рассола для получения йода – дрожжи без него вполне обходятся, но он нужен людям. Так вот, его завод был закрыт.

– В самом деле? И по какой причине?

– Конкуренция – хотите верьте, хотите нет. Одной из основных функций Машины является координация оптимального распределения производственных мощностей. Нельзя же, к примеру, допустить, чтобы какая-то территория плохо снабжалась за счет, допустим, того, что процент прибыли не покрывал стоимости транспортных расходов. Точно так же недопустимо, чтобы какая-то территория снабжалась чрезмерно – это ведет к неполной загрузке мощностей или непроизводительной конкуренции. В случае, о котором я вам рассказываю, в том же городе, где работал завод Врасайяны, было начато строительство другого, более современного завода, который был оборудован модернизированной линией экстракции йода.

– И Машина позволила такому случиться?

– Да, конечно. Это как раз не удивительно. Ведь по новой технологии производство будет более эффективным. Гораздо более странно другое: почему Машина не порекомендовала Врасайяне модернизировать собственное производство, установить новую линию экстракции? Ничего страшного, правда, не произошло. На новом заводе Врасайяна получил должность инженера. Он немного проиграл в деньгах, но все-таки пострадал не так уж сильно. Легко нашли работу и рабочие прежнего завода, а старый был переоборудован во что-то полезное, точно не помню. Мы во всем положились на Машину.

– И других жалоб у вас нет?

– Никаких!

Карта в кабинете Линькольна Нгомы была гораздо более небрежная, чем в шанхайской резиденции Чиня. Границы Тропического региона были очерчены там черным, тут коричневым и простирались вокруг громадных областей, помеченных просто как «джунгли» или «пустыни». Кое-где встречались области, где были надписи типа «Слоны и другие экзотические животные».

Территория Тропического региона была поистине грандиозна. В нее почти целиком входили два континента – вся Южная Америка от Аргентины на севере и вся Африка к югу от Атласских гор. В регион попадала и часть Северной Америки к югу от Рио-Гранде, и даже часть Азии – Аравийский полуостров и Иран. Тропический регион резко отличался от Восточного. Там на пятнадцати процентах площади земного шара ютилась почти половина человечества, а тут пятнадцать процентов населения земного шара просторно разместилось почти на половине площади планеты.

Но прирост населения был тут весьма заметен. Правда, он происходил в основном за счет иммиграции, но для каждого, кто прибывал в Тропический регион, находилось и место, и дело.

На взгляд Линкольна Нгомы, Байерли был похож на всех иммигрантов с Севера: все белокожие только о том и думают, чтобы усовершенствовать условия внешней среды и сделать ее комфортной. Нгома ощущал почти инстинктивное превосходство. Ему было жаль несчастного бледнокожего, родившегося под лучами холодного северного солнца, – естественное презрение сильного к слабому.

Столица Тропического региона была самым новым городом на Земле – ее так и назвали – «Новый Город», и в этом сквозила наивная самоуверенность молодости. Город простирался на прекрасных, плодородных холмах нигерийского нагорья. Из окна кабинета Нгомы открывался чудесный вид. Город утопал в лучах жаркого солнца, играли и переливались струи фонтанов. Радужными красками весело светились крылышки тропических птиц. Наступит ночь – и в непроницаемо черных небесах зажгутся яркие звезды…

Нгома весело рассмеялся. Улыбка обнажила ровные белые зубы. Высокий, чернокожий, темноволосый, он был удивительно красив.

– Ну, конечно, – сказал он с легким акцентом на английском. – Мексиканский канал немножко запаздывает. Ну и что? Все равно мы завершим строительство, будьте спокойны, старина.

• Предыдущая
• 3/7
• Следующая