Мой (ЛП) - Эванс Кэти - Страница 67

• Предыдущая
• 67/76
• Следующая

Райли проводит рукой по лицу и его голос тоже дрожит:

— Он уволит наши чертовы задницы.

Я смотрю на них обоих, на их расстроенные выражения лица и качаю головой.

— Если вы в это верите, значит, совсем его не знаете.

¦ ¦ ¦

ОН ПРОСЫПАЕТСЯ на кровати вскоре, после того, как парни ушли. У него затуманенный взгляд, но он фокусируется, когда его глаза останавливаются на мне. Они еще не голубые, но я вижу немного жизни в этих черных океанах, и я чувствую легкое покалывание внутри, что превращается в огромный узел эмоций.

— Ты только посмотри на себя, — он говорит хриплым от наркотиков голосом. Я чувствую очевидную похвалу в его словах, будто я выгляжу фантастически красивой, и когда вижу, как появляются эти ямочки, сила моих эмоций чуть не выводит меня из строя. Он не знает, что был развалиной без меня, но теперь знаю я. Он не знает, что ему приводили женщин для его удовлетворения, и что он не хотел их. Он не знает, что он является великолепным, идеальным, красивым, благородным, хорошим и все всем, чего я когда-либо хотела.

И прямо сейчас, это очень сильно ранит - знать, что его братья, о которых он заботится и любит, тоже не знали, что делать и прибегли к вранью.

— Посмотри на себя, — нежно отвечаю я, сразу вставая на колени на полу возле его кровати и прижимаюсь щекой к костяшкам его пальцев. Целую каждый синяк на его руке еще раз.

— Эй, я прошел через это, не хочу, чтобы ты волновалась, — говорит он, поглаживая своей свободной рукой меня по затылку.

— Я знаю, — наклоняя голову, я вытираю лицо о простынь, может быть, он не увидит слез, текущих из моих глаз. Я снова с любовью целую костяшки его пальцев. — Я знаю, ты это сделал.

Даже под анестезией, его голос все еще имеет тот же эффект на меня, что и всегда.

— Поднимайся сюда. Что ты делаешь там внизу? — хрипло бормочет он и тянет меня вверх. Я знаю, что ему ввели мышечные релаксанты, но несмотря на это, прежде чем я это понимаю, он притягивает меня к себе и укладывает так, как мы спим ночью, когда он в моей постели. Мой круглый живот мешает, но он не огромный, так что я наклоняюсь, вдыхаю запах его шеи и утыкаюсь лицом в его грудь, когда мы устраиваемся.

— Твои медсестры вышвырнут меня отсюда, если увидят это, — говорю я.

Он хватает меня за зад и устраивает меня немного лучше.

— Я им не позволю. Ты - мое лекарство.

Я закрываю глаза и он пахнет собой. Его руки принадлежат ему. Все нормально, за исключением того, что я в одежде, а он в больничной рубашке, и мы не в отельном номере. Он - это все еще он, не скрывающий своих чувств ко мне. Все, что я хочу, прямо здесь, в моих руках.

Прикасаюсь рукой к его челюсти и целую любую часть лица, что могу, немного отчаянно хватаясь за него.

— Реми, ты мой король, — я крепко обнимаю его. — Для меня нет шахматной партии без тебя.

Он сдвигается и пультом настраивает кровать так, чтобы мы слегка сидели. Усаживает меня к себе на колени, его губы на моем ухе:

— Ты королева, которая защитит меня, — радостно говорит он, и когда я киваю, потому что не могу говорить, он гладит мои волосы и смотрит мне в лицо, и я знаю, даже если он не говорит мне, что мои глаза опухшие, и он понимает, что я плакала. Чувствую, как он прижимается своими губами к моим векам, сначала к одному, затем к другому, сжимая руку в кулак в моих волосах и настойчиво просит: — Оставайся сильной, моя маленькая петарда. Оставайся сильной со мной.

Я киваю:

— Я попытаюсь, потому что ты вдохновляешь меня.

— Мы достали тебе то, что ты хотел, Рем, — говорит Райли от двери. Мне так уютно в его руках, что я даже не поворачиваюсь, чтобы приветствовать его. А затем я чувствую что-то гладкое на моей щеке. Открываю глаза и вижу, что Реми протягивает мне розу. Он. В больнице. Дарит мне розу с этими темными, но мерцающими глазами с голубыми крапинками.

— Реми, — говорю я в замешательстве, и у меня вырывается озадаченный смех.

— Я бы отдал тебе целый чертов сад, если бы мог, — он поднимает мой подбородок, удерживая меня своим взглядом. — За то, что ты здесь, прямо сейчас, со мной.

— О, Боже, — я утыкаюсь головой в его грудь, потому что не могу с этим справиться, мои пальцы сжимают его больничную одежду. — Я буду здесь каждый раз, когда тебе будет нужно сделать это. Я буду здесь, обещаю тебе.

Когда мы выписываемся из больницы, я получаю сообщение от Мелани.

"Как дела в Долго и Счастливо? Помимо счастливо?”

Я улыбаюсь, когда мы возвращаемся в наш арендованный "Эскалейд", будто это просто очередной понедельник, и Ремингтон забирается со мной в машину и кладет руку на спинку моего сиденья, как он всегда делает. Я прошла через ад и вернулась в рай, и вдруг я осознаю, какой будет моя жизнь: после темноты я всегда буду находить свой свет, которым является он.

Я печатаю в отчет: "Идеально”.

— В последний раз шок помог нам вытащить его из суицидальных мыслей, но мы должны были делать это три раза в неделю, а у нас просто нет времени на это сейчас. Мы больше не можем вводить ему никаких мышечных релаксантов, так что будем надеяться, что этого было достаточно, — говорит всем нам Пит.

— Мне чертовски хорошо, — рычит Ремингтон, кажется, мы все следуем за его взглядом и Райли набирается мужества говорить.

— Рем, Пит и я хотели бы с тобой поговорить кое о чем, — говорит он, бросая на меня краткий взгляд, используя тон голоса, который практически умоляет меня уговорить Реми принять оправдания. — Пит получил новую информацию о сестре Брук и мы просто хотим сказать тебе кое-что. Завтра утром перед твоим походом в спортзал?

— Я слышал, — просто говорит он, удивив всех в машине. — Я все еще думаю, что с вами делать, болваны.

— Черт, Рем, — ошеломленно говорит Райли. — Я близок к тому, чтобы идти менять штаны, просто будь рассудительным.

Пит выглядит действительно расстроенным.

— Рем, клянусь Богом, я бы никогда не лгал о чем-нибудь другом, это казалось безвредным; казалось, это только поможет твоему душевному состоянию.

— Моему душевному состоянию не помогает знание того, что я не могу верить вам, недоумкам, — он рычит, и они оба замолкают, продолжая выглядеть мрачно, когда он добавляет, — Вы мои братья, но ОНА МОЯ. Если бы она ушла от меня из-за вашего вранья, я бы убил вас прямо сейчас. Я бы, к чертям, убил вас обоих.

— Мы бы вернули ее к тебе, Ремингтон, — обещает Пит. — Клянусь, если бы мы знали, насколько ты... клянусь, мы бы вернули ее обратно к тебе.

— Рем, мы пытались помочь тебе выжить. Как делаем всегда. Мы думали, что это конец, чувак. Мы думали, что помогали. Но затем Брук вернулась и мы поняли, насколько неправы, черт, как мы были неправы. Мы даже не знаем, как исправить репутацию, чтобы не выглядеть в твоих глазах идиотами.

Реми задумывается в течение длительного времени, и они трое обмениваются странными, как бы братскими связующими взглядами. Затем Ремингтон кивает и рукой обнимает меня за талию, притягивая к себе, и когда он прижимается лицом к моей точке пульса с мягким рычанием, проводит рукой по округлости моего живота, все напряжение спадает с моих плеч. Я таю в его руках.

Внутри меня все трепещет, когда я слышу, как он снова вдыхает, на этот раз дольше и глубже, как будто он нуждается в моем запахе, чтобы успокоиться и найти свой центр. Я наклоняю голову и целую его в темную макушку, проводя пальцами по его волосам. Клянусь, что не могу прекратить его целовать. Я целую его в челюсть, висок, дотягиваюсь к его руке, целую тыльную сторону его пальцев.

Когда мы возвращаемся в номер, Диана подает ужин, ее лицо сияет, когда она видит его за столом, и когда Реми смотрит на меня через стол, похлопывая по своим коленям, я почти бегу к нему. Когда он подносит для меня вилку, я чувствую себя глупой голодной птицей, которую подкармливают впервые за столетие.

Когда он спрашивает меня:

• Предыдущая
• 67/76
• Следующая