Капля дёгтя и полмешка радости - Ермолаев Юрий Иванович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/44
• Следующая

— А к каким часам лису нужно привезти на киностудию? — спросил я.

— К четырём, не позднее половины пятого.

— Тогда мы не успеем, — тотчас сказал Павлик, — пока-то старушка соберётся, пока-то к вам приедет…

— А вдруг мы её дома не застанем! Ведь она не знает, что к ней приедут, — очень кстати высказался Вадик. Вообще он был сообразительнее всех октябрят.

Нина Петровна даже заколебалась:

— Но у меня нет другого выхода…

— Поручите лису нам, — снова попросил Павлик и посмотрел на октябрят, точно дирижёр на оркестрантов, перед тем как взмахнуть палочкой. Они поняли Павлика и загалдели:

— Поручите нам! Мы её сами отвезём! Не пропадёт ваша лиса, вот увидите!

Нина Петровна задумалась.

— Вот мы как сделаем, — сказала она через минуту. — Я вызову такси, вы сядете в машину и подвезёте Адель прямо к проходной студии. А там вас встретят.

Такси и Адель нас очень устраивали.

— Ура! Полный вперёд! — воскликнул Гоша и побежал вместе с Кубариком вниз по лестнице.

Но до «полного вперёд» прошло не меньше часа. Мы успели сбегать домой и предупредить своих, что едем выполнять ответственное задание «Синего креста». (Не знаю, как октябрята, но я ничего не сказал про лису маме. А то, чего доброго, ещё не пустит. Вот тогда неудобно будет!) А Гоша за это время успел даже пообедать. И всё равно мы пришли к подъезду Нины Петровны раньше, чем подъехало такси. Тут снова начались осложнения. Сначала шофёр такси не хотел везти лису, а после того, как Нина Петровна уговорила его, отказался посадить нас всех.

— Возьму только четверых, — заявил он категорически, — вместе с лисой и так пятеро будет.

Без лисы нас было семь человек.

— Давайте считаться: кто выйдет, тот не поедет, — сказал Павлик и затараторил: — Возле школьного крыльца мы сажали деревца, кто не старался, тот и остался.

Вышло, что первым должен остаться он.

— Без тебя я не повезу Адель, — объявил я.

— Без тебя мы тоже не поедем! — закричали октябрята.

— Учтите, что счётчик включён, — предупредил шофёр.

— Почему вы не едете? — крикнула нам с балкона Нина Петровна.

— Сейчас уедем! Сейчас! — закричали мы и сбились со счёта.

Павлик начал сначала:

— Возле школьного крыльца мы сажали деревца…

Когда выбыли Светка и Вадик, Павлик, указывая на октябрят, сказал таксисту:

— Может, возьмёте пятерых? Они же маленькие.

— В первый раз вижу таких непонятливых пассажиров! — в сердцах сказал таксист и предупредил: — Ещё минута, и я уеду.

«Яфь-тяфь!» — взвизгнула в машине Адель. Она была в наморднике, и визг получился смешным и немного жалостливым.

— Поезжайте без меня, — пожертвовал я собой.

Павлик тотчас согласился. Он любил руководить один.

— Скорее в машину! — приказал он Гоше, Оле и Бориске.

И тут возникло новое препятствие: Гоша не хотел ехать без Кубарика.

— У меня салон не для зоопарка, а для людей, — сказал шофёр и, уже потеряв терпение, добавил: — Или вы сейчас же садитесь, или я потребую оплатить вызов и уезжаю!

— Тогда я тоже не поеду, — заявил Гоша и вылез из машины.

Кубарик весело запрыгал вокруг нас, а в машину вместо Гоши тотчас юркнул Вадик. Шофёр быстро проверил, хорошо ли закрыты дверцы, и тронул машину. Я, Светка, Гоша и Антон помахали им вслед руками.

— А назад они тоже на машине поедут? — спросил меня Антон.

Я не знал и потому ответил:

— Не думаю. Без лисы можно доехать и на автобусе… Пошли к Степану Григорьевичу — книги отдадим.

Мы побежали к нему. Степан Григорьевич встретил нас приветливо, а Арс всегда вёл себя так же, как хозяин. Кроме того, он ужасно обрадовался Кубарику. Мы повесили свои пальто и прошли в комнату, а собаки остались в прихожей.

— Сейчас мы будем пить чай с удивительным мёдом, — сказал Степан Григорьевич, открывая дверцу буфета.

Мы уставились на буфет, чтобы поскорее увидеть удивительный мёд. Но большие руки Степана Григорьевича закрыли всю объёмистую банку, и мы увидели её только на столе, когда Степан Григорьевич снял с банки крышку.

— Чем же этот мёд удивительный? — спросил я, разглядывая самый обыкновенный тёмно-коричневый мёд.

— Он прибыл ко мне из Заполярья, с Баренцева моря, — ответил Степан Григорьевич. — У меня есть друг, с которым я три года воевал в одной части. После войны он поехал работать в Мурманск, а когда вышел на пенсию, уехал ещё дальше на Север и принялся разводить там пчёл.

— Разве на Севере живут пчёлы? — удивился я.

— Если есть натуральный мёд, выходит, имеются и пчёлы, — улыбнулся Степан Григорьевич, доставая из буфета чашки. — Мёд за Полярным кругом появился не так давно, лет пятнадцать — двадцать назад. Тогда наши учёные завезли туда пчёл. Сначала они привезли всего несколько ульев для опыта. Ведь лето там совсем короткое, и цветы, которые необходимы пчёлам, цветут всего один месяц. А наши пчёлы привыкли делать соты в течение всего лета. Но, как видите, пчёлы на Севере приспособились.

— А гречку там сеют? — спросил Гоша. — Я в воскресенье пил чай с гречишным мёдом.

— Гречку в тундре посеешь ты, пока там её нет, — ответил Степан Григорьевич и стал раскладывать в стеклянные розетки густой душистый мёд.

Я съел пол-ложки и хотел сказать своё мнение, но меня опередил Гоша.

— Вкуснее гречишного, — облизывая ложку, причмокнул он губами, — только я ещё не совсем распробовал. — И он съел ещё чайную ложку.

— Ну, как теперь? — поинтересовался Степан Григорьевич.

— Вкусно! — повторил Гоша и стал намазывать остатки мёда на кусок булки.

— Этот мёд невыгодный, он во рту тает, — объявила хозяйственная Светка.

Все засмеялись, а Степан Григорьевич подложил нам ещё по ложке мёда.

— Я сначала расстроился, что не поехал с ребятами, а теперь даже рад, — сказал Гоша, откусывая кусок булки с мёдом.

— И я рад, что не поехал, — с полным ртом проговорил Антон.

— А куда уехали ваши друзья? — спросил Степан Григорьевич.

Мы рассказали про Адельку и Нину Петровну.

И тут раздался входной звонок.

— Это наши! — с полным ртом проговорил Гоша. Мы побежали открывать.

В дверях стояла вожатая. У меня прямо ноги подкосились от такой неожиданности. Сразу захотелось попрощаться и уйти. Но это выглядело бы подозрительно. Я постарался улыбнуться вожатой, поздоровался и вернулся допивать чай. Гоша, Светка и Антон пошли в комнату за мной.

— Я привезла тебе сумку, которую брала в прошлый раз… — чмокнув Степана Григорьевича в щёку, сказала вожатая. — А у тебя гости, и один из них мне хорошо знаком, — тут вожатая посмотрела на меня.

— Кто ж такого героя не знает, — ответил ей Степан Григорьевич.

— Ну, как вам нравятся ваши новые вожатые? — обратилась племянница Степана Григорьевича к Гоше и Светке. — Не забывают вас?

— Что вы! — возмутилась Светка.

— Мы каждый день видимся, — ответил с полным ртом Гоша.

— Я чувствовала, что они подходящие ребята, — улыбнулась вожатая дяде, — их только нужно было раскачать. А малышей они любят.

— Это заметно, — согласился Степан Григорьевич, имея в виду меня и Павлика, — они всегда после школы во дворе играют. И всякий раз что-нибудь придумывают.

— Ну уж и всякий! — возразил я Степану Григорьевичу.

— Конечно, ты будешь возражать, иначе и быть не может! — упрекнула меня вожатая, решив, что я злюсь на Яшу и Костю, потому что она их хвалит. И вожатая снова обратилась к Степану Григорьевичу: — Чудесные они ребята, а главное, скромные. Ты только представь: во время моего разговора с ними даже сделали вид, будто не очень хотят идти к октябрятам. Какой-то кружок себе придумали, технический. А сами в этот же день побежали. Надо будет отметить их на нашем активе.

Меня точно кипятком ошпарило.

— А когда он будет? — выдавил я из себя.

— Собирались провести в начале будущей недели, но я заболела. Так что теперь в конце месяца, после спортивных соревнований. — И она повернулась к Светке и Гоше: — И вы приходите обязательно. Расскажете, как с вами новые вожатые работают. Многим будет полезно вас послушать.

• Предыдущая
• 20/44
• Следующая