Исповедь Дракулы - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 29

• Предыдущая
• 29/103
• Следующая

Утро было прохладным и свежим. Выпала роса, и цветущий яблоневый сад укрывала легкая дымка. Юноша спустился в сад на рассвете, желая немного проветриться и надеясь, что утренний холод вернет ясность мыслям. Вдруг в бело-розовом мареве мелькнула легкая фигурка. Сам не ведая почему, Влад устремился следом. Среди стволов корявых яблонь вновь проскользнула тоненькая девушка.

– Подожди! Постой!

Она замерла на месте, усыпанные цветами ветви яблонь подрагивали, выдавая ее присутствие. Сердце стало биться сильнее, необъяснимое волнение переполняло душу. Влад был смущен, как робкий юнец. Странное дело, еще недавно он обучал Штефана тому, как с легкостью и изяществом завязывать знакомство с приглянувшейся девушкой, считал себя опытным соблазнителем, способным найти ключ к любому женскому сердцу, а, увидев эту девушку, едва не лишился дара речи, начисто позабыв учтивые фразы.

– Не уходи. Кто ты?

Она осторожно выглянула из-за ветвей яблони. Это была очень юная девушка, точнее, девочка, чья фигура начала только-только округляться, приобретая соблазнительные формы. Свежестью она напоминала распускающийся бутон яблони, – гладкая кожа, алый румянец смущения, вспыхнувший на щеках, огромные, удивленные глаза, упругие локоны, широкими кольцами падавшие на плечи, простое, без украшений платье, подчеркивавшее совершенство и силу юного тела. Несколько мгновений юноша и девушка стояли, рассматривая друг друга, пока волшебное создание не залилось краской и не упорхнуло как виденье, растаяв среди бело-розового кружева цветущих яблонь. А Дракула еще долго стоял на одном месте, не в силах справиться с захлестнувшим его волнением. Чудилось, он встретил ангела.

Лидия оказалась младшей дочерью боярина Илиаша. Чуть позже ее представили уже в официальной обстановке, и с тех пор, хотя Влад часто бывал у Илиаша из Чичеу, он никогда не мог застать Лидию одну. Ее окружали подружки, у нее не находилось повода заговорить с гостем, но порой они обменивались взглядами, представлявшимися им важнее долгих бесед. Между юношей и девушкой не было ничего, но эти взгляды, эти невысказанные слова связывали их тайными узами, наполняя существование особым смыслом. То было предчувствие любви. Кто знает, переросла бы их симпатия в страсть, или постепенно угасла, но вскоре произошло событие, которое, казалось, навсегда перечеркнуло юношескую влюбленность.

Несколько лет, проведенных в Молдове, были счастливейшими годами его жизни, но «сын Дракона» еще не знал, что за каждый миг счастья человека ждет суровая расплата. Беда грянула осенью пятьдесят первого года, когда веселый праздник обернулся кровавой катастрофой. Князь Богдан со свитой присутствовал на свадебном пиру в селе Роусены, что расположено неподалеку от Сучавы. Веселье было в самом разгаре, вино лилось рекой, давно наступила ночь, и в шуме застолья никто не обратил внимания на цокот коней за окнами. Заручившись поддержкой поляков, сводный брат Богдана Петр-Арон, свергнутый князем с престола два года назад, вернулся в Молдову, решив забрать утраченную власть. В ту ночь все были слишком пьяны и беспечны, чтобы почувствовать приближение смерти, которая уже стояла у ворот.

В помещение, где шел веселый пир, с гиканьем и свистом ворвались вооруженные люди. Кровь смешалась с вином и алыми потоками потекла на свадебный стол, где-то занялся огонь от упавшего факела, страшно зазвенели клинки, веселые песни сменились предсмертными хрипами. Захмелевшие гости Богдана хватались за оружие, но не могли противостоять окружившим их со всех сторон врагам. Свистнул в воздухе аркан, и петля опустилась на плечи князя. Влад бросился к нему на помощь, но на юношу навалилось сразу трое поляков. Кое-как отбившись от них, он увидел Штефана. Парень застыл посреди комнаты, и вокруг него образовалось пустое пространство, словно он уже не принадлежал этому миру. Он стоял, оцепенев, наблюдая за тем, как его отца на аркане волокут к выходу. За спиной Штефана полыхало пламя. Растолкав забрызганных кровью друзей и врагов, ногой спихнув насадившегося на меч толстого поляка, Дракула подбежал к сыну князя. После Богдана – он, наследник престола, должен был стать второй жертвой Петра-Арона. Влад и еще несколько верных Богдану бояр окружили Штефана плотным кольцом и начали прорубаться сквозь тела, двигаясь к выходу. Общая сумятица и неразбериха способствовали бегству. Скользя на крови и спотыкаясь на искромсанных трупах, беглецы вырвались наружу. Занимался рассвет, но серую полосу на востоке затмевало пламя горящих построек. Только вскочив на коня, Дракула увидел воеводу Богдана – Петр-Арон приволок его к наемникам и отдал приказ срубить голову. Помочь ему было уже невозможно – меч сверкнул кровью и огнем, со свистом опускаясь на шею князя… Схватив растерянного, потерявшего способность к самостоятельным действиям Штефана за шиворот, Дракула втянул его в седло, маленькая группа беглецов во весь опор поскакала в степь, а за их спинами медленно поднималось солнце нового Дня.

Кровавый угар рассеялся, и только тогда стал понятен ужас очередной потери. Чувство вины сжигало душу, и Влад поклялся перед Богом, что сделает все от него зависящее, лишь бы возвести Штефана на престол. Так он хотя бы частично мог искупить свой долг перед князем Богданом.

В кровавой резне уцелело всего несколько самых преданных семье Богдана II людей. После того, как престол в Сучаве занял Петр-Арон, они должны были бежать из Молдовы. Но куда? Штефан все еще не мог придти в себя после трагедии, да и вообще, был слишком мал для принятия ответственных решений, – мальчишка, враз вырванный из счастливой поры юности, лишившийся того, чем он жил и что любил, а потому выбор предстояло сделать Дракуле. У них со Штефаном не было ничего, кроме прав на престол, но всегда находились люди, ставившие на подобных им претендентов. В то время Влад часто вспоминал слова султана о том, что к власти в румынских княжествах можно придти только в двух случаях: либо при поддержке османов, либо венгров. Но на помощь Порты рассчитывать не приходилось – в Турции соперника Раду ждали тюрьма или смерть, и тогда он подумал о Яноше Хуньяди…

А пока беглецы скрывались родной деревне Штефана Борзешть, прекрасно понимая, что долго задерживаться там нельзя.

Петр-Арон разыскивал юного княжича по всей Молдове, начав охоту за его головой. Надо было срочно решать, что делать дальше. Родившийся в сознании план представлялся чудовищным и циничным, и Дракула всю ночь молился в маленькой церкви, взывая к Богу и моля указать верный путь. Но молитва не очищала душу, Влад вновь и вновь сбивался на мелкие суетные мыслишки, тонул в них, как в ледяном болоте.

«Янош Хуньяди сместил моего отца и стал виновником его гибели. Янош Хуньяди поддерживал валашского князя Владислава, которого я пытался сбросить с трона. Но Янош Хуньяди вряд ли одобрил бы усилившееся в Молдове с приходом Петра-Арона влияние Польши…» – думал он, выйдя из церкви и рассеяно шагая по деревне. Миновав жилые постройки, юноша продолжал двигаться вперед, – размеренный шаг позволял сосредоточиться. Под ногами хлюпала раскисшая земля, из-под слоя пожухлой травы выступала вода. Незаметно, поглощенный раздумьями Влад забрел к какому-то болоту. Место было пустынным и зловещим. Вот тяжело захлопала крыльями черная птица, пролетела над самой головой, уселась на ветвях высохшего дерева. Ободранный нахохлившийся ворон смотрел на юношу черной бусинкой глаза. Ворон – Корвин…[19] Не в церкви перед ликами святых, но в холодном сыром уголке леса, возле топи, под взглядом питавшейся падалью птицы, решал Влад Дракула свою судьбу.

«Нет плохого пути к власти, всякий хорош, если он ведет к цели» – так учил сыновей отец. Глядя на черную трясину и ободранного ворона, Дракула отчетливо понимал, что должен идти к Хуньяди и смиренно молить его о помощи. Только заручившись поддержкой трансильванского воеводы, претенденты на трон могли рассчитывать на победу. Другого пути не существовало.

• Предыдущая
• 29/103
• Следующая