Исповедь Дракулы - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 73

• Предыдущая
• 73/103
• Следующая

– Разумно.

Я подошел к крестьянам: пятерым бородатым, одетым в овчины мужикам, и обратился к старшему:

– Как тебя зовут?

– Исайя, ваше высочество, – отозвался он, склонившись в глубоком поклоне.

– Ты можешь провести отряд в Трансильванию, минуя основные дороги?

– Да, ваше высочество. Только я да они, – он указал на своих спутников, – знаем все пастушьи тропы и тайный, самый короткий путь через горы.

– Хорошо, тогда показывай дорогу. По коням!

Все быстро вскочили в седла, я посадил перед собой сына, и поход начался. Чем выше отряд поднимался в горы, тем хуже становилась погода. Мокрый, перемешанный с дождем снег бил по лицу, кони скользили на раскисшей тропе. Мы должны были двигаться очень быстро, возможно, Раду уже ворвался в опустевшую крепость и, обнаружив, что его обманули, разослал повсюду шпионов, разыскивая нас. Благодаря тому, что подземный ход протянулся на значительное расстояние, мы находились довольно далеко от замка, однако нельзя было зарекаться от неожиданной встречи с неприятелем. Едва различимая среди камней тропа поднималась к перевалу, первый снег клеймили четкие отпечатки копыт – благодаря тому, что подковы были перевернуты задом наперед, создавалась иллюзия, будто отряд спускался с гор, и это действительно могло ввести турок в заблуждение.

Переход был трудным. И лишь спустя несколько часов мы добрались к первому из нескольких находившихся на нашем пути перевалов. Огромные засохшие стволы вековых елей напоминали колья, устремленные к мрачному, затянутому серыми тучами небу. Злая ирония, насмешка судьбы… Я поплотнее закутал сынишку в плащ, – теперь кроме меня о нем некому было заботиться. А впереди уже виднелась новая укутанная клочьями тумана вершина, казавшаяся еще более непреступной, чем та, что осталась позади.

Отряд шел весь световой день без привалов, и только когда сумерки лишили возможности двигаться вперед, мы остановились в убогой пастушьей хижине, словно по волшебству выросшей среди отвесных утесов.

Разводить огонь было опасно. Перекусив всухомятку, мы расположились прямо на полу, в полусне коротая недобрую осеннюю ночь. В хижине было мало места, и часть сопровождавших меня людей вынуждена была оставаться снаружи, дожидаясь своей очереди погреться под убогим кровом.

Ночь располагала к раздумьям, тягостные мысли вновь завладели мною. Больше всего меня беспокоила судьба Влада.

Он лежал рядом со мной, усталый, подавленный, но не спал, думая о своем. Я не мог предать мальчика, как предала его родная мать, бросив на произвол судьбы и найдя для себя легкий выход в смерти. Но мог ли я защитить своего сына?

Хотелось верить, – мне еще дано по своему усмотрению распоряжаться судьбой, но все чаще закрадывалась мысль, что я всего лишь игрушка в чужих руках. Я достал из-за ворота кольцо, которое повесил на шнурок креста. Лидия перед смертью бросила кольцо мне под ноги, и вначале я не хотел подбирать его, но перед самым бегством из крепости все же поднялся на стену и нашел его. Зачем? Надо было просто навсегда вычеркнуть из памяти человека, предавшего меня, а вместо этого кольцо осталось со мной…

Рассвет застал в пути. Фэгэрашские горы были труднопроходимы и в летнее время, а сейчас, когда на перевалах выпал снег, превратились в почти непреодолимую преграду. Только бесценные знания местных пастухов позволили нашему маленькому отряду проделать рискованный путь без потерь. Раду ни при каких обстоятельствах не сумел бы пройти этим коротким маршрутом, а потому опасаться преследования уже не приходилось. Спуск оказался еще сложнее подъема, однако любая дорога имеет конец, и впереди появился знакомый трансильванский пейзаж.

Дальше помощь крестьян не требовалась. За поворотом начиналась дорога на Турну-Рошу, по которой можно было пройти без проводников. Отряд остановился, мы спешились, разминая затекшие, замерзшие конечности, и я обратился к проводникам:

– Спасибо, друзья, вы здорово мне помогли. Какую вы за это хотите награду. Золото? Землю?

Пастухи склонили спины в поклонах, но ответил за всех самый старший – Исайя:

– Ваша щедрость всем хорошо известна, ваше высочество, но мы не из-за награды старались вам помочь. Просто свой долг выполняли перед князем и отечеством.

Я покачал головой. Какие бы несчастья не преследовали меня, я все еще был воеводой Валахии, все еще обладал властью. Благие деяния следовало щедро вознаграждать, а у меня имелась такая возможность. Хотя войско растаяло, казну удалось сохранить, и я вез деньги с собой, надеясь использовать их для продолжения войны.

– Так не годится, Исайя. Это моя благодарность, и ты обидишь меня, если не примешь ее. Золото – просто металл, но и он порой оказывается крайне необходимым, хотя материальные ценности не могут сравниться с порывами души.

Мужик неожиданно упал на колени:

– Нам не нужно золото, ваше высочество – оно быстро утечет в кошельки богатых. Пожалуйте нам землю!

– Будь по-вашему. Откуда вы?

– Из деревни Арефу, ваше высочество.

И тут крестьяне, позабыв об условностях, начали наперебой объяснять, что именно они хотят получить в свое владение. Я внимательно слушал, а потом подвел итог:

– Всем пятерым, что помогли своему князю в трудную минуту, я жалую все земли к югу от Арефу, что вы можете окинуть взглядом. Среди них – шестнадцать холмов с овечьими пастбищами, лесными и речными угодьями. Земли эти, полученные в дар на вечные времена не могут быть конфискованы ни князем, ни боярином, ни церковью, и станут наследоваться из поколения в поколение вашими семьями.

Закончив говорить, я перевел взгляд на секретаря. Фарма только развел руками – как оказалось, у него давно закончилась бумага, и мне не на чем было написать грамоту. Выход нашел сообразительный Исайя – он извлек откуда-то шкурку какого-то зверька, кажется, обыкновенного кролика или зайца, которую можно было использовать вместо пергамента. Большой плоский камень заменил стол, а у Фарма все же нашлись чернила. Я написал дарственную, поставил подпись и протянул столь необычный документ Исайе:

– Теперь вы хозяева своей земли. Такова моя воля!

– Благослови вас Господь, ваше высочество! Мы вас все будем ждать, возвращайтесь! Обязательно возвращайтесь! Вы наш заступник, вы столько добра делаете простым людям. Не бросайте нас, грешных! Защитите от супостатов!

– Я вернусь, Исайя. Вернусь и вышвырну врага с нашей земли. Не сомневайтесь.

– Слава Богу! Что нам делать без нашего заступника Влада Воеводы? Кто нас еще защитит?!

Пастухи крестились, долго махали нам вслед. А я уже дал приказ двигаться дальше, сел в седло, посадил перед собой сына. Ветер немного утих, но снег пошел сильнее, белым саваном окутывая землю. Мы шли вперед, оставив позади разрушенную, опустошенную страну, а за снежной пеленой ждала неизвестность…

У юноши были широкие крепкие плечи, но при этом утонченное, красивое лицо с огромными глазами, огонь которых скрывали пушистые ресницы.

– Почему ты грустишь, Ладислаус? – пышногрудая красотка запустила пальцы в его густые вьющиеся волосы. – Мне же скучно! Поговори со мной!

Но тот, кого называли Ладислаусом, словно не замечал льнущую к нему девушку. Отодвинув кружку с недопитым пивом, он прислушивался к разговору за соседним столом. Там сидели подвыпившие ремесленники, оживленно болтавшие, хохотавшие, то и дело, сыпавшие непристойными словечками.

– Говорят, что этот изувер находится совсем рядом, здесь, в Вишеграде! То ли в Соломоновой башне, то ли в каком-то подвале, – размашисто жестикулировал рассказчик, воодушевленный вниманием слушателей. – Даже в темнице не избавился он от своих гнусных привычек – только тем и занимается, что ловит крыс, сажает их на колышки и смотрит, как они корчатся. Это его заводит.

– Да что нам крысы! Я их сам немало передавил, – перебил рассказчика лысый толстяк. – Лучше расскажи про то, как Дракула посадил на кол монаха вместе с ослом.

• Предыдущая
• 73/103
• Следующая