Моя жена – ведьма - Белянин Андрей Олегович - Страница 62
- Предыдущая
- 62/89
- Следующая
Слово «услуги» она произнесла так, что я покраснел. В целом договоренность была достигнута…
– Но а вдруг он много ест? – на всякий случай подстраховался граф.
– Дорогой, я прослежу, чтобы его кормили согласно общему режиму. При его работе требуется отменное здоровье. Не стоит экономить на еде, это не в моих интересах…
Боже, до этого бегемота ничего не доходит. Хоть прямым текстом бей в лоб – не почешется. Ладно, этой проблемой мы займемся чуть позже, а пока я трудоустроен! Итак, следующий пункт плана – изучение местности. Надо обследовать дом, сад, прилегающие строения и быстренько придумать что-нибудь такое, после чего граф Филатов по гроб жизни заречется обижать медведей…
Близился вечер. Специально приставленный к моей особе лакей Парамон доложил, что ужин будет через час «…и барыня приказала быть».
– Минуточку, мне ведь вроде было сказано столоваться на кухне с прислугой.
– Барыня передумала.
– А барин не возражает?
– Немец ты и есть, – ухмыльнулся лакей, – совсем языка русского не понимаешь. Ольга Марковна что приказать изволит, то хозяин и сделает. Это он с холопами да крепостными очень уж грозен, а так барыня на нем верхом ездит да веером погоняет.
– А ты не слишком разговорчив? – прищурился я. – Вдруг за ужином Павел Аркадьевич все узнает, что ты о нем думаешь?
– Не грозись зря… Хоть и немец ты, а все ж человек. Послушай доброго совета – беги без оглядки! Барынька-то наша глаз на тебя положила, а это добром не кончится.
– Почему?
– Барин наш в имение свое по молодости и не заглядывал, – охотно поддержал разговор пожилой лакей, – а уж как женился, так с супругой молодой сюда и пожаловали. Третий год здесь проживают, гостей не зовут, с соседями не дружат. Хозяин медведей травит почем зря, барыня так только книжки читает да мелодии на рояле разыгрывает. Все бы ничего… но люди пропадать стали. В деревнях поговаривают, будто оборотень у нас бродит.
– И все? Ну, вашего оборотня я отлично знаю, мы с ним давние враги. В настоящий момент он зализывает три пулевых ранения в своей избушке и ближайшее время никого беспокоить не будет.
– Это кто ж?! – вытаращился Парамон.
– Ваш лесничий – старый Сыч.
– Ой ли? Про него давно дурная слава ходит, но вот народ-то последний год-другой пропадать стал, а Сыч-то в наших краях давненько живет. Вроде с зверьми лесными дружбу водит…
– Он – волк-оборотень! – весомо подтвердил я. – Сегодня утром мы гонялись друг за другом в яростной перестрелке. Я несколько раз его ранил, но он позвал на выручку всю стаю, мне пришлось бежать. Точно вам говорю: он оборотень!
– Спаси Господи! – перекрестился напуганный бедняга. – А ты, немец, все одно беги. Не дай Бог, барин про вас прознает…
– Про кого это про нас?! – деланно возмутился я. – Ты говори, да не заговаривайся! А не то – дранг нах хаузен и в зольдатн унд официрен…
Но лакей лишь по-отечески похлопал меня по плечу и повернулся к дверям.
Я был поселен в маленьком флигельке на втором этаже здания. Комнатка оказалась настолько крохотной, что в ней помещались только кровать, умывальник да письменный стол. Стула и то не было, за стол я садился, расположившись на кровати. Зато два больших окна выходили прямо в сад, а значит, можно было подать какой-нибудь знак моим друзьям. Причину внезапной «африканской страсти» Ольги Марковны долго искать не пришлось. Все дело в стихотворении. Я-то надеялся, что после него меня примут за настоящего француза, а она взяла и влюбилась… Дура! Что мне теперь с этим делать? Наташа узнает, гадать о первопричинах не будет, выяснять, кто прав, кто виноват, – тоже, устроит мне скандал, а ее превратит… да хоть в корову косорогую! Сыч, выходит, и здесь наследил. Люди пропадают… Если этот маньяк неоднократно пытался меня загрызть, то, значит, на его совести и вправду немало загубленных христианских душ. Трудно ли поймать девчонку или мальчишку, ушедших в лес по грибы, ягоды да за хворостом? Вот мерзавец… только подумаю о нем, кулаки сами сжимаются! Так что, когда на письменном столе появились Анцифер и Фармазон, я встретил их не в лучшем расположении духа.
– Сергей Александрович, у вас большие проблемы… – однообразно начал белый ангел. – Думаю, что оставаться в этом доме чрезвычайно опасно. Предлагаю бежать сегодня же.
– Почему?
– Я чувствую здесь силы Зла.
– Циля, принюхайся посильнее, это я пахну, – вяло пошутил Фармазон. – Серега, ты мне друг, но белобрысый прав, чего-то здесь не то. Мажордом местный тебя предупреждал, опять же… Сворачивай эту комедию и делай ноги.
– Ерунда! Вот на этот раз мне абсолютно не хочется никуда бежать. Я же шпионус! Дайте хоть смеху ради попрактиковаться в законном ремесле.
– Вам бы все развлекаться, – пожурил Анцифер. – Поверьте мне, концентрация отрицательной энергии вокруг чрезвычайно высока. Если вы не верите мне, вспомните художественную литературу: сколько разных авторов писало о страшных тайнах одиноких барских усадеб. Почему хозяева не заводят друзей? Почему у них нет детей? Почему барин травит именно медведей? Почему культурная женщина ни с того ни с сего бросается на вас с поцелуями?
– А вот это не ваше дело! – покраснел я.
– Точно, – поддержал черт. – Если хозяин своими стишками любую бабу уломать может, то это дело его, личное и интимное. Он – поэт, ему все можно.
– Да я вовсе не это имел в виду!
– Какая разница, – отмахнулся ангел. – О вашей мужской… скажем, легкодоступности мы поговорим позднее. Вы обратили внимание на ее глаза?
– Ну… ничего особенного…
– Они были полны любовью и страстью! – театрально завывая, пустился издеваться темный дух. – Она не могла больше сдерживать свой пыл! Женское естество взяло верх, не в силах противостоять такому яркому мужчине в мини-юбке. Ее груди вздымались, губы увлажнились, подмышки вспотели… Она хотела тебя! Ее…
– Прекрати, балбес! – рявкнул гневный Анцифер. – Ну почему вы оба не видите ничего дальше собственного, извиняюсь, носа?! Я говорил о ее глазах! Вам ничего не показалось странным?
– Да нет, – присмирели мы. – А что?
– У милейшей барыни Ольги Марковны – вертикальные зрачки!
– Не может быть…
– Увы, это факт! От обильных поцелуев она потеряла над собой контроль и показала вторую, истинную, сущность. Эта женщина принадлежит к тому же виду нечисти, что и старый Сыч.
– Она оборотень?!
– Несомненно. А самое неприятное, – безжалостно добил суровый ангел, – что она действительно вас хочет!
– В каком смысле? – слабо выдавил я.
– Боюсь, что во всех… Дамочки такого сорта подобны самкам каракурта. После бурной ночи она охотно подкрепит свои силы вашей теплой кровью.
Вот уж тут мы с Фармазоном впали в глубокую депрессию. Ах, барыня, барыня… После всего, что у нас произошло, я, конечно, ожидал некоторых сложностей, но не до такой же степени?! Вот почему Сыч держится в лесу – два оборотня не уживутся на одной территории. Вот почему у семейной пары нет детей – оборотень никогда не родит от человека. По тем же причинам становится понятным и отсутствие друзей, и уединенный образ жизни, и исчезнувшие люди… Нет, чувствуя за своей спиной надежную помощь Наташи и медведей, я не очень испугался, хотя спина все же покрылась холодным потом. Черт спрыгнул со стола, мгновенно увеличился в мой рост и внимательно осмотрел дверь.
– Внутренних запоров никаких, даже банального крючка и то нет… Зато ручка надежно привинчена, петли крупные, вставь стул между ручкой и косяком, когда будешь укладываться. Не ах, но должно выдержать.
– У меня нет стула.
– Плохо. Циля, может достанешь ему небольшой чурбачок? Смотри, вот такого размера…
– Считаю бессмысленным в такое напряженное время заниматься допотопными средствами охраны жилища! – отрезал белый ангел, сосредоточенно маршируя по столу туда-сюда. – Это стрельба из пушки по воробьям. Надо радикально решать главную проблему, а не отвлекаться на мелочи.
- Предыдущая
- 62/89
- Следующая
