Аэроплан-призрак - д'Ивуа Поль - Страница 24

• Предыдущая
• 24/51
• Следующая

Тот, кого немец назвал Сименсом, подошел к фон Крашу, раскачиваясь всем своим геркулесовым корпусом. Брок рассмеялся:

— Для того чтобы поджечь фитили, нам не нужна эта дубина!

Краш сурово заметил:

— Нельзя предугадать, на кого наткнешься по пути… Скорей же, Сименс!.. Нужно поторапливаться…

Трое мужчин быстрыми шагами направились к дому.

Замок Фэртаймов был построен на месте старинного аббатства, разрушенного еще во времена английской революции. Подвалы замка были огромны. Массивные столбы, на которых покоился сводчатый потолок, разделяли подземелье на отдельные помещения.

Шаги Краша и его спутников гулко раздавались в тишине. Брок на ходу объяснял Крашу:

— Смотрите, сударь… Два ящика робурита находятся здесь. Они взорвут левый флигель. Вот эти шесть — взорвутся в центре здания. Последние ящики заложены под правым флигелем. Бикфордов шнур соединяет все ящики. Его следует зажечь у самого входа в подземелье — я рассчитал длину шнура, — и через полчаса Фэртайм-Кастль взлетит на воздух со всем, что в нем находится.

— Никто не подозревает, что ты разместил в подвалах взрывчатое вещество?

— Это исключено! На всех ящиках наклейки старинной фирмы, поставляющей товары. Я перевез это сюда вместе с разными припасами для кухни.

— Надо признать, ты хорошо все продумал.

— Так вы довольны мной, сударь?

— Да, и докажу тебе это, верный Брок!

Повар потер руки от удовольствия. Вдруг он услышал такое, чего никак не ожидал услышать из уст того, чьей похвалы он только что удостоился.

— Сименс, возьми его! — приказал фон Краш. Матрос набросился на повара, повалил его на пол и крепко связал веревкой, вынутой из кармана.

Все это произошло так быстро, так неожиданно, что Брок почувствовал себя связанным прежде, чем успел что-либо осознать. Наконец совершенно ошеломленный и оглушенный, он еле смог вымолвить:

— Что это вы делаете? Что за шутки?

Но вынужден был замолчать, встретив взгляд фон Краша. В нем ясно читалось презрение и непоколебимая решимость. Лицо несчастного мертвенно побледнело от ужаса, когда, наклонившись к нему, фон Краш грозно произнес:

— Я наказываю изменника! Ты писал в Канцлерство, в Берлин. Ты предлагал продать наш секрет в Англии. Я перехватил твое письмо, милейший. Оно меня очень огорчило, поверь мне, так как я готовил тебе лучшее будущее…

— Сжальтесь!..

— Сжалиться? Ты с ума сошел!

— Тогда убейте меня сразу!

— Я не люблю проливать кровь без крайней надобности. Взрыв избавит меня от необходимости самому прикончить человека, который был моим слугой…

Слезы потекли по щекам Брока. Огонь безумия загорелся в его глазах, расширившихся от ужаса.

— Убейте меня, убейте меня, — пролепетал он еле внятным голосом, — только не эта ужасная смерть, не эта, не эта…

— Ладно, я отплатил тебе за тревогу, которую мне причинило открытие твоей измены. Мы квиты. Сименс прикончит тебя.

Громила как будто только и ждал этих слов. Огромный кулак с невероятной силой обрушился на голову приговоренного. Череп треснул, как яичная скорлупа.

Фон Краш невозмутимо поблагодарил палача:

— Ловко, Сименс. Остается зажечь шнур и убираться побыстрее. Пойдем.

Возле каменной лестницы, ведущей из подвала наверх, они нашли конец веревки, зажатой между двумя кусками дерева. Немец хладнокровно чиркнул спичкой, поджег конец шнура и, стремительно поднимаясь по ступенькам, крикнул:

— Поторопись, Сименс!

Гигант ответил громким идиотским смехом, что не помешало ему огромными скачками догнать своего начальника.

Вскоре они присоединились к остальным. Каждый поднял свою ношу; даже Краш взвалил на себя один из свертков. Пройдя через парк, похитители достигли пролома в каменной ограде, за которой их ожидали два автомобиля.

— Вперед! И как можно быстрее! — скомандовал Краш.

Машины рванули с места. Фон Краш считал придорожные столбы, мысленно переводя английские мили в километры.

— Десять, пятнадцать, ого, двадцать километров, — считал он. — Двадцать километров, — повторил немец.

И в то же мгновение огненный столб взметнулся высоко в небо. Все было кончено. Замок был стерт с лица земли.

Фон Краш дружелюбно потрепал по плечу Сименса, сидевшего рядом с ним.

— Хе, хе!.. Милейший Сименс. Фэртайм-Кастль уничтожен. Все его обитатели погибли. Все до единого, не так ли? Никому ведь и в голову не придет, что я прихватил с собой заложников!

День, залитый солнцем, бросал снопы лучей через люк в каюту, легкое покачивание которой указывало на то, что судно разрезает морскую зыбь.

Фон Краш приподнялся на своем рамочном ложе, потянулся, зевнул и, наконец, соскочил на пол. Около часа ночи вернулся он на яхту «Изе». Проводив Тираля и Лизель до Гамбурга, он совершил морской переход и стал крейсировать у берегов Англии.

Немец повернул на шарнире круглое стеклышко, прикрывающее отверстие люка.

— Земли не видно, — заметил он удовлетворенно, — должно быть, мы находимся посредине Северного моря? Ловите черта за хвост! Эх, эх, Мисс Вдова, извольте-ка поискать мои следы в этих водах.

В дверь постучали.

— Кто там?

— Это я, Марга!

На пороге показалась русоволосая немка.

— Тебе пришла великолепная мысль явиться сюда, моя красавица…

— Мне нужно с тобой поговорить… — сухо заявила Маргарита.

— Ну, начинай! Хотя, чего торопиться, я заранее убежден, что ты станешь меня благодарить…

Марга резко оборвала его:

— Да как ты смеешь говорить это? Меня превращают в узницу, запрещают покидать каюту, выставляют часового перед моей дверью! Только сейчас мне вернули свободу. Объясни, что происходит?

— Достаточно будет одного слова, чтобы тебя успокоить!

— Я очень хотела бы его услышать…

— Спешу исполнить твое желание, голубка: сэр Питер-Поль и вся его семья, захваченные мной в плен сегодня ночью, находятся на борту «Изе».

Слова его подействовали на дочь, словно удар молнии: Маргарита приложила обе руки к сердцу и прислонилась к перегородке, готовая упасть в обморок.

И тогда в нескольких словах торжествующий фон Краш рассказал ей о ночной вылазке, о причинах, вызвавших ее, и принятых мерах предосторожности…

— Теперь мы смело можем вернуться в Бабельсберг. Заложники в моих руках… А ты будешь видеть его каждый день — своего Питера-Поля…

— Он меня возненавидит! Ты старался обеспечить себе безопасность, но разбил мою надежду: способен ли этот джентльмен полюбить дочь человека, который…

Краш, прервав начатую ею фразу, процедил сквозь зубы:

— Ты собираешься сказать глупость, Марга… — голос старого агента смягчился при последних словах, перейдя в иронический тон. — Заключенные ненавидят своего тюремщика, согласен, я готов смириться с его враждой… Но он будет боготворить дочь ненавистного ему стража, в особенности, если та скрасит его плен множеством маленьких забот…

— Ах! — прошептала Марга, охваченная волнением.

— Этот милый узник заметит твою красоту, и, надеюсь, твои чары сгладят уродство моих действий…

Ничего не ответив, Марга машинально дошла до двери, открыла ее и вышла, едва сдерживая слезы.

Оставшись один, фон Краш задумался. «Малютка меня тревожит: надо за ней присматривать!» — решил он.

Тогда как в предместье Лондона разыгралась страшная трагедия, в Берлине готовились к празднованию по случаю встречи двух императоров. Дипломатический договор между двумя могущественными державами Европы был заключен. Его Величество император австрийский давал в этот вечер в императорском дворце Берлина большой бал-маскарад. До полуночи приглашенные имели право скрывать свои лица под масками, оставаясь неузнанными.

Перед самым дворцом стояла толпа зевак, глядя на экипажи, непрерывно подвозившие гостей.

• Предыдущая
• 24/51
• Следующая