Счастливая странница - Пьюзо Марио - Страница 14

— Давай, Джино, сбрасывай лед, пока не появился «бык»! «Полицейский (амер. жарг.).» — поторопил его снизу Джои.

Вооружившись сияющим стальным захватом, Джино стал таскать из люка бруски льда. Вагон был завален льдом доверху, и бруски было нетрудно вытаскивать одним рывком. Дотолкав брусок до края крыши, он спихивал его вниз и смотрел, как он шлепается на щебенку. До него долетали острые серебряные осколки. Джои обхватывал брусок руками и клал его в тележку. Совсем скоро тележка заполнилась. Джино слез на землю и стал толкать тележку сзади; Джои тянул ее спереди.

Джино собирался первым дедом навалить льда в мамин ледник, однако стоило им перейти через авеню, как их перехватил Panettiere, купивший содержимое тележки за доллар. Они поспешили назад на станцию. Со следующим грузом они попались на глаза бакалейщику, который тоже предложил доллар плюс газировка и сандвичи.

Опьяненные свалившимся на них богатством, они решили, что матери могут и подождать, семейные ледники — постоять пустыми. Третья тележка предназначалась жителям второго этажа. Тем временем наступил полдень. Они сделали четвертый заход, — и тут угодили в переплет.

Полицейский, стороживший пути, приметил их еще раньше, когда они забирались все дальше в глубь станции, вскрывая все новые вагоны со льдом, словно им было зазорно черпать из разведанного источника. Они насыщались, подобно хищникам, убивающим сразу нескольких жертв и пожирающим у каждой только лакомые кусочки. Дождавшись их очередного появления на путях, полицейский двинулся им наперерез, отсекая путь бегства на Десятую авеню.

Джои заметил его первым и крикнул Джино:

— Butzo «Атас! (амер, жарг.)», к нам идет Чарли Чаплин!

Джино наблюдал со своего насеста, как кривоногий «бык» хватает Джои за рубашку и отвешивает ему несильную пощечину.

Крепко держа Джои, «бык» крикнул Джино:

— О'кей, парень, спускайся, не то я сам до тебя доберусь и взгрею как следует.

Джино посмотрел на него с серьезным выражением лица, словно и вправду оценивая предложение; на самом деле он обдумывал план бегства. Солнце стояло высоко и горячило ему кровь; мир выглядел по-особенному, в этом мире ему нечего было бояться. Он знал, что недосягаем. Одно плохо: «бык» вышвырнет Джои со станции и сломает его тележку.

Тут Джино вспомнил рассказ о птицах, спасающих своих птенцов, и, разглядывая «быка», составил блестящий план. Он знал, как спасти и Джои, и тележку.

Он нарочито медленно свесился с крыши вагона и, улыбаясь во все свое угловатое, почти взрослое лицо, крикнул:

— Ха-ха-ха! Чарли Чаплин не умеет ловить мух!

Затем он выпрямился и стал спускаться по лесенке на противоположную сторону. Отсчитав половину ступенек, он завис и прислушался.

«Бык» свирепо бросил Джои:

— Останешься здесь!

После этого он нырнул под вагон, чтобы перехватить Джино. Однако он только и увидел, что спину мальчишки: тот взлетел вверх по ступенькам. «Бык» пополз обратно, чтобы не упустить Джои.

Теперь Джино плясал на крыше вагона, распевая:

— Чарли Чаплин не может достать конфетку!

«Бык» придал лицу мрачное выражение и с угрозой в голосе сказал:

— Паренек, я тебя предупредил! Лучше слезай с вагона, не то поймаю и душу вытрясу!

Это как будто привело Джино в чувство. Он снова задумчиво уставился вниз. Потом, показав «быку» нос, он довольно неуклюже побежал по крыше вагона; прыжок — и он уже на следующей крыше. «Бык» следовал за ним по земле, то и дело оборачиваясь и злобно зыркая глазами на Джои, чтобы тот не вздумал улизнуть со своей тележкой. В составе оказалось всего десять-одиннадцать вагонов.

Пробежав несколько вагонов, Джино сделал вид, что снова слезает по лесенке на противоположную сторону. «Бык» опять нырнул под вагон. Правда, при этом он терял из виду Джои, но это его не слишком волновало. Он решил, что паренек, дурачащий его, поплатится за свое озорство здоровенными синяками.

Джино перескакивал с вагона на вагон, заманивая «быка» все дальше в глубь станции, время от времени замирая на очередной крыше, чтобы в задумчивой неподвижности дождаться запыхавшегося преследователя. Наконец он увидел, как Джои припустился с тачкой к авеню, к свободе.

— Лучше слезай, парень, — позвал «бык». — Гляди, отведаешь вот этого. — Он показал ему свою дубинку. Он уже подумывал, не вытащить ли ему и револьвер — просто для подкрепления угрозы, не больше; но нет, если грузчики-итальянцы заметят его за этим занятием, то ему несдобровать. Он снова нырнул под вагон и стал свидетелем того, как Джои преспокойно пересекает авеню со своей тележкой.

Это рассердило его уже не на шутку, и он заорал на Джино:

— Эй, ты, грязный щенок, итальяшка, если ты сейчас же не слезешь, я тебе хребет переломлю!

Страшная угроза как будто сработала: «бык» с облегчением увидел, как мальчишка бредет назад по крыше вагона, чтобы остановиться прямо над ним.

Но через секунду серьезная смуглая мордашка скорчила рожицу, и «бык», не веря собственным ушам, услыхал злобные слова, свидетельствующие, что щенок считает его равным себе:

— Fuck you «Непристойное ругательство.», Чарли Чаплин!

Мимо головы «быка» просвистел увесистый кусок льда, и мальчишка снова неуклюже побежал по крышам вагонов в глубь станции.

Потерявший всякое терпение, но не сомневающийся в успехе «бык» поднажал, чтобы не отстать; он топал внизу, смешно задрав вверх голову. Мальчишка сам себя загонял в ловушку. Преследователь рассвирепел не из-за ругательства, а из-за обидной клички «Чарли Чаплин». Он был не чужд тщеславия, и колченогость делала его чувствительным к насмешкам.

Неожиданно Джино скрылся из виду. «Бык» тут же нырнул под вагон, чтобы сцапать наглеца, спускающегося по лесенке. Однако он замешкался на рельсах и потерял бесценные доли секунды. Выбравшись на свет, он сперва не увидел своей жертвы. Он залез на ступеньку, чтобы расширить поле обзора.

Его взору предстал Джино, буквально летящий над крышами, едва отталкиваясь от них, и перескакивающий через продеты без следа недавней неловкости. Мгновение — и он снова исчез из виду.

«Бык» бежал во весь дух, но уже ничего не мог поделать: мальчишка пересек Десятую авеню и, остановившись в тенечке, купил себе заслуженное мороженое, даже не оглядываясь на посрамленного взрослого. Другого парня и вовсе не было видно.

«Бык» поневоле расхохотался. Черт с ним, с этим мальчишкой, раз он такой паршивец. Ничего, он дождется своего часа! Пусть он — Чарли Чаплин, но они у него забудут, как смеяться, они еще поплачут горючими слезами…

Перебежав авеню, Джино и не думал оглядываться. Главное было найти Джои Бианко с деньгами. Он слышал, как голосит из окна четвертого этажа мать:

— Джино, bestia, где же лед? Иди есть!

Джино задрал голову и разглядел мать, а выше нее — голубое небо.

— Через две минуты! — крикнул он в ответ и бросился за угол Тридцатой стрит. Как он и ожидал, Джои сидел тут же, на крылечке, рядом с тележкой, привязанной к чугунному рельсу, огораживающему подвал.

Джои с трудом сдерживал слезы. Но, увидав Джино, он подпрыгнул от радости и возбужденно крикнул:

— Я собирался бежать к твоей матери. Я совсем растерялся.

На Тридцатой было пыльно; улица была залита безжалостным солнцем. Джино залез в тележку и стал управлять передней осью; Джои подталкивал колесницу сзади. На Девятой авеню они купили для героя дня сандвичей с салями и пепси. На Тридцать первой, наоборот, властвовала тень; они уселись на тротуар, привалившись спинами к стене шоколадной фабрики Ранкеля.

Они кусали свои сандвичи с наслаждением и волчьим аппетитом взрослых мужчин, проведших в высшей степени удачный день: за спиной был тяжелый труд, приключения, и хлеб был полит их собственным потом. Джои восхищался другом и все время повторял:

— Ну, ты меня спас, Джино! Здорово ты надул этого «быка»!

Джино скромно опускал голову; он-то знал, что спасительному трюку его научила книжка про птиц, но он, разумеется, не собирался признаваться в этом Джои.