Дао — путь без пути - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 13

«Отпей у моря, — ответил тот. — Отпей от одного берега, от другого, попробуй отпить от любого берега или от середины океана, — вкус всегда один — солёный. У блаженства один вкус».

Любой, становясь Буддой, приходит к единому вкусу. У здоровья единый вкус. У здоровья ребёнка, юноши, старика вкус один и тот же. У здоровья мужчины и женщины вкус один и тот же.

Но болезни различны. Медицина говорит, что одна и та же болезнь у разных людей различна, так что при одной и той же болезни вашей жене может не помочь лекарство, излечившее вас, вот почему нужен врач, иначе было бы довольно и фармацевта.

Медицина, начиная глубже разбираться в вопросах болезни и здоровья, все больше убеждается, насколько болезнь индивидуальна. «Не лечите болезнь, лечите больного. Не увлекайтесь болезнью, вглядитесь в каждого больного, в строй его личности, в его жизненную позицию, образ жизни, привычки. И вы увидите: все болеющие туберкулёзом болеют по разному и требуют различного лечения.»

Болезни индивидуальны, но здоровье? Здоровье вне личности, оно универсально. Так же и радость. Несчастье — это болезнь, радость — это здоровье, благополучие. Конфуций задаёт ложный вопрос и получает ложный ответ. Конечно, этот человек ничего не знает о радости. «У меня много радостей», — говорит он.

Много? Значит что-то не так — радость одна. Если вы говорите, что у вас много радостей, вы не знаете, что такое радость. Может быть вы говорите об удовольствии, может быть о так называемых «моментах счастья», которые на самом деле не моменты счастья, а лишь моменты меньшего несчастья. Человек глубоко несчастлив, и вот однажды почувствовав себя не таким несчастным, он говорит: «Я так счастлив». Это он сравнивает; а на самом деле он не знает, что такое счастье. Он знает только, что его несчастье то сильнее, то слабее. Когда оно не такое сильное, он говорит: "Я счастлив*. Вы замечали это сами. Знали вы когда-нибудь счастье? Знаете ли вы его вкус? Вы знали лишь разное состояние несчастья.

Порой несчастья так много, что оно становится непереносимым, а иногда оно сносно, подконтрольно. Вы переходите от меньшего несчастья к большему, от большего несчастья к меньшему, но счастье вам просто незнакомо. Раз узнав счастье, не нужно быть больше несчастным, у вас уже есть ключ. Можно открыть дверь в любой момент, но вы не можете открыть дверь счастья. Это просто показывает, что у вас нет ключа, вам знакомы только разные состояния одного и того же: то тьма, то потёмки, — хоть глаз выколи, а то что-то виднеется. Но вы не знаете, что такое свет. Свет — это не один из уровней тьмы, в свете нет никакой тьмы. Свет — совсем другой вид энергии, ничего общего с тьмой. Свет и тьма не уместятся в одной комнате.

— У меня много радостей. Из миллиарда созданий неба человек — самое благородное, а мне выпало счастье родиться человеком. Это — первая моя радость.

На первый взгляд возвышенно и очень лестно для человека. Человек всегда думает, что он высшее божье творение. Человек всегда думает, что он ближе всех к Богу и это ему очень приятно. Но какое счастье может прийти от "я"? От "я" — одни несчастья, а один из важнейших пунктов самости: человек — второй после Бога. Но мы говорим так только из вежливости, про себя мы знаем, что мы на первом, а Бог — на втором месте.

Представление о "я" всегда влечёт за собой желание быть первым, тогда все остальное на втором месте. Фридрих Ницше искреннее других: «Я не могу допустить существование Бога, тогда я буду вторым, а вторым я быть не могу, я не могу принять положение второго. Если Бог есть, я всегда буду вторым. Как бы я ни возрос, чего бы ни достиг — я буду всегда вторым и никогда первым, выше всех». Это неприемлемо для него, и он говорит: «Бог мёртв, а человек свободен». Бог — это оковы, и он в самом деле прав. Я говорю «в самом деле», такова тайная мысль каждого: каждое "я" хочёт, чтобы Бог был вторым. Даже будучи великим молитвенником, как говорят, «истинно верующим», вы всегда пытаетесь управлять Богом по-своему: «Сделай, как я хочу!» В этом смысл всех ваших молитв: «Сделай по-моему. Слушай меня». Вы прилагаете все усилия к тому, чтобы сделать Бога вашим слугой, вы зовете его «Господь», «Учитель», но все это побрякушки, вы пытаетесь управлятьим,вы говорите: «Я никто, ты все», но про себя знаете, кто есть кто. Даже сражаясь за своего Бога, потому что это ваш Бог. Даже, когда вы приносите себя ему в жертву на каком-нибудь алтаре, вы приносите себя в жертву своему Богу. Когда вы склоняетесь в храме перед образом Бога, вы поклоняетесь образу, созданному вами, значит, — своему Богу. Вы падаете на колени перед своим же созданием, вы кланяетесь, как перед зеркалом, отражаетесь в нем и говорите: «Как прекрасно!» Христиане говорят: «Как прекрасен Христос!» Буддисты говорят: «Как прекрасен Будда!» Буддист не признает красоту Христа, это не удовлетворяет его "я". Христианин не признает красоту Будды, это не удовлетворяет его "я". Буддист не может поверить в красоту Христа, Магомета, Моисея, это не удовлетворяет его "я".

Запомните, мы все доставляем удовлетворение своему "я" всеми возможными способами: грубо и тонко, прямо и косвенно. Религиозен тот, кто знает это, религиозен тот, кто понял это, осознал это, — и состояние "я" исчезает.

У религиозного человека нет и мысли, кто выше. Религиозный человек не может сказать: «Я выше, чем дерево, я выше, чем звери, я выше, чем птицы». Религиозный человек не может сказать: «Я выше всех». Религиозный человек приходит к пониманию: «Меня нет». И в этом опытном познании «меня нет» струится радость, камень убран.

А этот человек говорит:

— У меня много радостей. Из мириада созданий неба человек — самое благородное…

Почему? Почему человечество благороднее всех? Если взглянуть на человеческую историю, создаётся впечатление, что человек — самый недостойный. Взгляните на зверей: в них нет столько злобы и безумия. Видали вы зверей — либералов или пытающихся пройти в президенты? Они живут естественно и естественно умирают. Дикие животные не сходят с ума, или сходят с ума только в зоопарке, но это дело рук человека. На воле звери не кончают жизнь самоубийством и не становятся гомосексуальными, это бывает только в зоопарке, там они становятся опасными и могут убить. Да, они убивают, но только когда хотят есть. Человек убивает просто так, идёт в джунгли, убивает тигра и говорит: «Это я просто так, из спортивного интереса. Я охотился».

У зверей нет идеологии, они не убивают из-за того, что они христиане или мусульмане. Человек может убить просто так, без причины и по любой причине: из-за абстрактных учений и принципов. Никто не готов полюбить, но убить готов каждый. Если вы оскорбите Библию, христианин готов вас убить, а спросите его: «Живёшь ли ты по Библии?» Он ответит: «Это так трудно». Никого не волнует, живёт ли он по Библии, но если зовут убивать, — всегда пожалуйста. За последние три тысячи лет велось пять тысяч войн. Нет, звери более достойны, у них естественное благородство. Человек слишком коварен.

Но этот человек говорит:

— Человек — самое благородное, а мне выпало счастье родиться человеком. Это моя первая радость.

Это не радость, это удовольствие от чувства самости: «Я — кто-то». И запомните: это не может привести вас к настоящему счастью, потому что оно основано на сравнении. Ощущая себя первым, можно в любой момент почувствовать себя и последним.

Я слышал, что один святой, известный в Индии учитель, говорил своим ученикам: «Всегда смотрите на тех, у кого ещё меньше, чем у вас, и вы будете счастливы. Если у вас есть дом, смотрите на тех, у кого его нет». Конечно, почувствуешь себя счастливым. «Если у вас один глаз, посмотрите на слепого и почувствуете себя счастливым». Но что это за счастье? И что это за религия? И, конечно, вам не отбросить обратной стороны: одноглазому приятно смотреть на слепого, но что ему делать, если навстречу попадается человек с двумя сияющими глазами? Он почувствует себя несчастным.