Ты услышишь мой голос (СИ) - Пиженко Эвелина Николаевна - Страница 201

• Предыдущая
• 201/230
• Следующая

— Подожди, — Кристина свесила с кровати ноги и, найдя ступнями пушистые тапки, поднялась во весь рост, — подожди… Я хочу спросить.

— О чём? — он терпеливо смотрел на неё: опустив голову, сейчас она казалась полной истинного раскаяния.

— У тебя всё хорошо? — медленно подняв глаза, она посмотрела на него как-то странно, но он списал всё на то, что она перед этим плакала, — Ты, действительно, счастлив?

— У меня всё хорошо, дружески кивнул он ей и улыбнулся, — и у тебя всё хорошо, а будет ещё лучше, вот увидишь.

— Хотелось бы… — она всё так же странно смотрела на него, в какой-то момент Димке показалось, что в глазах Кристины блеснул недобрый огонёк, но он тут же отмёл от себя эту мысль — сегодня она, действительно, была не такая, как всегда… Видимо, произошедшее наложило свой отпечаток и на неё, ведь не зря говорят, что нет худа без добра… В каждом человеке живёт это самое добро, просто в некоторых оно спит до поры, до времени…

— Так и будет, — он снова ободряюще улыбнулся, — а сейчас мне пора…

— Дима, — она снова задержала его руку, — у меня к тебе ещё один вопрос…

— Какой?

— Отец сказал, что ты хочешь уйти из продюсерского центра.

— Да, — коротко ответил Дима.

— Я знаю, почему ты хочешь уйти, — Кристина снова теребила полы халата — теперь уже на груди, — и я тебя понимаю. Ты абсолютно прав… Но у меня к тебе просьба.

— Я слушаю.

— Не делай этого пока…

— Почему?

— Ты, действительно, поднял всю работу, всё держится только на тебе и только благодаря тебе…

— Незаменимых не бывает, — он улыбнулся и пожал плечами.

— Бывает. Если это — ты… — она вздохнула, — Пожалуйста, останься, хотя бы до весны, пока я не найду тебе замену… За меня можешь не беспокоиться, я в середине января улетаю в Испанию. Возможно, меня не будет долго, так что ты будешь чувствовать себя свободно. Тем более, что я знаю, у тебя новый проект — твоя жена… Вам трудно будет сейчас найти себе подходящую студию, а здесь ты сможешь всё воплотить в жизнь… Она, действительно, очень талантлива, и… и я искренне рада за тебя…

— Спасибо, — он в раздумье слегка сжал губы, — к сожалению, с этим проектом всё очень непонятно…

— Почему? — она спросила участливо, слегка нахмурившись, — У тебя же всё готово — тексты, музыка, аранжировки…

— Да, всё готово, — кивнул Дима, — но у нас проблема. Наташа пока не может петь.

— В смысле?

— У неё пропал голос, она разговаривает только шёпотом.

— Какой ужас… — Кристина демонстративно покачала головой, — И как теперь?

— Пока ничего не знаю, — Дима нахмурился, — я вообще пока ничего не знаю…

— Что-то ещё? — в её глазах был нескрываемый интерес, — Она заболела?

— Видимо, да, — кивнул он головой, — я отвёз её днём в поликлинику, но пока не знаю, что с ней…

— Жаль, очень жаль, — удручённый тон давался ей особенно хорошо, и Димка уже в который раз поразился произошедшим с ней переменам.

— Ну, теперь мне, действительно, пора, — он развёл руками, — поправляйся и ни о чём плохом не думай.

— Спасибо… — она неожиданно положила ему руки на плечи, — Я хочу тебя поцеловать, ты разрешишь? Это будет благодарственный поцелуй, и ничего более. Мне, действительно, хочется это сделать.

— Ну, хорошо, — он рассмеялся и, наклонившись, тронул губами её щёку. В ответ она обвила руками его шею и на какое-то мгновение замерла, как бы в ожидании чего-то… Потом, слегка прикоснувшись к его щеке, вдруг поцеловала в губы, как раз в тот момент, когда в открывшуюся дверь ввалилась целая ватага молодых артистов — шоу-балет, солисты и бэк-вокалистки продюсерского центра, явившиеся проведать Кристину, удивлённо застыли на пороге, наблюдая недвусмысленную картину прощания её с Морозовым…

Наскоро поздоровавшись и тут же попрощавшись со своими подопечными, Дима покинул больничную палату, сопровождаемый любопытными взглядами молодых людей.

Всю дорогу, пока он ехал домой, его не покидала мысль, что последняя сцена прощания в больнице была буквально срежиссирована, при чём, очень тщательно… Но, поразмыслив, он убедил себя в том, что это — лишь плод его воображения, ведь Кристина была такой искренней в своём раскаянии… Нет, ему, конечно, показалось.

Приехав домой, он отправился ужинать: не зная, как угодить, Наташа буквально заставила обеденный стол всякими закусками, то и дело поглядывая на него и радуясь уже тому, что он не твердит, как в прошлые дни, «я сам», отбирая у неё кухонные принадлежности.

— Дим, — дождавшись, пока он поест, она присела напротив, — мне нужно с тобой поговорить…

— Давай, не сегодня, хорошо? — он строго посмотрел на неё своими синими-пресиними глазами, — На сегодня с меня разговоров хватит.

— Но ведь завтра ты снова уйдёшь на целый день…

— Значит, поговорим послезавтра, — он встал из-за стола и, как будто вспомнив о чём-то, спросил, — Кстати, что тебе сказали в больнице?

— А разве это тебя интересует? — неожиданно для самой себя, она горько усмехнулась.

— Если спрашиваю, значит, интересует.

— Сказали, что это не фарингит и не ангина, а, скорее всего, результат стресса. Голос должен восстановиться, но когда — никто не знает.

— То есть? — он нахмурился, — Разве так бывает?

— Видимо, бывает, — развернувшись, прошла из кухни в ванную и, приготовив в детской ванночке воду, вернулась в их комнату. Валерка вовсю наползавшись по манежу, пытался встать на ножки, но то и дело падал. По обыкновению, он совсем не плакал, только кряхтел и улыбался Диме, который, присев на корточки, пытался помочь сыну, держа его за одну ручку.

— Пойдём купаться, — взяв ребёнка на руки, Наташа уже собралась выходить из комнаты, когда Дима её окликнул.

— Подожди, — он жестом попросил её задержаться и, достав из ящика стола какой-то свёрток, протянул ей, — вот. Возьми, это твои деньги.

— Какие деньги? — она устало посмотрела на него, и Дима про себя отметил, что она очень осунулась за последние несколько дней.

— Твои новогодние гонорары. Лапин сегодня передал. А вот это, — он достал второй свёрток, поменьше, — это Валерке, на новый манеж, о котором ты говорила. Я уеду на днях, так что, если увидишь, купи сама. Там и на доставку хватит.

— Хорошо, — она взяла оба свёртка, — спасибо.

— И что это значит? — глядя, как она кладёт большой свёрток назад, в тот же ящик, Дима снова строго посмотрел на жену.

— Мне не нужны деньги.

— Наташа, что за детский сад?

— Это не детский сад. Ты оплатил папе операцию. Вот, это часть твоих потраченных денег. Когда я смогу вернуть остальные — не знаю… Но, хотя бы часть…

— Что ты делаешь?..

— Я?! — она посмотрела на него глазами, полными слёз, — Я иду купать Валерика…

…Пройдя в ванную, она закрыла за собой дверь и, посадив Валерку в воду, дала волю слезам. Ей было ужасно обидно, что он вот так, демонстративно, подчёркивает их разрыв…

… Держа ребёнка на весу, Наташа поливала его тёплой водичкой и старательно, сквозь слёзы, улыбалась в ответ — купаться Валерка любил, и ежевечерние водные процедуры у них всегда проходили весело… Она вспоминала, как ещё совсем недавно они с Димкой в четыре руки наперебой мыли своего любимого Валерика, который, суча полненькими, в перевязочках, ножками, с весёлым хохотом обрызгивал их с ног до головы…

Она поймала себя на мысли, что снова, как когда-то, счастливые минуты — лишь в воспоминаниях… Вот уже несколько дней, как Дима не купает вместе с ней сына… Нет, он не переставал его любить… Он любит Валерку, иногда ей кажется, что он любит ребёнка с каждым днём всё больше: теперь он возится с ним целыми вечерами, когда приезжает домой… Но вот купать его приходится ей одной… Дима больше не хочет быть рядом с ней… Она надеялась, что он отойдёт, и ни помирятся… Но прошло уже несколько дней, а в его отношении к ней ничего не изменилось…

• Предыдущая
• 201/230
• Следующая