Сторонник сегрегации - Азимов Айзек - Страница 2

• Предыдущая
• 2/2

– До сих пор не было ни одного такого случая.

– Потому что вы начали использовать их сравнительно недавно? Разве не так?

Хирург заколебался.

– Это правда, сердца из волокнистого пластика применяют не так давно, как металлические.

– То-то же. Тогда в чем дело, доктор? Вы боитесь, что я превращу себя в робота… в Металло, как их стали называть с тех пор, как за ними было признано право на гражданство?

– Ничего плохого в Металло как таковых я не вижу. Как вы справедливо заметили, они граждане. Но вы-то не Металло. Вы человек. Почему бы вам не остаться человеком?

– Потому что я хочу выбрать лучший вариант, а лучший вариант – металлическое сердце. И вы это понимаете.

Хирург кивнул.

– Очень хорошо. Вас попросят подписать необходимые бумаги, а потом поставят металлическое сердце.

– Оперировать будете вы? Мне сказали, что вы – лучший хирург.

– Я сделаю все возможное, чтобы вы перенесли эту перемену легко.

Створки двери раздвинулись, пациент в своем механическом кресле выехал в коридор, где ждала сестра.

Медик-инженер вошел в кабинет. Он смотрел поверх плеча на выезжающего пациента, пока дверь не закрылась. Тогда он повернулся к хирургу.

– Ну, по выражению твоего лица невозможно угадать, чем кончилась ваша беседа. Что он решил?

Хирург склонился над клавиатурой компьютера, внося в свои записи последние данные.

– Все как ты предсказывал. Он настаивает на металлическом искусственном сердце.

– Между нами говоря, они лучше.

– Не так уж значительно. Их начали использовать раньше, вот и все. Мания иметь металлические сердца преследует людей с тех пор, как Металло стали гражданами Людьми овладело дурацкое желание делать Металло из самих себя. Они тоскуют по силе и выносливости, которые ассоциируются у них с роботами.

– Все не так однозначно, док. Ты не работаешь с Металло, а я работаю, так что я лучше знаю. Последние двое которые пришли для ремонта, попросили поставить им детали из волокнистого пластика.

– И получили их?

– Первому надо было заменить сухожилия, там невелика разница, металл или волокно. Другой хотел получить систему кровообращения или ее эквивалент. Я объяснил ему, что это возможно только в тех случаях, когда все тело сделано из волокнистого материала… Я полагаю, в конце концов все к этому и придет. Металло, которые, в сущности, не Металло, а существа из плоти и крови.

– И эта мысль не вызывает у тебя протеста?

– Почему бы и нет? На Земле сейчас существуют две разновидности интеллекта, и почему бы им не объединиться в одну? Пусть сближаются друг с другом, в конце концов их станет невозможно различить. Да и зачем их различать? Нужно взять лучшее, и тогда преимущества человека будут сочетаться с преимуществами робота.

– Получился бы гибрид, – хирург был в ярости. – И он не объединил бы два вида, а представлял бы собой нечто совсем иное. Разве не логично предположить, что любое существо должно гордиться своей конструкцией и своими особенностями и не стремиться смешиваться ни с чем чужеродным? Зачем создавать помеси?

– Это речи сторонника сегрегации.

– Значит, я сторонник сегрегации, – в голосе хирурга звучала спокойная сила. – Я верю в соответствие своей природе. Не могу себе представить причину, по которой я бы согласился на изменение конструкции своего организма. Если бы какой-нибудь из органов требовал безусловной замены, я бы выбрал замену, наиболее близкую к оригиналу. Я это я, я вполне себя устраиваю и не желаю быть никем другим.

Хирург поставил последнюю точку в записях. Пора было готовиться к операции. Он поместил свои сильные руки в нагреватель и разогрел их докрасна, чтобы полностью простерилизовать. На протяжении всей своей пылкой речи он ни разу не повысил голоса, и его блестящее металлическое лицо оставалось как всегда непроницаемым.

• Предыдущая
• 2/2