Пленники белой пустыни - Моуэт Фарли - Страница 20

• Предыдущая
• 20/42
• Следующая

Готовые мокасины не отличались красотой, но казались достаточно прочными. Джейми рассмеялся, увидев такую обувь, но с большой радостью надел на ноги новую пару вместо старой, изорванной и стоптанной, которая едва держалась на его ногах.

Носки мальчиков уже давно износились, но когда они положили на дно мокасин слой мягкой травы вместо стельки, то ногам стало тепло и удобно. С одним серьёзным недостатком обуви пришлось считаться: снятые с ног мокасины из недублёной кожи быстро высыхали и становились твёрдыми, словно картон. Поэтому каждое утро перед обуванием в них наливали воду. Сначала ногам бывало холодно и мокро, но скоро становилось тепло, и более того: мокасины были почти непромокаемыми. Успешное изготовление обуви настолько ободрило Эуэсина, что он решил попытаться сшить зимние куртки (парки). Хороших шкур под рукой не было, и они с Джейми решили использовать захваченные с собой одеяла. Но скоро Эуэсин обнаружил, что портновское ремесло намного сложнее, чем кажется. В конце концов ему пришлось удовольствоваться двумя примитивными накидками, которые прикрывали только спину и грудь. До больших морозов их было достаточно, но индеец понимал, что наступит зима и ему придётся снова вернуться к сооружению одежды.

К концу недели пребывания в лагере у «оленьей ограды» друзья совершили ещё несколько чудес помельче и обеспечили себя всеми необходимыми вещами. Но они не только приобрели всё то, в чём остро нуждались, — само строительство иглу и изготовление одежды наполнили их сердца уверенностью в своих силах. Они были вправе гордиться результатами: «дом», мокасины, плащи и сотня фунтов вяленой оленины, которую можно хранить очень долго и которая равноценна пятистам фунтам свежего мяса. Очень много мяса! Когда Эуэсин посмотрел на их запас, то вдруг понял, что зимнее питание будет слишком однообразным.

— Как насчёт того, чтобы наловить рыбы? — предложил он в один прекрасный день. — Когда сегодня утром я ходил на озеро по воду, то видел много хариусов. Вот бы нам придумать, как поставить нашу сеть, — мы могли бы поймать уйму рыбы.

Им и прежде приходилось ловить рыбу сетями, но всегда с каноэ. Поставить сеть с берега — совсем другое, нелёгкое дело.

Имевшаяся жаберная сеть длиной в тридцать футов была в ширину фута четыре. К одной кромке крепились деревянные поплавки, а к другой — маленькие свинцовые грузила. В глубокой воде сеть плавала бы в вертикальном положении, но забросить её на глубокое место без лодки было трудной задачей.

— В этом озере нам её не поставить, — сказал Эуэсин, — но мы могли бы придумать, как поставить нашу сеть ниже по реке. Давай сходим посмотрим.

Захватив сеть, леску и пятьдесят футов тонкого каната, они направились по берегу озера туда, где из него вытекала река. Друзья дошли до истока реки за полчаса. Здесь они обнаружили порожистый водопад, а непосредственно под ним — маленький залив. Его вымыли в береге бурные воды потока. В холодной прозрачной воде заливчика ребятам удалось разглядеть серебристые тела озёрной форели и мерцающие тени — жирных полярных сигов.

— Если бы нам только удалось протянуть сеть поперёк этой бухточки, мы бы сразу смогли поймать всю рыбу, — сказал Джейми мечтательно.

Вдруг его осенило.

— Эй! — крикнул он. — Вынь-ка леску. Ты стой на этом мысочке, — распорядился Джейми, — а я пойду с леской на мысок по другую сторону залива, привяжу к концу камень и переброшу его тебе. Тогда ты привяжешь к твоему концу лески канат, а я перетяну канат к себе и он протянется поперёк залива. Потом нам останется привязать один конец каната к сети, завести её в воду, и сеть перекроет вход в залив!

Такой план привёл Эуэсина в восторг. Он весь загорелся надеждой.

— Давай! — закричал он. — Посмотрим, как это получится!

Джейми помчался вокруг заливчика на дальний мысок. Там он выбрал камень размером с яблоко и привязал к нему конец лески. Последовал неторопливый бросок, и булыжник плюхнулся в воду у ног Эуэсина. Тот быстро схватил камень, отвязал его и привязал к леске канат.

— Готово! — крикнул он.

Джейми начал тянуть леску и канат на свою сторону заливчика, и, когда у Эуэсина остался только конец каната, он изготовился привязать к канату сеть. Наконец сама сеть погрузилась в воду и скоро, прочно закреплённая с обоих концов камнями, оказалась натянутой поперёк входа в заливчик.

Шагая назад, к Эуэсину, Джейми с гордостью глянул на бурлящую воду. В ней смутно угадывалась притопленная сеть.

Друзья блаженно разлеглись на мягком мху у реки и наслаждались солнечным теплом. Под ними, на порогах, сотни рыб в отчаянной борьбе прокладывали себе путь вверх по течению, взлетая и падая в упорном стремлении преодолеть водопад.

— Даже рыба идёт на юг, — сказал Джейми с лёгкой досадой в голосе.

— Но не надолго, — бодро ответил Эуэсин. — Рыбы плывут вверх по течению только метать икру. Через несколько недель они снова двинутся на Север, в Большое Замёрзшее озеро, чтобы перезимовать там глубоко подо льдом. А если рыбы могут выдерживать здешние зимы, то сможем и мы. Вставай, посмотрим-ка, что там попалось!

Джейми сбегал на другую сторону и отвязал свой конец каната, потом присоединился к Эуэсину. Общими усилиями ребята стали тянуть сеть на мелководье; их возбуждение достигло высшей точки, когда стали видны крупные серебристые тела рыб, бьющихся и мечущихся в сети. Сопротивление рыбин тянуло сеть то вправо, то влево, и, лишь собрав все силы, мальчики сумели вытянуть свой улов.

— Глянь-ка на эту! — крикнул Джейми вне себя от восторга. — Не рыба, а целый кит!

Первая рыба, очутившаяся на мелководье, хлопала по воде хвостом и подпрыгивала. Она была громадна — озёрная форель длиной около пяти футов. Её большая пасть открывалась и захлопывалась со свирепым щёлканьем, а ряды острых как иглы зубов кромсали сеть так легко, как будто это была обыкновенная паутина. Эуэсин прыгнул в воду и одним ловким ударом по голове убил гиганта.

Когда сеть вытянули наконец на берег, то в ней оказалось столько рыбы, что только на извлечение её из сети ушёл целый час. Разложенный на мху улов выглядел внушительно. Тут было пятнадцать озёрных форелей длиной от двух до пяти футов, две дюжины хариусов — разновидности полярной форели — весом от трёх до четырёх фунтов каждый. Самым важным было то, что мальчики насчитали тридцать семь жирных сигов — королей среди всех полярных рыб, самых вкусных, самых жирных.

Когда друзья разделывали выловленную рыбу, у Джейми прямо слюнки текли от предвкушения вкусной еды.

Затем, прикрыв камнями то, что не в силах были унести, ребята взвалили мешки с рыбой на плечи и зашагали к своему жилью.

Когда лагерь окутало бодрящее дыхание ночи, ветерок подхватил и унёс аппетитный запах жареного сига. Двое друзей лежали у костра в состоянии полной сытости и удовлетворённости. Джейми вздохнул и проговорил:

— Вот бы всегда чувствовать себя так, как сейчас: я бы смог прожить здесь целую вечность и мне бы не надоело! — Он снова глубоко вздохнул.

Эуэсин улыбнулся:

— Кри любят говорить: «Мужество приходит не от гордого сердца, а от полного желудка!» Поэтому мы должны быть сильными и очень храбрыми! — Он на мгновение умолк и добавил: — Нам понадобится всё наше мужество, всё без остатка. — Эуэсин не мигая смотрел на темнеющую равнину и теперь уже не улыбался.

Однажды утром, когда друзья выползли из своего маленького каменного иглу, они обнаружили, что землю припорошило снегом. Снег напомнил им о том, о чём они старались не думать. Зима была уже у самого порога, а вопрос о топливе оставался нерешённым. Им удавалось набирать ивовых веток только для нужд одного дня, а ребята знали, что скоро низины, в которых росли ивы, заполнятся сугробами плотно спрессованного снега.

Им было не по силам разгрызть трудный орешек, и они старались отмахнуться от нерешённой проблемы, а заботиться только о запасе продовольствия. Сеть подарила им порядочное количество рыбы, и они подготовили улов для зимнего рациона. Большую часть сигов, а также мелких форелей выпотрошили, распластали и повесили сушить над дымным костром из мха и свежих прутьев ивы. Насчёт того, как сохранить крупную рыбу, Джейми пришла в голову ещё одна мысль. Как-то он дёргал на болоте рядом с лагерем белый торфяной мох-сфагнум, который покрывал болотце сплошным ковром, и неожиданно наткнулся на лёд. Когда мальчик удалил весь мох, то на глубине нескольких футов ниже поверхности земли перед ним предстала широкая жила чистого льда, похожая на замёрзший поток. Это действительно была замёрзшая река. Очень-очень давно через это болото текла она и, наверное, во времена великих ледников промёрзла до дна. Река так никогда и не оттаяла. Когда же ледники отступили, поверх ледяной реки вырос мох. Мох старел, отмирал, сменялся новой порослью. Теперь замёрзший поток лежал укрытый двухфутовым слоем мха-сфагнума, а этот мох очень хорошо удерживает тепло. Никакая летняя жара не могла коснуться мёртвой реки, обречённой на вечное забвение и покой.

• Предыдущая
• 20/42
• Следующая