Болотные робинзоны - Радзиевская Софья Борисовна - Страница 21
- Предыдущая
- 21/38
- Следующая
Глава 9
ВОЙНА ВОКРУГ НАС КРУЖИТ…
Подготовка к зиме шла своим чередом, и в дружной семье никто не оставался без дела. Бабушка Ульяна с Андрейкой ухитрилась выкопать погреб для картошки, пока дед Никита с Сашей её ежедневно копали в огородах Малинки, а Мишка и Рыжуха перетаскивали на остров мешок за мешком.
— Вот, добро, — сказал как-то дед Никита, привязывая на широкую спину быка перекидной мешок, — отработается бычок, а как станут морозы, зарежем и мяса наморозим на целую зиму.
Саша даже лопату из рук выронил. Что? Съесть Мишку? Нет уж, этого не будет!
— Дедушка, — заговорил он дрожащим голосом. — Дедушка, я сена сам наготовлю много. Только Мишку нельзя есть, дедушка. Мишка нам друг.
— Это бык-то друг? — удивился дед Никита. — Никогда такого не слыхал. Ну ладно, наготовишь сена, — сбережёшь своего друга.
— Спасибо, дедушка, — обрадовался Саша и, обхватив руками Мишкину шею, прижался щекой к его блестящей чёрной щеке. Он поцеловал бы его, да боялся дедовой насмешки. Мишка принял ласку благосклонно: наклонив тяжёлую голову, дружески подтолкнул Сашу широким лбом так, что тот отлетел шага на три в сторону и едва устоял на ногах.
— Не балуй! — строго крикнул дед Никита Саше и, размахнувшись лопатой, стукнул Мишку по широкой спине. — Где это видано — с быком в игрушки играть? Он тебе так наиграет, что костей не соберёшь. Скотина страх должна понимать!
Глухой рокот прервал их разговор. Ближе, ближе… Из-за леса вдруг выплыли две чёрные точки, они быстро увеличивались, рокот тоже нарастал.
— Самолёт! — закричал Саша. — Дедушка, самолёт! Как бы узнать — наш это или немецкий?
Самолёты промелькнули над их головами, шум моторов быстро замер вдали. Дед Никита подошёл к быку и взялся за верёвку, привязанную к его рогам.
— Идём, Сашок, — поторопился он. — Как бы ещё немцы к нам на головы не посыпались.
Уже подходя к острову, Саша вдруг остановился и прислушался.
— Дедушка, дети кричат, — проговорил он удивлённо, — слышишь?
Дед Никита приложил руку не к глазам, как обычно, а к уху.
— Ну и что? — проворчал он, продолжая идти за Рыжухой. — Им больше и делать нечего. Не плачут и то ладно.
— Слово какое-то повторяют, — вслушивался Саша. — А что — не разберу.
— Коска, коска! — донеслось уже отчётливее из-за поворота. — Ой, коска!
Саша обогнал Рыжуху и проворно взбежал вверх по тропинке.
— Дедушка, смотри! — крикнул он.
Гришака, Маринка и близнецы тесной кучкой столпились на лужайке перед домом вокруг чего-то маленького, пёстрого. Гришака присел на корточки, протянул руку.
— Живая, — проговорил он, — ишь, глядит!
— Мя-у, — тихонько послышалось в ответ.
Кошка сидела не шевелясь, прижавшись к кустику травы. На чёрной мордочке, казалось, жили только золотые испуганные глаза.
— Вот здорово! — воскликнул Саша. — Сама, через лес, через топь пришла! Голодная, наверно.
Маринка подняла кошку и ласково прижала к груди.
— Домой снесу, — сказала она серьёзно, как взрослая. — Молока дам. Куда ей деваться-то.
— Домой! — радостно запищали близнецы и, по привычке взявшись за руки, затопали за Маринкой.
Дед Никита и Саша убрали картофель, привязали Рыжуху и Мишку. Наконец Саша открыл дверь и остановился на пороге.
Близнецы, взгромоздившись на нары, с восторгом наблюдали, как кошка, давясь и захлёбываясь, лакала молоко из глиняного черепка. Маринка, сидя на корточках, осторожно гладила пёструю спинку.
— Не мешай ей, — сказала бабушка Ульяна. — Самая это нам удача, что кошка к дому прибилась. Чья она — не припомню, только примета верная: кошка на три цвета — дому прибыль. Как она болотом-то пройти сумела?
А кошка, вылизав черепок насухо, оглянулась, прыгнула на печку и, поджав лапки, замурлыкала, точно и век тут сидела.
К вечеру всегда дружные ребята чуть не перессорились: кому спать с кошкой.
— Я её первый увидел, — доказывал Гришака и даже раскраснелся.
— А я её в избу принесла, — спорила всегда тихая Маринка.
Бабушка Ульяна с трудом заставила малышей выпустить кошку.
— На печке будет спать, вот что, — сказала она. — А ещё подерётесь — отнесу кошку в лес, ей там никто лапы ломать не будет.
— Там её волки съедят! — испугалась Маринка. — Ой, бабушка, не надо, лучше пускай с нами не спит.
— Бабушка, — тихонько спросил Саша, — разве ты правда кошку в лес отнесла бы? — Но бабушка Ульяна в ответ только засмеялась. Позже, когда все дневные дела были переделаны, она, убрав посуду, села рядом с дедом на лавку, мягко сказала:
— Скорее бы вы кончали с картошкой. Как уйдёте, ну места себе не найду.
— Скоро кончим, — успокоил её дед Никита, снимая с колодки готовый маленький лапоть. — Ну вот, Маринке есть в чём бегать. А нам с тобой, Сашок, надо ещё в подпол моей хаты заглянуть: там у меня три мешка муки закопано от лиходеев. Вот и будем всю зиму с лепёшками. Ещё ружьё Степаново и весь припас охотницкий там же схоронен. Это тоже сгодится, зимой — не миновать — волки наведаются. Ну а там, не всё войне быть. Дождёмся и тишины…
— Дедушка! — крикнул Саша в восторге и обернулся к Андрейке. — Слышишь? Ружьё у нас будет. Настоящее!.
— Ружьё, — тихо отозвался Андрейка, — отцово. Дедушка, отец-то придёт?
Бабушка Ульяна тотчас обернулась и посмотрела на мальчика. Глаза их встретились. Бабушка поставила на стол чашку, которую держала, и протянула руки.
— Дитятко ты моё бедное, — проговорила она тихо, и Андрейка с горьким плачем припал головой к её коленям. Все замолкли. Бабушка Ульяна тоже не произнесла ни слова, только гладила белую головку. Плач мальчика постепенно начал утихать и затих. А бабушка Ульяна всё гладила и гладила его волосы и, наконец, нагнувшись, проговорила тихо:
— Батька твой, наверно, уж скоро из армии вернётся, Андрейка, этим утешайся, сыночек мой родненький.
В эту ночь бабушка Ульяна положила его около себя. Засыпая, Саша слышал их тихий шёпот, а наутро Андрейка уже не казался таким угнетённым, как все эти дни. Прежняя весёлость не вернулась к нему, но он охотно начал помогать в домашней работе, и с Гришакой стали меньше шептаться. Саша по-прежнему старался отвлекать Андрейку и Гришаку от грустных мыслей, придумывал для них разные интересные дела.
- Предыдущая
- 21/38
- Следующая
