Рам и Гау - Радзиевская Софья Борисовна - Страница 21

• Предыдущая
• 21/29
• Следующая

Мальчики продолжали стоять, не отводя глаз от тела змеи. В пылу битвы она передвинулась и теперь лежала в стороне от прежнего своего места. В этом-то месте и заключалась её погибель: она не подозревала, что легла отдохнуть там, где нежная мать-крокодил закопала свои яйца и охраняла их до появления малышей.

Вдруг Рам вздрогнул и схватил Вака за руку. Другой рукой он показал на то место, на котором раньше лежала змея. Что это? Песок зашевелился, поднялся маленькими бугорками, которые тут же рассыпались тонкими струйками. Из песка показались маленькие существа, похожие на пузатеньких ящериц. Выбираясь на поверхность песка, они сразу же проворно скатывались по склону отмели вниз и исчезали в воде. Их было много, казалось, весь песок зашевелился. И тут первым очнулся жадный Вак.

— Есть! — завопил он и, ловко прыгнув через каменистую гряду, устремился за беглецами. Рам от него не отставал. Они хватали добычу, надкусив затылок, бросали на песок и хватали следующую. Так они действовали, пока у каждого набралась порядочная кучка провизии, а песок перестал шевелиться: уцелевшие малыши скрылись в реке. Рам попробовал покопать песок, но нашёл только кучу пустых белых скорлупок, кожистых, не похожих на скорлупки птичьих яиц. Дальше копать не стоило: еды и так достаточно.

Мальчуганы уселись друг против друга и с аппетитом принялись обедать. Крокодилята оказались вкусной едой, но всех их съесть Рам и Вак не могли. Была ещё и змея — её хватило бы на хороший пир для всех людей орды. Но где они, люди орды! Рам, уже второй раз в жизни, оказался один в чужом враждебном краю. В первый раз он шёл по следам орды, у него была надежда и потом — старый Мук, которому он доверял и по-своему любил его. А теперь остался один Вак, но Рам чувствовал — это совсем не то.

Может быть, и сейчас можно найти следы людей орды?

Внезапно вспыхнувшая надежда заставила Рама быстро вскочить с места. Вак испуганно и сердито прикрыл руками кучку недоеденных крокодильчиков. Он был сыт до отвала, но что из того? Еда принадлежит ему, а не Раму.

Но Рам не обратил на это внимания: он тоже был сыт и потому покинул отмель без сожаления. За ним потащился и Вак. В руки он прихватил по паре загрызенных крокодильчиков. Но сделал это не заботясь о будущем, а чтобы Рам не мог вернуться и съесть их. Выбравшись, наверх, мальчики, не колеблясь, повернули назад, против течения реки. Инстинкт безошибочно указал им направление. Они не знали только одного — что люди орды, в погоне за огнём, поспешно идут им навстречу и что они уже совсем близко.

Вдоль реки по берегу тянулась узкая полоса леса. Люди орды шли быстро по самой её опушке. Так идти было легче: не надо продираться сквозь колючий кустарник, и далёкая струйка дыма виднелась яснее. Люди жадно всматривались вдаль, вскрикивали, убыстряли и без того торопливые шаги. Стадо лёгких антилоп пронеслось невдалеке, но едва привлекло их внимание. Удивили огромные птицы, каждая больше человека ростом. Они бежали, взмахивая на бегу короткими крыльями, точно руками. Руй не выдержал, сгорбился и попытался юркнуть в заросли густой травы — подобраться к ним поближе. У него заранее текли слюнки: такая птица, летает она или нет, — завидная добыча. Но Гау коротко крикнул и перекинул палицу с одного плеча на другое. Руй молча оскалился, однако ослушаться не решился: спорить с Гау было опасно. Така хорошо отдохнула за ночь и шагала бодро, лишь опиралась на руку дочери. Далёкий дымок и в ней пробудил воспоминания: ни тигр, ни дикие собаки не осмелятся напасть на людей, спящих под защитой огня. И она шла упорно, не отводя глаз от тоненькой струйки на горизонте.

Солнце, поднимаясь выше, жгло уже спины и головы, палило траву, и она, высыхая, твердела и резала усталые ноги. Жалобное голодное бормотанье становилось слышнее. Гау понимал его, но упрямо шагал, не задерживаясь, не глядя ни на что, кроме манящего призрака огня. Мыши, червяки — всё, что можно поймать и подобрать на ходу, перестало удовлетворять, мужчины ворчали, женщины бормотали и вздыхали всё жалобнее.

Полоса леса вдоль берега реки становилась шире, к ней подходили разбросанные по равнине группы деревьев. Стаи обезьян с резкими криками прыгали по их ветвям. Люди жадно к ним присматривались, а Гау всё ещё не давал сигнала остановки. Вдруг одна из женщин вскрикнула, но тут же, получив затрещину, испуганно зажала рот рукой, другой же продолжала показывать вдаль. Группа слонов медленно направлялась к реке на водопой, как раз к тому месту, где находились люди орды: удобный спуск к воде был им, видимо, хорошо известен.

Миг — и люди по-обезьяньи ловко вскарабкались на деревья и притаились в густой листве: попадаться на дороге великанам не следовало.

Мирно о чем-то переговариваясь, слоны медленно проследовали под деревьями на отмель. Жадно набирая хоботом воду, они вливали её себе в рот; нагнуться к воде слон не может. Утолив жажду, они продолжали набирать хоботами воду, обливали разгорячённые солнцем спины и бока и громко трубили от удовольствия. Затем так же медленно и величаво повернулись и направились обратно вверх по склону.

Люди орды на слонов не охотились: слишком сильная и опасная дичь. Но они давно уже успели проголодаться. Их горящие жадностью глаза неотступно следили из-за густых ветвей, как проплывают под деревьями горы живого тёплого мяса. И вдруг словно лёгкий трепет, незаметный, но всем понятный, пробежал от дерева к дереву, от охотника к охотнику: маленький шаловливый слонёнок отстал от родителей и замешкался на берегу. Подбирая хоботом щепочки и камешки, он ловко швырял их в воду, радуясь весёлым всплескам. Слоны, не замечая этого, уже поднялись с отмели на берег и, пройдя под деревьями, оказались на равнине.

Гау не вытерпел. Он молча дотронулся до плеча Урра и соскользнул с дерева на землю. Остальные мужчины отозвались на сигнал ещё быстрее. Осторожный Мук испуганно протянул было руку, но на него никто не обратил внимания. Тёмные фигуры проворно скользили, спрыгивали с деревьев и спускались на отмель, окружая полукольцом ничего не подозревающего детёныша. В несколько секунд всё было кончено: страшный удар дубинки силача Урра — и слонёнок со слабым криком упал на песок у самой воды.

Но матери и этот слабый крик оказался понятным.

Она ответила на него криком, от которого похолодели сердца храбрых охотников. Слонёнок был забыт, и люди, ища спасения в бегстве, устремились обратно к деревьям. Слоны с быстротой, какой нельзя было от них ожидать, бурей промчались по спуску и снова оказались на отмели, не обращая ни на что больше внимания. Это спасло людей. Дрожа и толкаясь, они поторопились взобраться на деревья потолще. Охотничий пыл их угас так же быстро, как и вспыхнул. Многие, возможно, раскаивались, что не послушались предостережения опытного старого Мука.

В первые минуты слоны не искали причины беды, они тревожно и жалобно трубили, окружив мать, а она с криком старалась поднять слонёнка. Обвивая хоботом, ставила его на ноги, но он снова и снова падал. Наконец, кровь, окрасившая жёлтый песок, разъяснила слонам судьбу детёныша. С яростными криками они тут же двинулись к деревьям, ища виновников беды. Трубные звуки разнеслись по притихшей равнине, слоны жаждали мщенья. Дрожь сотрясала деревья: слоны охватывали их хоботами, били клыками, но люди орды старались не выдать своего присутствия, молча прижимались к стволам и толстым сучьям, тёмный цвет их кожи сливался с цветом коры.

Постепенно ярость слонов начала утихать. Не находя на ком выместить злобу, они уже трубили не так громко и собрались удалиться. Обрадованный этим, молодой неопытный Гур завозился на своём дереве и приподнялся, выглядывая из густой листвы. Но тут громадный слон-вожак его заметил и, видимо, решил, что он-то и есть убийца. С громким яростным рёвом он обхватил ствол дерева хоботом и встряхнул его. Тонкое дерево закачалось: Гур второпях не догадался выбрать ствол покрепче. Его жалобный вопль оживил жажду мщения. Слоны снова затрубили и, толкая друг друга, устремились на помощь вожаку. А тот уже изменил тактику: упираясь лбом в ствол дерева, он нажал на него всем своим громадным весом. Дерево задрожало, наклонилось. Последний отчаянный вопль Гура заглушили торжествующие крики слонов. Они стеснились на месте, где упало дерево. Затем, когда жажда мести была удовлетворена, разом двинулись вверх по откосу, увлекая за собой осиротевшую мать.

• Предыдущая
• 21/29
• Следующая