Костер на снегу - Райан Нэн - Страница 6

• Предыдущая
• 6/122
• Следующая

Натали сидела на постели в каменной неподвижности. Тьма была хоть глаз выколи, но хотя в ней невозможно было различить бородатое лицо и широкие плечи незнакомца, их можно было с легкостью вообразить.

Первые несколько минут Натали надеялась привыкнуть к полному мраку и начать ориентироваться, однако надежда на это быстро рассеялась. Казалось, станция до отказа заполнена черными чернилами, в которых ей придется барахтаться, как мухе, при первой же попытке пошевелиться. Да-да, она словно муха, оказавшаяся в опасной близости от паука!

Неожиданно для себя Натали улыбнулась, найдя ситуацию столь же комичной, сколь и затруднительной: ее единственный защитник от кровожадных индейцев — из тех, чьи рисованные портреты можно увидеть в объявлениях под заголовком “Разыскивается”. К тому же он теперь не просто преступник, а преступник беглый, и хорошие манеры за столом ничего не меняют. Какая разница, как человек держит вилку, если в иное время он не моргнув глазом пускает своей жертве пулю в лоб?

Тлеющий кончик сигары исчез из проема распахнутой двери, заставив Натали вздрогнуть. Зачем он вышел? По нужде? А вдруг, вернувшись, он предъявит права на постель, да и на нее в придачу?

Тишина стала просто оглушительной. Натали старалась дышать бесшумно, и все равно слышала звук своего дыхания. Постепенно ей стало казаться, что совсем рядом дышит кто-то еще, глубоко и редко. Она напряженно вслушивалась, сжимая влажной рукой револьвер, часто мигая в надежде различить контуры мужской фигуры, каждый миг ожидая нападения.

Минута шла за минутой. Ничего не происходило. Разболелась спина, глаза были словно засыпаны песком, во рту пересохло, губы спеклись, в висках пульсировала боль. Испарина на губе превращалась в капельки и скатывалась в углы губ, волосы липли к потной шее.

По расчетам Натали, прошел примерно час. Здравый смысл подсказывал, что незнакомец не стал бы так медлить, если бы собирался что-то предпринять. Она позволила себе расслабить напряженную спину и хватку пальцев на “кольте”. Извиваясь всем телом, Натали продвинулась по постели так, чтобы упереться в стену. Она в изнеможении прислонилась к стене, а еще немного погодя решилась прикрыть глаза.

Мысли устремились вдаль от уединенной станции, которая вполне могла оказаться ее последним пристанищем. Из темноты возникло улыбающееся, привлекательное лицо мужчины, еще так недавно бывшего ее мужем. Натали непроизвольно закусила губу. Сердце ее сжалось.

Как молоды и счастливы были они двенадцать лет назад, в тот чудесный апрельский день, когда произносили брачный обет! Было это в Огайо, в родовом гнезде Девлина Валланса, в украшенной цветами гостиной. Ей тогда было восемнадцать — возраст надежд и девических восторгов, да и жениху было только двадцать пять.

Каким коротким и прекрасным было то время, что им довелось пробыть вместе, прежде чем Девлин отправился на войну с ненавистными конфедератами. Он не вернулся. Навеки в прошлом остались дни, полные смеха, и ночи, полные любви…

Близкий крик совы безжалостно оторвал Натали от воспоминаний. “Бойся совиного крика в ночи — это злой дух явился по твою душу”. Так говорил Тахома, старый шаман. Он повторял это предостережение так часто, что волей-неволей оно запомнилось, и постепенно Натали начала верить в правдивость древнего индейского поверья. Сова закричала снова. Натали ахнула.

— Это всего лишь суеверие, — раздался в темноте глубокий, низкий голос бородача.

— Знаю, — тихо откликнулась Натали, удивляясь тому, что он разгадал ее мысли, и досадуя на его медлительный и ненавистный южный акцент.

Какая разница, суеверие или нет? Если люди упорно во что-то верят, это обретает мощь. “Злой дух явился по твою душу”. Ей всего тридцать, здоровье хоть куда, рассудок тоже, и у нее нет никакого желания умирать. Конечно, без Девлина Жизнь уже не так светла и прекрасна, тем не менее с ней совершенно не хочется расставаться. Пусть уж это случится в глубокой старости, в окружении резвящихся внуков, в кресле-качалке на крыльце с видом на ущелье. Она хочет, хочет вернуться в Клаудкасл!

Слезы, копившиеся весь последний час, все-таки пролились. Они скользили и скользили по щекам, и казалось, им не будет конца.

У двери послышалось какое-то движение. Натали поспешно сморгнула слезы и попробовала всмотреться в чернильный мрак. Звуки возобновились — судя по ним, незнакомец отставил винтовку, поднялся, расстегнул и бросил на пол ремень с кобурой.

А потом он направился в угол, где стояла кровать. Прижав ладонь к груди, Натали со страхом вслушивалась в его уверенные шаги. Они затихли совсем рядом.

Натали не видела своего опасного компаньона, но ощущала его близкое присутствие, словно оно было некой густой, насыщенной субстанцией, и знала, что он стоит прямо перед ней, что, протянув руку, она может его коснуться. Его запах постепенно пропитал неподвижный воздух комнаты. Он пах потом и кожей, он пах мужчиной. Когда он уселся на кровать, пружины жалобно застонали.

Съежившись, Натали ждала, но незнакомец не спешил. Он просто молча сидел рядом, словно намеренно давая ей возможность ощутить жар его тела, расслышать ровное дыхание. Она тоже молчала, в испуге, не смея отереть слезы, что все еще катились по щекам.

Когда незнакомец наконец коснулся Натали, она буквально подпрыгнула, но его пальцы всего лишь погладили ее щеку.

— Я не могу выносить женских слез, — сказал этот странный человек. — Пожалуйста, не плачьте.

Разумеется, это было глупо, но Натали обрадовалась этим словам, и южный акцент потерял свое зловещее значение. Когда гладящее движение повторилось, она потянулась к нему и, ощутив его ладони на щеках, прикрыла глаза, позволяя стереть слезы с ресниц.

— …и к тому же есть шанс, что нам вовремя придут на помощь, — сказал незнакомец, словно возвращаясь к прерванному разговору.

Разумеется, Натали этому не поверила, но было приятно, что он взял на себя труд сказать эту маленькую утешительную ложь. Единственное, чего ей недоставало в этот миг, это лучика света — чтобы проник в крохотное окошко и дал возможность не только слышать, но и видеть. Чтобы можно было заглянуть в эти яркие голубые глаза и, быть может, прочесть в них искреннее сочувствие. Напряжение быстро спадало, его место заняла приятная истома. Натали зевнула, с удивлением сознавая, что ей хочется не столько забыться сном, чтобы убежать от ужасной действительности, сколько просто сладко задремать.

• Предыдущая
• 6/122
• Следующая