Игры Черта (СИ) - Никитина Елена Викторовна - Страница 50

Катька села рядом, бросив на меня затравленный взгляд. Выглядела она так, словно ее собирались четвертовать. Мне стало дурно от загудевших в ушах, недавно произнесенных Стасом слов: «Жить втроем».

— Ты говорила со Стасом? — резко спросила я.

Вместо ответа Катя наполнила стопку и разом ее осушила. Сморщилась, закашлялась, а потом выпалила:

— Жить втроем? — она откинулась на спинку стула, презрительно прищурив глаза. — Да, он сделал мне это предложение.

Она отвернулась.

Знакомое чувство смятения не позволило мне продолжить разговор. Я подняла стопку и опрокинула ее себе в рот.

— Вот скажи, Лин, — глядя в темнеющее небо, сказала она, — почему мужики ведут себя, как ослы? Я перешагнула через тебя, не думая! Мы грызлись, дрались, а на самом деле ни одна из нас ему не нужна.

Ожидая ответа, она повернулась ко мне, но, так и не дождавшись его, добавила:

— По отдельности.

Видимо мое лицо выглядело чересчур недоверчивым, потому что Катя громко расхохоталась.

— Ты считаешь, что я не права? Лина, ну нельзя быть такой наивной! — смех оборвался неожиданно, подруга посерьезнела, умудрившись нацепить на лицо привычную маску стервозности. — Его устраивала ты — в качестве жены, но перед такой женщиной, как я, он устоять не смог. Стасу нужна жена в бигудях, с половником в руке, и хороший секс. К сожалению, только в анекдоте та жена, которая на кухне хозяйка, в постели любовница. В жизни все сложнее. Знаешь, о чем он действительно жалеет?

Она подалась вперед, перегибаясь через стол, и, глядя мне в глаза, заговорщически зашептала:

— Что ты застукала нас. Прежним положением он очень даже был доволен: дома на плите кипит борщ, в моей постели — страсть.

Несколько секунд Катя молчала, было видно, что она что-то выуживает из памяти.

— Боже, — застонала она, — какую хрень Стас сегодня нес!

— Да уж. Напился алкоголик.

Трезвый Стас не решился бы на это. Верю, что мысли такие часто посещали его голову, но всерьез он никогда не предложил бы такое.

— Понимаешь? — Глаза Кати блеснули. — И ему плевать, что я люблю его.

— А ты его любишь?

— Я считала, что нашла свою любовь. Это я! Та, которая никогда в нее не верила! Тебе повезло больше, — с завистью произнесла моя бывшая соперница. — У тебя есть запасной вариант.

Я даже не сразу сообразила, о каком «запасном варианте» она говорит. А потом до меня дошло. И меня так развеселило, что Катька пренебрежительно отозвалась о Демьяне, что я рассмеялась, к своему ужасу понимая, что это истерика нашла выход.

Веселье в самом разгаре. Славка, поддерживая репутацию заводилы и души компании, устроил импровизированную сцену, где уже вовсю отплясывали пьяные студенты. Я сидела на веранде, напряженно ожидая, когда одногруппники столпятся во дворе, разложив на земле салютницы.

Несколько раз я пыталась вызвать видение гибели Стаса, но безрезультатно. Подходила к спящему мужу, брала его за руку, закрывала глаза, сосредотачиваясь, но будущее выставило блокирующий щит, не позволяя узнать больше положенного.

А я держала теплую ладонь мужа, смотрела на родное лицо и ловила себя на мысли, что пытаюсь сохранить в памяти все — от морщинки на лбу до ямочки на подбородке. Нам всегда кажется, что жизнь длинная, и мы еще успеем сказать недосказанное, доделать отложенное. Человек жаден до жизни — ее никогда не бывает много. И только в такие моменты понимаешь, как она хрупка и пуглива.

Мысль, что не смогу уберечь его, громовыми раскатами проносилась в голове.

С наступлением темноты заметно похолодало. Я вошла в дом, чтобы взять одеяло для мужа, а когда подошла к входной двери, в лицо ударил сильный порыв ветра, окно, выходящее на веранду, тихо качнулось и, заскрипев петлями, открылось настежь. Раскачивающиеся ветви тополей сливались в неразборчивое пятно, луна превратилась в серый диск. Я моргнула, картина прояснилась, но яркость не обрела. Звуки отдалялись, затихая, словно я находилась в ящике наглухо заколоченном, а громкие крики и пьяные разговоры, доносились до меня снаружи приглушенным эхом. Стало душно. Мои ноги лениво, нехотя продолжали передвигаться, но не от усталости. Голова ясная, мысли ледяные и пугающие. Я подошла к дому, понимая, что все это уже было… И снова ощутила чей-то взгляд. Но теперь не один, а множество глаз, неустанно следящих за мной. С возбуждением, нетерпением и… азартом.

Я сняла со спинки стула кофту, накинула на плечи, и аромат сандала окутал меня словно кокон. Сознание затуманилось, то, что было дальше со мной, я помню неясно и размыто.

Невидимая дымка, пропитавшая мою одежду, проникала под кожу, кружа в голове жгучим предчувствием, заполняя мысли тревогой. Ощущения обострялись, приобретая новый незнакомый мне смысл. Словно я сплю, но в тоже время бодрствую, и все, что окружает меня, существует в отдельном невозможном мире, загадочным образом слившимся с реальностью. Движения стали плавными, но одновременно быстрыми и ритмичными, когда я, сжимая в руках одеяло, спускалась по ступенькам.

Неожиданно все изменилось. Потянула носом — запах исчез, но картинка перед глазами прояснилась, стала четкой, ощущения вновь стали нормальными

И, как группируются мышцы перед прыжком, напрягалась моя душа, от предчувствия. Вслушиваясь в звуки, вбирая слухом каждый шорох, я скользила взглядом по двору, пока не наткнулась на пустой гамак. Где Стас?!

Тело отреагировало раньше, чем разум; выронив одеяло из рук, я вбежала обратно в дом. Нужно успеть еще раз проверить, может Стас проспался и незаметно вошел в дом. Потекли томительные минуты. Это случится сейчас, уверенность в этом росла, вторя ритму сердца. Я занервничала, запах усиливался, я уже ощущала сотни напряженных взглядов, направленных на меня. Нужно спешить.

Теперь, под надзором неизвестных мне… людей? я растеряла остатки уверенности, что загорится именно этот дом, что Стас погибнет не в огне! Я осматривала каждую комнату, проверяла под кроватями, даже заглянула в туалет. Вскочив на улицу, я остановилась и перевела дух. Дом пуст.

И я готова была разрыдаться, отмечая, что музыка прекратилась, и одногруппники столпились недалеко от дома.

Катя стояла чуть поодаль. Ее рыжие кудри взволнованно подпрыгивали, лицо стало пунцовым. Не говоря ни слова, она махнула мне и приложила ладонь к пылающему лбу. Тень от ветвей тополя тянулась к круглой аккуратной розовой клумбе, на которой трудилась автоматическая поливалка.

— Ты видела Стаса? — быстро проговорила я, рыская глазами по улице.

— Он в гамаке, — она махнула рукой в сторону, но как только перехватила мой напряженный взгляд, на ее лицо набежала тень. Она обернулась и застонала:

— Где он?

Когда к нам подошел Славка, мне сразу стало понятно, что говорить он будет все, что угодно, кроме правды. Он наклонился к ее уху и сказал:

— Он ждет тебя в комнате.

Пять слов, способных перевернуть все и убить человека. Просто шутка, неудачный розыгрыш, приведет к катастрофическим последствиям. Салютный залп утонул в новом взрыве усилившегося запаха, и сумрачную высоту небес озарили сотни, тысячи сверкающих звезд. Воздух пропитался тревогой и возбуждением от близости опасности. Мои глаза слезились, словно я сутки просидела возле компьютера. Стараясь дышать ровно и глубоко, поежилась, потому что в сознание, сквозь дикий ор, проник настойчивый голос: «Выбери!»

— Он не в доме! — выделяя каждое слово, произнесла я.

Мой голос слился с салютным залпом, вслед за которым последовал треск бьющегося стекла.

— Твою налево! — выругался Славка. — Если она попала в кухню…

Мне не нужно было ничего объяснять, одна из стен номера примыкает к кухне. А кухонная плита подключена к газовому баллону.

Воздух наполнился запахом гари, но ароматный смог перекрыл его.

— Стас там? — при этом возгласе глаза Кати стали дикие и испуганные.

Она стояла совсем близко, и я смотрела на нее, пытаясь уловить в ситуации те странности, которые торопливо ускользали от моего понимания.