Герои нашего племени. Трилогия - Денисов Вадим Владимирович - Страница 16
- Предыдущая
- 16/308
- Следующая
Поначалу приходилось часто останавливаться, особенно на подъемах. Путь все же был известен только по самодельным крокам. Боялись каменных осыпей, а особенно прокола огромных дутых колес, сделанных из автокамер, армированных ремнями и листовой резиной. Но давление колес?пневматиков на грунт было настолько маленьким, что страхи вскоре прошли и, после недолгой ночевки на плато, дела пошли несравненно лучше.
В целом, шли быстро – т. е. рассчитанным темпом.
Сама дорога никакой особенной радости искателям приключений не доставила. Димка безуспешно пытался на коротких, в основном технических, остановках подцепить на волосатую мормышку хариуса. Да еще неугомонный Сержант попытался открыть охоту со своим недоразвитым ружьем на одинокого канюка. Этот небесный король Заполярья со снисходительным любопытством следил с небес за беспокойными человечками, бредущими непонятно куда и зачем по его исконным владениям, среди древних красных скал Путоранских гор.
После второй стоянки в маленьком распадке они пересекли свежий медвежий след. Размером с хорошую тарелку. Когти сантиметров на восемь, хоть слепок делай! По глубокой осени вокруг брусничников медвежьих следов хватает, но это осенью… Для чего зверь забрел на плато? В каком он настроении, да еще и голодный? Вообще?то медведь животное осторожное. Но кто знает…
Честно сказать, пробираться к заветной цели нехоженными тропами не было никакой необходимости.
Ведь был, был опыт людской! Основная масса туристов в свое время добиралась до Аяна, сплавляясь по горной реке Большой Хонна?Макит.
Ох, эти времена повальной моды семидесятых?восьмидесятых годов на спортивный туризм, когда настоящим категорийным туризмом занимались единицы (имеющие целые сонмы обезьянничающих друзей?приятелей), самодельные огромные рюкзаки и анораки стираных цветов!
Для человека интеллигентного непреложным признаком хорошего тона было присутствие, а лучше – личное участие на всевозможных слетах, открытиях сезонов. А уж тем более – на вечерах туристической, позже самодеятельной, а еще позже авторской песни. Весь этот околотуристический антураж КСП с фатальным гнусавым песнопением в конце любого мероприятия: «Изгиб гитары желтой…»!
Но на таймырской земле еще осталось достаточно настоящих «ходячих» туристов, так и не выучившихся сносно играть на гитаре, несмотря на исправное посещение всех мероприятий клубов самодеятельной песни. Но зато без лишней рекламной болтовни, на своих двоих обошедших многие уголки Путоранского плато. При желании можно было найти такого прожженного консультанта и даже срисовать у него схемы и кроки. Или взять его в проводники. И знакомые были. Один чудак прошел в свое время к заветному озеру по плато. Не взяли его. Чужой человек, пусть даже трижды опытный, в группе был не нужен. Зачем взрослым людям объяснять кому?то мотивы своих неординарных поступков? Не надо мешать большим делать маленькие глупости, к тому же безобидные. Особенно, когда эти поступки не мешают никому жить…
Стремление человека сделать что?либо полностью самостоятельно интересно само по себе, оно пригодится ему потом. Ему самому и его детям, когда он в старости лет гордо скажет им:
— А я вот, помню, в ваши молодые годы не водку, блин, пьянствовал и дисциплину хулиганил, а в такие маршруты хаживал с ребятами в двух тысяча лохматом…
Экспедиция «снизошла» только до рисованной от руки карты.
На плато они намучились изрядно, несколько раз меняли направление движения, возвращались назад, упирались в каменные преграды. Не всегда и не везде хорошо читались набитые оленьи тропы. Комаров водилось в достатке. Но и люди здесь бывали. И места для остановок выбирали практически те же. Вот здесь чинили изодранный катамаран, вот здесь…
Не все находки излучали позитивную энергию. Вот табличка с надписью: «…Иванов В. Л. Последний поход. Трагически погиб на работе. 1974 год».
Покуда шли вдоль русла горной речки, им еще хватало сил умиляться красотами плато. Потом возникла потребность поддерживать высокий моральный дух искусственно. На ровном участке русла Андрей Донцов вдруг вспомнил студенческие времена и завыл (голос у него был специфичный) в ритм строевого шага не совсем безопасную в далекие коммунистические времена песенку, которую они орали в стройотрядах.
Мы идем тропинкой очень узкой,
КГБ не сможет нас догнать…
Сэр Антонио, ну как это по?русски?
«Сэнкью вери мать…»
Спутники сразу вспомнили бурную молодость и с приличным драйвом подхватили:
Мы идем – лишь хлюпает трясина…
Самолетом выброшен десант.
И ведет нас рыжая скотина,
Этот старый белорусский эмигрант.
Он, подлец, посадит нас в кутузку,
Вместе с ним мы попадем в тюрьму.
Сэр Антонио, ну как это по?русски?
«Хауду ю ду»! Ну, так что ж…
Покажем «трясогузкам»,
Как американцы умеют умирать!
Сэр Антоиио, ну как это по?русски?
«Сэнкью вери мать!»
После трудного и не сразу удавшегося подъема на плато все четверо дико устали и окружающих красот как?то не замечали, хотя панорамы здесь открывались просто великолепные…
Ночью удалось чуток отдохнуть. И солнечным утром второго дня открылся вид на темно?синее зеркало горного красавца – заповедного озера Аян. Сердце каждого из членов экспедиции замерло от восторга!
Аян лежит гораздо выше над уровнем моря, чем озеро Лама, и воздух здесь прозрачней, и вода еще чище, если такое вообще возможно. Вид водной глади сверху сразу убил в путешественниках долго созревавшую эмоцию «какого черта мы сюда приперлись». Правда, им пришлось круто забирать вправо, чтобы спуститься непосредственно к озеру, а не к разливам вытекающей реки.
Согласно плана, «луноход» оставили наверху – пусть живет тут, до возвращения в Форт. Вниз спускались торопливо, но осторожно, по большой дуге совершая траверс к намеченному еще сверху месту – правее от того участка берега, где когда?то стояла база Института сельского хозяйства Крайнего Севера. Ныне от избы и бани ничего не осталось, и на эту, некогда обжитую и удобную площадку, вставать не захотели. Пошли дальше, предвкушая долгожданный отдых в обустроенном лагере на берегу, недалеко от устья небольшого ручья, тихо впадавшего в озеро.
К будущему лагерю подбирались очень тихо – но не из соображений безопасности. Просто сил уже не оставалось.
Квест остановился, попробовал рукой уже тугой борт, подкачал еще немножко, для верности, и уже спокойно, без прежнего понта приступил к заполнению двух продольных плавников?стабилизаторов, в просторечьи называемых «сиськами».
Скрежещущий звук за его спиной заставил обернуться. К нему подходил пыхтящий Сержант, тащивший по галечному пляжу проверенным бурлацким методом две высохшие лиственницы. Сержанту, как опытному пиротехнику, было доверено разведение костра и обустройство очага. Дойдя до Квеста, он бросил веревку, присел на камень и достал из кармана антикомариную мазь в черном продолговатом тюбике с умирающим комаром на этикетке. Посмотрел на Квестовы сапоги, улыбнулся одними глазами:
— Да хватит уже дуть… Сейчас костер воспламеню и поедем сетку ставить. Ты воды в ведро набери для чая, как раз к возвращению закипит, – поправил тыльной стороной руки зеленую эластичную повязку на лбу и улыбнулся в полный рот. Ему здесь нравилось.
— Пожить бы с месяцок тут…
— Но с телевизором, – съехидничал Димка.
— А погода?то какая… Как говориться, даже теща из земли вылезет!
Андрей с Игорем лениво переругивались из?за «синдрома колышек», ставшего классическим еще с легкой руки Дж. К. Джерома. Они ставили среди густой прибрежной растительности темно?зеленую капроновую палатку. Двухместное (так было написано в прилагаемой инструкции) детище туристической индустрии Италии почему?то легко вмещало четырех, отнюдь не миниатюрных путешественников. Вот что значит разница подходов к уровню полевого комфорта!
Закончив обустройство жилья, тоже подошли на берег.
— Я вот что подумал… Вы тут пока с сеткой будете возиться, я сбегаю на гору, попробую связаться с девчонками, – Игорь заботливо отбросил ногой острый камень в сторону, подальше от нежного тела Девочки – спаси господи, поранится! Повернулся к Майеру: – Сержант, тюбик не прячь – тоже нажусь…
- Предыдущая
- 16/308
- Следующая
