Солнце любви - Райан Нэн - Страница 5

• Предыдущая
• 5/88
• Следующая

Эми рассказывала отцу о школьных подругах, о тех премудростях, которые она изучала, о разных достопримечательностях Нового Орлеана. Этот поток откровений затянулся бы надолго, если бы, в конце концов, улыбающийся отец, решительно подняв руку, не напомнил юной виновнице торжества, что бал дается в ее честь и внизу их ждут гости.

Эми вскочила со скамеечки:

— Ой! Как я выгляжу? У меня все в порядке?

Почтенный глава семьи, встав с кресла, взял дочь за руку:

— Ты такая красивая, что даже у твоего старика родителя язык отнялся. — Он поцеловал Эми в лоб и подтолкнул к выходу.

В начале десятого Эми под руку с отцом чинно вошла в заполненный гостями бальный зал, ощущая одновременно уверенность в себе и душевный подъем.

При их появлении все головы повернулись к ним и по залу пробежал шепот. Однако Эми почти не замечала производимого ею впечатления. Приветливо улыбаясь, раскланиваясь, принимая поздравления и комплименты, она нетерпеливым взглядом окидывала толпу.

Только когда она в паре с отцом закружилась в танце на лоснящемся паркете бального зала, Эми увидела того, кого все время высматривала.

Он стоял один, в стороне от всех, у высоких резных дверей, распахнутых в сад. Он был одет в черный костюм наездника-чарро[4] и рубашку из тонкого белого шелка. На шее у него смелым цветовым пятном выделялся тщательно повязанный малиновый шарф, а подобранный точно в тон этому шарфу цветок красовался на лацкане куртки.

Блестящие, черные как смоль волосы были аккуратно зачесаны назад, открывая высокий лоб. Агатовые глаза мерцали в свете свечей, горящих в настенном канделябре над левым плечом юноши.

Пылающий взор не отрывался от Эми.

— …да я собственным глазам не мог поверить! — говорил Уолтер Салливен, обращаясь к витающей в облаках дочери.

Эми с трудом отвела взгляд от Луиса:

— Прости, папа. Что ты сказал?

Уолтер Салливен улыбнулся:

— Дорогая, я просто признавался, что все еще не могу прийти в себя: ты так изменилась! Я постучал в дверь и ожидал: вот сейчас мне откроет моя малышка Эми… а увидел такую взрослую красавицу! Ей-богу, слишком сильное потрясение для моего старого сердца.

— Извини, отец. — Перед ними стоял, улыбаясь, Лукас Салливен, уже навеселе, несмотря на то что прием только начался.

Его сопровождал высокий, богато одетый, широкоплечий мужчина с небрежно зачесанными каштановыми волосами, масляными карими глазами и чувственными губами, растянутыми в улыбке.

— Эми, я хотел бы представить тебе Тайлера Парнелла. — Лукас хлопнул Тайлера по плечу: — Тай, это моя очаровательная сестра, мисс Эми Салливен.

— Позвольте?.. — спросил Тайлер Парцелл и, не дожидаясь ответа, ловко подхватил Эми за талию и увлек в круг танцующих гостей.

Уолтер Салливен гневно воззрился на младшего сына:

— Я не желаю, чтобы этот молодчик увивался вокруг Эми. Ты меня понял?

— Но почему, папа? Тайлер Парнелл — один из немногих подходящих женихов в Сандауне.

Уолтер Салливен фыркнул:

— Парнелл — никчемный лентяй и пьяница, недостойный даже находиться в одной комнате с моей дочерью. — Он раздраженно оглядел комнату: — А где Бэрон? Чтобы мой сын так опаздывал… куда это годится?

Лукас усмехнулся:

— Да он появится с минуты на минуту, папа. Он говорил, что ему надо о чем-то позаботиться.

В голубых глазах Уолтера Салливена мелькнула досада.

— Ты уверен, что речь шла о чем-то, а не о ком-то? Например, о дамочке, которой срочно понадобились его заботы?

Насупив брови, он развернулся и отошел.

Сыновья стали самым горьким разочарованием в жизни Уолтера Салливена: семьями не обзавелись, работой никогда себя не утруждали, что такое принципы — и знать не хотят.

Лукас не расстается с бутылкой, а Бэрон всегда с какой-нибудь бабой. Опасаясь, что не один, так другой, а то и оба вместе могут опозорить его перед именитыми гостями, Салливен отправился на поиски своего первенца. Насколько он знает Бэрона, тот сейчас околачивается где-нибудь в саду, обхаживая под луной чью-нибудь дочку, возлюбленную или супругу.

— Не надо… не здесь!.. И не таким образом.

— Да это же безопаснейшее место в мире.

— Бэрон, в доме полно народу. Нас застанут! — Миссис Бойд Дж. Кэлахан отвернулась, уклоняясь от поцелуев Бэрона. — Ты же собирался зайти ко мне днем, когда Бойд уехал верхом. Обещал, а сам не явился.

— Я хотел, дорогая, по мне помешали. — Взяв женщину рукой за подбородок, он повернул ее лицом к себе и припал к губам.

Любовники выясняли отношения в комнате для гостей на втором этаже, откуда всего лишь пятью минутами раньше вышел сенатор Бойд Кэлахан, оставив жену заканчивать туалет и посоветовав ей поторопиться. Не успел сенатор спуститься, как Бэрон, все еще в повседневной одежде, вошел в комнату с балкона.

— Значит, ты упустил свой шанс. — Марта Кэлахан скинула дерзкую руку со своей груди и надула губы.

— Ты говоришь не то, что думаешь, — прошептал Бэрон, стягивая вниз лиф сильно декольтированного платья и освобождая левую грудь своей дамы. Наклонив голову, он осыпал поцелуями обнаженное плечо.

— Нет, именно то, — упорствовала миссис Кэлахан, вся дрожа от прикосновения горячих губ к ее жаждущей плоти. — Я хочу, чтобы ты ушел и оставил меня в покое.

Подняв голову, Бэрон устремил на Марту укоряющий взор льдисто-голубых глаз, пожал плечами и убрал руки.

— Отлично. Возможно, когда вы в следующий раз наведаетесь в Орилью… — Он отвернулся и пошел к двери.

— Ну ладно… постой… я… — Миссис Кэлахан метнулась через спальню и, опередив любовника, придавила спиной дверь. Она одарила Бэрона зазывной улыбкой и промолвила, играя воротом его расстегнутой рубашки: — Что-то ты уж слишком быстро сдаешься…

Бэрон отвел ее руку:

— Миссис Кэлахан, мне недосуг заниматься милыми играми. Нам обоим пора вниз. И если вам взбрело в голову изображать кокетливую скромницу, то уж лучше я отправлюсь к гостям.

— Нет, Бэрон, нет! — Марта Кэлахан обвила руками его шею и прижалась к Бэрону пышным телом.

Сорокашестилетпей супруге сенатора чрезвычайно льстила страсть красавца повесы шестнадцатью годами моложе ее. При всей преданности богатому и влиятельному мужу она так наслаждалась редкими мгновениями исступленного слияния с этим неутомимым в страсти белокурым Адонисом, что не желала отказываться от них.

— Прошу тебя. Побудем вместе. Мы так долго были этого лишены! Целых полгода прошло с тех пор, как ты приезжал в Сан-Антонио…

Наконец Бэрон смягчился.

— Вот так-то лучше, — произнес он, скользнув руками от талии к упругим бедрам. Пальцы подхватили округлые ягодицы. Приподняв женщину, Бэрон понес ее к кровати. — Разоблачайся, — распорядился он и начал расстегивать рубашку.

Раздеться оказалось делом нескольких секунд, и Бэрон повалил пылкую матрону на постель.

— Ты просто ужасен, — хрипло пробормотала Марта, когда он широко раздвинул ей ноги. — Если бы ты хоть чуточку уважал меня, то не стал бы требовать, чтобы я тебе отдавалась прямо над головой у собственного мужа.

— Но, Марта, дорогая моя, ты не права. Я глубоко уважаю тебя, — прошептал Бэрон, быстро входя в нее. — Очень глубоко!

— О, да… да… Глубоко, милый, — простонала супруга сенатора Кэлахана.

Он был несчастен. Более несчастен, чем когда-либо в жизни.

Луис Кинтано ни на шаг не сдвинулся со своего места у дверей, следя горящим взглядом черных глаз за девушкой в голубом кружевном платье.

Эми опять, в третий раз за вечер, танцевала с этим вкрадчивым проходимцем Тайлером Парнеллом, который держал ее очень близко к себе и при этом что-то нашептывал ей на ухо.

Впервые за свои семнадцать лет Луис Кинтано познал муку и отчаяние ревности: внутри все горело, сердце болезненно сжималось в груди.

Пальцы томились от желания прикоснуться к ее белой коже. Руки покалывало — так хотелось обнять ее. Увы, ему не суждено держать Эми в объятиях, она останется недосягаемой для него. Он не умел танцевать!

• Предыдущая
• 5/88
• Следующая