Триумф экстаза - Райли Юджиния - Страница 40

• Предыдущая
• 40/72
• Следующая

Но самый большой страх сосредоточился на самом ребенке. Будет ли он похож на Эдгара? Будет ли их ребенок столь же непредсказуемым, столь же склонным к насилию, как ее муж? Время от времени Эмили всерьез сомневалась в его рассудке.

Когда-то она пошла бы на все, чтобы убежать от Эдгара, но сейчас, особенно с тех пор как он согласился расстаться с портретом, ей уже не хотелось его покинуть. В конце концов, она любит своего мужа, несмотря на все недостатки.

Эмили начали открываться его нежность, забота. Ночью, после того как стало известно о беременности, Эдгар поразил ее тем, что предложил прекратить занятия любовью до родов. Она сама себя удивила тем, что подошла и обняла его за шею со словами:

— У меня нет никакого желания мириться с твоим плохим настроением следующие несколько месяцев.

При этом воспоминании Эмили улыбнулась. Тогда она чувствовала себя такой счастливой! Но позже сомнение снова проникло в ее душу: действительно ли он не хотел причинить ей вред или его забота направлена только на драгоценную жизнь внутри ее? Ей хотелось, чтобы Эдгар любил их обоих как живых людей, а не как персонажей пьесы, которую он восстанавливал. Часы в холле начали бить, напоминая о том, что приближается час, назначенный для визита Аарона. Больше нельзя откладывать это неприятное дело: она должна пойти на чердак и принести портрет Оливии Эшленд.

Эмили медленно поднялась на чердак. Портрет лежал там, где она его оставила, обертка была разбросана вокруг.

Эмили опустилась на колени, собрала муслин и вату и посмотрела на холст. Сейчас прежнее потустороннее ощущение не возникло. С некоторым облегчением она поняла, что ее сходство с Оливией Эшленд было не таким уж большим.

Выражение лица у первой жены Эдгара было непримиримым, на губах играла старательно изображенная, застенчивая улыбка. Овал лица уже, чем ее собственное, черты резче, нос длиннее, брови тоньше и более вызывающе изогнуты.

Самое большое сходство Эмили с Оливией придавали цвет волос — ярко-золотистый — и удивительно темные брови и ресницы. Но глаза у Оливии были другими — глубокого, черно-синего цвета. «Почти такие же черные, как воды Бразоса», — подумала Эмили с содроганием и вздохнула. Ее собственное лицо казалось почти детским по сравнению с лицом искушенной, зрелой женщины, улыбающейся с холста и обещающей надежно хранить все свои тайны.

— Узнаю ли я когда-нибудь, что произошло между тобой и Эдгаром? — спросила Эмили, обращаясь к портрету. — Почему ты убежала от него, Оливия?

Ответом ей было недоброжелательное молчание.

— Иди к черту! — обиделась Эмили и взялась за разбросанные по полу обертки. Чихая от пыли, она обложила портрет ватой и натянула сверху муслиновый чехол. — Прощай, Оливия!

Эмили рухнула на диван, ловя ртом воздух и с отвращением глядя на сверток, прислоненный к стене гостиной. Портрет оказался тяжелым, глупо с ее стороны было самой тащить его два пролета вниз по лестнице. Эдгар наверняка снова бы запер ее, если бы узнал, что она так надрывалась.

Эдгар! Она провела на чердаке гораздо больше времени, чем собиралась. Аарон опаздывал, а муж мог скоро вернуться к ленчу.

Эмили, уставшая и обеспокоенная, встала как раз в тот момент, когда слуга ввел в гостиную Аарона Райса.

— Моя дорогая миссис Эшленд, как вы прекрасно выглядите сегодня! — приветствовал ее гость.

— Доброе утро, мистер Райс, — ответила она холодно. — Я ценю ваши дружеские комплименты, мистер Райс, но наша встреча должна быть… краткой. Портрет вон там, завернут и приготовлен для вас.

Аарон критическим взором посмотрел на сверток.

— Я позову Дэниеля, чтобы он помог вам погрузить его. Аарон встал и с любопытством посмотрел на Эмили:

— К чему такая поспешность, миссис Эшленд? Я же только что приехал.

— Не хочу быть невежливой, но…

— Но вы не хотите, чтобы Эдгар узнал о моем визите, — закончил он.

— Да, — призналась она.

Аарон медленно подошел к Эмили. Указательным пальцем приподнял ее голову за подбородок.

— Значит, вы влюбились в старину Эдгара, да? — спросил он, и странный огонек блеснул в глубине его изумрудных глаз.

Она почувствовала его дыхание с сильным запахом виски и с отвращением сморщила нос, пораженная тем, что от человека может пахнуть спиртным в такой ранний час.

— Не думаю, что вас касаются мои отношения с мистером Эшлендом, сэр.

Аарон опустил руку, тревога в его глазах сменилась циничной насмешкой.

— С Эдгаром у вас ничего не выйдет, вы это знаете. Вы отсылаете домой портрет Оливии. Но можете ли вы отослать домой память о ней?

Эмили постаралась справиться с нарастающим гневом.

— Сэр, вы злоупотребляете моим гостеприимством. Аарон несколько протрезвел.

— Простите, леди, вы слишком привлекательная молодая женщина, чтобы вас обижать — в любом смысле. Примите мои искренние извинения.

Эмили в отчаянии развела руками.

— Хорошо. Но пожалуйста, возьмите портрет и уходите! Гость не обратил внимания на ее просьбу и придвинулся поближе.

— Слишком привлекательная, — повторил он, и глаза его снова вспыхнули странным блеском. — Господи, как вы на нее похожи! Вы, конечно, поняли, что Эдгар вас всего лишь использует. Вам нужен мужчина, который сможет оценить ваше очарование. Такой мужчина, как я! Позвольте увезти вас отсюда, Эмили!

Потрясенная, Эмили смотрела на Аарона Райса. Его лицо пылало решимостью, он, кажется, всерьез сделал свое возмутительное предложение. Возмутительное? Всего несколько недель назад она с огромной радостью ухватилась бы за возможность уехать отсюда!

Эмили сжала кулаки и сурово ответила:

— Сэр, вы ведете себя непростительно! Будьте добры забрать портрет и удалиться!

— Нельзя винить за попытку, — хихикнул он. — Господи, какая вы красавица! Дорогая, вы меня просто с ума свели, совершенно!

Несмотря на наглость этого человека, Эмили чуть не улыбнулась. По крайней мере Аарон прямо говорил, чего хочет, он не хитрил и не впадал в ярость, как часто делал Эдгар.

Аарон вздохнул:

— Ну, полагаю, больше у меня нет причин задерживать вас, миссис Эшленд. — Но, протянув руку к портрету, он помедлил, снова щелкнул пальцами, потом обернулся, широко улыбаясь. — Клянусь Юпитером, я забыл поблагодарить вас дорогая.

В два шага Аарон оказался рядом с ней и рывком прижал ее к своему полному телу, Эмили была так шокирована, что оцепенела.

— Аарон, тобой овладело тайное желание переспать с покойной сестрой? — спросил насмешливый голос.

Они отпрянули друг от друга и увидели Эдгара.

Эмили в ужасе пыталась что-то сказать, но лишилась дара речи.

Лицо Аарона стало красным, как его волосы, он в ярости стиснул кулаки.

— Клянусь Богом, Эшленд, я убью тебя за это!

— Интересные слова из уст мертвеца.

Аарон бросился на него; Эмили вскрикнула и закрыла лицо руками. Эдгар же хладнокровно увернулся от него, и Аарон вылетел в холл. Услышав грохот упавшего кресла и разбившейся вазы в холле, Эмили подавила истеричный смех.

Аарон ворвался в комнату со смертельно бледным от ярости лицом. Но Эдгар снова ловко уклонился от его ударов и свалил Аарона прямым ударом в челюсть.

Эмили закрыла глаза и зажала уши. Муж убьет Аарона, в этом она была уверена. А потом убьет и ее.

Внезапно наступила тишина. Эмили приоткрыла глаза. Аарон лежал на полу лицом вниз. Она взглянула на мужа. Кровь капала из уголка его рта, в глазах читалось жестокое обещание.

— Ты… убил его?

Эдгар бросил на нее свирепый взгляд и не ответил.

— Дэниель! — прогремел он.

Старый негр вбежал в комнату с белыми от ужаса глазами, и Эдгар дернул головой в сторону портрета.

— Возьми собственность этого… джентльмена и отнеси в его коляску.

Эмили скрипнула зубами, увидев, как муж ткнул сапогом в живот Аарона. Тот застонал. Эдгар грубо поднял его на ноги и зарычал:

— В следующий раз, Аарон, не рассчитывай на столь снисходительное обращение! — И входная дверь захлопнулась.

• Предыдущая
• 40/72
• Следующая