Волшебный вальс - Райли Юджиния - Страница 16

• Предыдущая
• 16/66
• Следующая

— Я хочу, чтобы ты ее выгнал.

Андре покачал головой, мальчики прыснули, а Эбби воскликнула:

— Гвендолин, что ты себе позволяешь?

— Успокойся, Гвен, — произнес Андре примирительно. — если мы выставим мадам Сарджент за дверь, куда она пойдет? — В глазах мужчины вспыхнули озорные огоньки. — Кто, кроме нас, позаботится о бедняжке?

— Правда, мне неоткуда ждать помощи, — смиренно пронесла Стефани.

— А мне какое дело? — не унималась девочка. — Мадам Сарджент злая, и я хочу, чтобы она ушла.

— Злая? Что ты имеешь в виду? — нахмурился Андре.

— Она нас сегодня обругала, — ответила Гвен, беспокойно заерзав на стуле.

— За что? — поинтересовался отец.

Малышка замолчала.

— Гвен, скажи, за что? — произнесла Стефани ласково.

— Я не хочу, чтобы она тут оставалась! — крикнула девочка и швырнула ложку в тарелку.

— О, Андре, — вмешалась Эбби, — с Гвен нужно что-то делать. Сегодня она была просто невыносимой.

— Что думают о Сарджент остальные? — спросил Андре, подняв руку и обведя собравшихся взглядом.

Возникла неловкая пауза. Мальчики переглянулись. Будь Андре начальником тюрьмы, подумала Стефани, он ввел бы там самоуправление.

— Мне она нравится! — объявил Бо с улыбкой.

— Мне тоже! — поддержал брата Поль.

— А тебе, Эми? — обратился Андре к молчаливой малютке.

Ко всеобщему удивлению, крошка слезла со стульчика и направилась к Стефани. Обойдя стол, приблизилась к девушке и, не вынимая пальчик изо рта, обвила ее руку своей. Стефани ласково улыбнулась малышке, та подняла на нее свои огромные карие глаза. Стефани была тронута до глубины души.

— Видишь, лапка, большинство другого мнения, — обратился он к старшей дочери.

Эми вернулась на место. По выражению лица Гвен Стефани видела, что в душе девочки происходит тяжелая борьба.

— Тогда скажи мадам Сарджент, чтобы не придиралась к нам, — помолчав, заявила она и скрестила на груди руки.

— Мадам, — Андре повернулся к Стефани, — не забывайте, что это дети…

— Дети, которые в один прекрасный день вырастут, — перебила его Стефани, — и сохранят свои отвратительные манеры.

— Мадам, мои дети умеют себя вести, — возразил Андре, и в его голубых глазах блеснул стальной огонек.

— Умеют себя вести? — воскликнула Стефани, не веря своим ушам. — Посмотрите, что они натворили! Такое впечатление, будто тут обедали свиньи.

— Мадам Сарджент права, Андре, — согласилась Эбби, едва сдерживая смех, но тут же посерьезнела.

Андре продолжал сверлить Стефани взглядом.

— Дети учатся на примере взрослых, — сказал он наконец.

— Вы имеете в виду себя? — ввернула Стефани.

— Подумайте, какой пример подаете им вы, мадам, — он повысил голос, — устраивая здесь базар и оскорбляя моих детей!

Стефани от изумления онемела, а Гвен радостно захлопала в ладоши и захихикала.

— Так ее, папочка!

Стефани с трудом поборола обуревавшие ее чувства. Жаль, что она не в силах образумить этого человека. Овладев собой, она спокойно сложила салфетку.

— Очень хорошо, сэр. Раз я вам не нужна, я уйду.

— Нет, Стефани, нет! — выкрикнула Эбби в отчаянии.

Однако Стефани уже поднялась и с высоко поднятой головой вышла из комнаты, но, не дойдя до лестницы, остановилась. Как она позволила этому прощелыге так взвинтить ее? Ведь она должна выполнить свою миссию.

Кроме того, ей некуда идти! Тут Андре Годдар совершенно прав. Без его поддержки она пропадет.

В этот момент чья-то сильная рука схватила ее, повернула к себе, и Стефани увидела рассерженное лицо главы семейства. Судя по всему, он был не только разгневан, но и полон решимости. Стефани стало не по себе. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Сила, с которой Анд-ре сжимал ее руку, его пронзительный взгляд заставили сердце девушки учащенно забиться. Кровь прилила к лицу.

— Вы здесь нужны, Стефани, — произнес он наконец.

— Я… я… — начала она запинаясь. Неожиданное признание вывело девушку из равновесия, — я не разрешала вам называть меня Стефани, сэр, — проговорила она с трудом.

— А я не разрешал вам покидать столовую, — парировал он с улыбкой.

— Разрешения вы не давали, но дали повод.

— Мадам, не кажется ли вам, что устраивать перебранку в присутствии детей не совсем правильно? — спросил он, не переставая улыбаться.

— Сэр, к чему весь этот разговор? — Стефани высвободила руку и призвала на помощь все свое мужество. — У меня сложилось впечатление, что в моих услугах здесь не нуждаются.

— Стефани, будьте благоразумны!

— Я просила вас не называть меня Стефани.

— Я просто старался сохранить мир в этом доме…

— Поощряя дурное поведение детей? Мистер Годдар, детям нельзя все спускать с рук. Сегодня вы можете сохранить мир в семье, потакая их капризам, но, если будете прощать им жестокое отношение к окружающим, в будущем вашим отпрыскам придется нелегко. Подумайте об этом.

— Они были к вам жестоки? — удивился Андре.

— Они измывается над бедной Эбби, а вы смотрите на это сквозь пальцы.

— Но они же еще дети.

— Они малолетние нарушители спокойствия и порядка и нуждаются в твердой руке.

— Я не уверен, что могу полностью согласиться с вашими методами, мадам, — Андре потер подбородок и нахмурил брови, — но знаю, что вы нам нужны. Эбби просто задыхается от забот…

— Ага, значит, вы ее все-таки замечаете? — перебила Стефани язвительно.

— Что ж, — он расправил плечи, — мы оба будем вам очень благодарны, если вы останетесь и окажете посильную помощь. Итак, слово за вами.

Мужчина говорил жестким, приказным тоном, и девушка ответила под стать ему:

— А вы прекратите подрывать в глазах детей наш с Эбби авторитет?

— Я буду иметь вашу просьбу в виду, но не даю никаких обещаний.

Решимость Стефани дрогнула, и она замешкалась с ответом.

— Хорошенько подумайте, прежде чем ответить «нет», — предупредил Андре. — Ведь вам некуда идти. Если, конечно, вы от нас ничего не скрываете.

— Вы просто невыносимы, сэр! — выпалила Стефани, рассерженная его проницательностью.

— Стефани! — Он вскинул брови. — Мы с вами знаем, как сильно ваш уход огорчит Эбби.

Стефани с трудом сдержала стон. Андре сказал чистую правду.

— Как заставить вас изменить решение? — спросил он, остановив взгляд на ее губах.

— Не смейте даже думать об этом! — воскликнула девушка, возмущенная его наглостью.

— О чем, Стефани? — Андре сделал вид, что не понял ее намека.

— Вы отлично знаете!

— Какой темперамент! — Он запрокинул голову и рассмеялся. — Не беспокойтесь, к крайним мерам я не прибегну.

Стефани тяжело вздохнула. В сложившейся ситуации у нее не было иного выхода, как смириться.

— Хорошо. Я остаюсь.

— Великолепно! — Он взял ее руку и продел в свою, согнутую в локте. От него исходили тепло и сила.

Вместе они вернулись в столовую.

Ужин подходил к концу, когда появился дворецкий, худощавый чернокожий мужчина средних лет, и доложил:

— Сэр, мисс Элизабет Стэнтон пожаловала с визитом.

Андре просиял.

— Ради Бога, Даниэль, проводите ее к нам.

Минуту спустя вошла стройная брюнетка лет восемнадцати, с яркими глазами и румяными щечками. Очень хорошенькая, с безмятежной улыбкой, она, несмотря на юный возраст, обладала величавой статью королевы.

Разглядывая экстравагантный наряд гостьи, Стефани вспомнила, что видела однажды в книге нечто подобное. Это платье было признано наиболее удачной моделью столетия. Длинный приталенный жакет с кружевной отделкой из ярко-синей саржи, юбка с кринолином и отороченным кружевом турнюром являли собой удачный образец сочетания довоенного и послевоенного стилей. Синие перчатки, красный галстук-бабочка и широкополая соломенная шляпа, украшенная миниатюрными розочками из алого шелка, завершали живописный ансамбль. Молодая особа обмахивалась шелковым веером. Она словно сошла с картинки журнала викторианской моды.

• Предыдущая
• 16/66
• Следующая