Приключения богатыря Никиты Алексича. Сотоварищи - Деркач Сергей Вячеславович - Страница 5

• Предыдущая
• 5/56
• Следующая

– Тревога у меня, – сказал я напрямки, следя, как Кальяныч разливает чай.

– Говори, – кощей махнул рукой, и невидимая стена глухоты отделила нас от его дьяков и подьячих.

Потому, видать, и отношения промеж нас такие, что понимаем друг друга без слов. Отхлебывая чудесный чай, я рассказал ему все, ничего не утаил. И про перебежчика Калинина, и про беглецов, коих в последнее время чей-то слишком стало, и про Кузьму Прыткого. Кальяныч слушал меня внимательно. Мне даже показалось, что в какой-то момент в его глазах мелькнул страх. А как закончил я говорить, он еще помолчал с минуту, потом сказал:

– Да, дела. Чего же ты от меня хочешь, богатырь?

– Ну, перво-наперво, Пророчество почитать, – ответил я, откладывая в сторону чашку.

– Ну, тут я не нужон. В каждом отделе есть по свитку. Мог бы не отвлекать меня по таким пустякам.

– В отделах – копии, а мне нужен оригинал. Мало ли, а вдруг чего нового, не замеченного ранее, найду?

– Да ты пьян, богатырь, аль не в своем уме? Столько лет его изучали вдоль и поперек, а ты надеешься найти чего?

– Я такой.

Кальяныч посмотрел на меня, снял глухоту, проскрипел суставами по отделу. Со стороны это могло бы показаться странным: зачем кощею самому ходить, когда можно колдануть, ну, в крайнем случае, подьячим приказать, и свиток через минуту окажется на столе? Но нужно знать Кальяныча, чтобы понимать: так он в форме старается себя держать. Правда, Матвеевна ругается с ним по этому поводу, как-никак работы добавляется, но то дело привычное. Они свои, помирятся. А я разве не говорил, что бывшие кощей и Яга – родственники?

Тем временем Кальяныч притаранил древний свиток. Он бросил его на стол, словно вещь ненужную, коротко разрешил:

– Гляди. Может, и впрямь чего найдешь.

Я развернул пергамент. Буквы писаные кровью, потемнели, временами истерлись, но после последней реставрации текст и рисунки полностью восстановили. Я принялся за работу.

В текст я особо не вчитывался, зная пророчество почти наизусть. Ничего особенного в нем не было. Мол, будут Миры существовать в мире да покое до тех пор, пока в один прекрасный момент не захочет один из Ангелов занять место Творца не по чину и заслугам своим. Тогда восстанет он, похитит Ключ, закрывающий двери меж Мирами, откроет двери, и сойдутся два Мира в поединке, дабы доказать свое главенство. А состоится битва на Земле. Множество люди погибнет, но множество выживет. Миры превратятся в Хаос, Творец перестанет черпать из них свою Силу, и восставший Ангел построит свой, новый Мир, изгнав из него Творца. Правда, была одна оговорочка. Все так и случится, ежели другой Ангел не противостоит своему собрату и не предотвратит битву. Тогда придет Творец, низвергнет восставшего Ангела в Темницу и восстановит статус-кво. В общем, все будут счастливы.

Я внимательно изучал пергамент, анализировал каждую букву, завиток, рисунок, пока не дошел до последнего. Вот он-то как раз и привлек мое внимание больше всего, потому как изображал Ключ. Я долго разглядывал его, пытаясь сообразить, что же такого знакомого в нем увидел. Нет, не могу. Не могу вспомнить, где я уже видел эти камни и завитки, такие живые, словно и не камни это были вовсе, а…

– Не может быть!? – прошептал я и бросился вон из отдела.

Кальяныч что-то проскрипел мне вслед, но было не до него. Я влетел в свою келью, буквально вывернул содержимое шухляд на стол и судорожно начал искать. Столь малый предмет мог затеряться где угодно, но я верил, что он все еще на месте.

Мои надежды оправдались. Серебряная цепочка с кулоном оказалась на самом дне кучи, образовавшейся на столе. Намеренно она переместилась туда аль нет – не суть. Главное, что теперь эту вещицу я ни за что не выпущу. Зажав украшение в руке, я сделал было первый шаг к двери, но вдруг сознание мое пошатнулось, пол резко накренился, очертания предметов поплыли, расползлись кашей, завертелись юлой. Тело на мгновение вышло из повиновения, словно не мое было вовсе.

Кто-то квакнул из дверей. Я мгновенно пришел в себя, словно ничего и не стряслось, обернулся, как пойманный на горячем школяр. Мой начальник сидел на пороге, пристально глядя на меня.

– Что потерял? – сказал дэв противным жабьим голосом.

– Не сейчас, – я вылетел из кельи, едва не затоптав руководство.

– Немедленно ко мне в келью! – послышалось за спиной, но я игнорировал приказ. Ничего, потерпит.

Кальяныч все так же спокойно пил чай, словно ничего не произошло. Как только я сел на стул, он снова поставил стену глухоты, после чего придвинулся ко мне вплотную и заговорил почти шепотом:

– Чего сигаешь, аки молодей жеребец? Аль действительно нашел чего?

Я протянул ему кулон, показав пальцем на рисунок в пергаменте. Кальяныч немного вытащил из глазницы свой правый глаз, слегка подкорректировал его на манер объектива в фотоаппарате у научников, вставил на место. Наблюдать такое, доложу вам, дело не очень приятное, но в тот момент мне было не до этикета. Мы вдвоем, склонившись голова к голове, внимательно сверяли украшение с рисунком.

– Это еще ничего не значит, – отстранился, наконец, кощей, вправляя глаз на место и возвращая мне кулон.

– Но ведь схожесть – один в один! – возразил я.

– И что? У тебя в руках – только седьмая часть Ключа, и еще неведомо, настоящая аль подделка.

– Да ты посмотри, как камень играет! Даже не на солнце, при свечах. И теплый, словно живой.

– Давай рассмотрим оба варианта, – Кальяныч подлил чайку, невзначай взмахнул рукой, отводя глаза всем, кто находится в отделе. – Предположим, что кулон – подделка. Что из всего это следует?

– Тот, кто его сделал, видел ежели не весь Ключ, то часть его – наверняка. И этот человек знаком с моим перебежчиком.

– Как, говоришь, его звали?

– Юрий Калинин.

– Ну, твой Калинин мог и не знать того, кто сделал подделку. Кулон мог какое-то время переходить из рук в руки, а Калинин купил его на каком-то базаре за полушку.

– Ага, и сразу метнулся в наш Мир прятать!

– А кто говорит, что прятать? Ты ведь так и не вытянул из него, почто он явился к нам, верно?

Пришлось согласиться.

– В таком случае нужно найти Калинина и от него по цепочке выйти на владельца оригинала. Теперь предположим, что в руках у тебя – настоящая часть Ключа. Что мы имеем в этом случае?

– Да, практически, то же самое. Либо весь Ключ у Калинина, либо по цепочке дойти до Хранителя.

– Молодец, богатырь, растешь!

– А то!

– Напоследок скажу тебе то, о чем в Пророчестве не говорится ни слова. Ни один человек не в силах разделить Ключ на части что у нас, что у Научников. На это способен только Творец и Ангелы. Аль ребенок-несмышленыш. И коль скоро разделение все же произошло – делай выводы.

– Интересно, а собрать Ключ Ангелы могут?

– Попробуй, выведай. Я так понимаю, что ты от этого дела уже не отступишься, потому будь осторожен. Началась такая игра, в которой головы сложат многие. Не стань одним из них.

– Ты за меня переживаешь? – я был тронут словами кощея.

– Да не особо, – пожал плечами тот. – Просто чаи гонять будет не с кем, а у тебя это хорошо получается.

Вот же ж вражина! И сказал-то так равнодушно, мол, много вас тут таких, а в глазах все же горел уголек беспокойства. Ну не может Кальяныч без того, чтобы больно не сделать, хоть ты лопни! В крови это у него, что ли?

Я хлопнул его в ответ по плечу так, что рука из сустава выскочила, кивнул и отправился восвояси, слушая с удовольствием, как кряхтит старик, пытаясь вставить руку на место. Моя маленькая месть.

По пути в свой отдел я подумывал, как буду докладывать дэву о своем открытии и что мне за это будет. Коль скоро дело приобретает такой оборот, вряд ли он меня в острог заточит или превратит в кого-либо, но по шее я точно получу. С Абдуллы станется найти для меня такое наказание, от которого мне пусто станет. Впрочем, на фоне последних событий это не имело значения. Если Пророчество начинает сбываться – нам всем скоро пусто будет.

• Предыдущая
• 5/56
• Следующая