На берегу Севана (др. изд.) - Ананян Вахтанг Степанович - Страница 40

• Предыдущая
• 40/71
• Следующая

Камо взял кирку и побежал вниз, куда стекал предполагаемый водопад. За Камо увязался Чамбар. Собака почувствовала внезапную перемену в настроении своих хозяев, но никак не могла понять, где же дичь и почему старый охотник не снимает ружье с плеча…

Камо вскоре поднялся наверх с шапкой, полной камней и камешков. Учитель с большим интересом стал их рассматривать.

— Видите, — сказал он задумчиво, — ни у одного из этих камней нет острого угла — так обточила их вода.

— Да, верно, что камни водяные, — подтвердил и дед, взяв в руки несколько камней.

— Значит, Армен, наше предположение верно, — сказал Арам Михайлович. — Эту дорогу не животные проложили и никто другой: это русло древнего водного канала.

— Канала?! — удивилась Асмик.

— Но где этот канал начинался? — спросил Камо.

— Какая вода в этих горах! Все склоны Дали-дага перероешь — ни одного родника не найдешь, — сказал старик, безнадежно махнув рукой. — По этой дороге скот ходил. Откуда тут быть воде?

— Обследуем. Где твой вишап, дедушка? Веди-ка к нему.

Несмотря на возраставшую жару и отсутствие малейшей тени, все настойчиво шли вперед. Всех разбирало нетерпение, томило желание узнать тайну канала, и на усталость никто не жаловался.

Миновав еще один гребень, наши путники увидели величественные утесы Чанчакара и Черных скал.

Небо было ясное — ни облачка. Светлая лазурь его, отражаясь в Севане, делала и озеро прозрачно-ясным. Горы смотрелись в серебряное зеркало вод.

Вскоре путники вступили в ущелье.

Там, у подножия Черных скал, дед показал на полузасыпанный щебнем длинный округлый камень. Это и был «вишап», о котором говорил дед.

— Вы о нем спрашивали? — показал старик на камень.

— Вот это то, что нам нужно. Мы нашли начало канала! — обрадовался учитель. Он был необычайно взволнован.

Несколько успокоившись, Арам Михайлович сказал:

— Это фигура водяного бога, каким его себе представляли три тысячи лет назад прежние обитатели нашей страны — урартийцы, или халды. Таких богов они ставили у истоков каналов и искусственных водохранилищ. Здесь и надо начинать раскопки.

Осмотрев «вишапа», учитель обратился к деду:

— Ты не прав, дед: камень этот, скорее, похож на рыбу, а не на крокодила. Погляди — жабры. А рыба — символ воды. Тут, смотрите, ребята, на камне вырезана еще голова буйвола: буйволы очень любят воду. А вот на спине у вишапа изображены аист и журавль. Это тоже символы воды.

Ребята с огромным интересом осматривали камень, ощупывали вырезанные на нем три тысячи лет назад знаки и изображения.

— Погодите, не мешает и величину этой «рыбки» узнать, — заметил учитель.

Он быстро вымерил «вишапа» своим поясом.

— По-моему, в нем около трех метров в длину и до двух метров в обхвате. У нас в Армении ученые немало нашли таких вишапов. Оказалось, что они были поставлены у истоков древних каналов и у водохранилищ. Значит, здесь безусловно когда-то была вода. Давайте-ка поглядим, нет ли еще каких примет, — сказал Арам Михайлович и, сняв пиджак, взял в руки кирку.

В этот день, однако, раскопки никаких результатов не дали. Вечером, усталые, все вернулись в село.

Арам Михайлович, не отдохнув, зашел к председателю колхоза и рассказал о находке.

— Как же вы это без меня раскопки делать начали? — упрекнул его Баграт. — Надо было сообщить. Я бы сам пришел, людей бы прислал, Ведь это вопрос не маленький. Знаете, что такое вода для колхоза?

— Людей приму, а тебя зачем тревожить, пока все до конца не выясним? У тебя и без того голова кругом идет. Надо на пастбище водоем вырыть — там скотина без воды томится. И туда ведь добралась проклятая засуха!…

Наутро ребята и несколько человек из строительной бригады во главе с учителем снова были на месте, где стоял «вишап», и возобновили прерванную накануне работу. По совету Арама Михайловича они начали рыть землю на разных расстояниях от «вишапа».

Работали, стараясь не отставать друг от друга. Но быстрее всех работал Грикор, которому и посчастливилось сделать важную находку. Его кирка наткнулась на большой плоский камень.

— Плита какая-то! — крикнул мальчик. — Идите-ка ко мне на помощь!

Товарищи поспешили к нему,

— Прекрати работу! — закричал учитель.

Кирка выпала из рук Грикора: такой, полный тревоги голос он уже слышал один раз — в пещере Чанчакара.

Арам Михайлович опустился на колени и бережно, руками, начал откидывать в сторону разрытые Грикором щебень и землю. Он делал это с такой осторожностью, с таким вниманием, так нежно касался пальцами комков земли, словно в них было скрыто что-то очень драгоценное и такое хрупкое, что от малейшего неловкого движения могло разлететься на кусочки. Так он работал очень долго.

Наконец общими усилиями из земли выкопали большую, расколотую на части плиту, покрытую клинообразной надписью, Арам Михайлович попытался прочесть надпись, но разобрал только два слова — «Сардур» и «пили».

— Сардур? Урартийский царь? — удивился Камо.

— Надо думать, что он. Сардур царствовал в этой стране (она тогда называлась Урарту) за много веков до образования армянского государства. Он был царем-строителем и покрыл Урарту каналами, орошавшими поля, — сказал учитель. — Урарту было военно-феодальным государством, и Сардур сооружал каналы в эпоху нашествий на страну чужеземцев руками пленных вражеских воинов. Этих воинов Сардур превращал в своих рабов. И сколько рабов погибло во время строительства таких каналов!… Вот в этот период и было принято ставить у истоков каналов такие изваяния — богов воды. Недавно наши ученые нашли на склонах горы Ахмаган шесть таких фигур. Это говорит о том, что там были каналы или водохранилища, дававшие воду засушливым землям Котайка.

— А что значит «пили»?

— «Пили» — канал. Это по-урартийски.

— Значит, здесь был канал? — спросил Камо.

— Молодец! — засмеялся Грикор. — Как сорок раз сказали — ты сразу догадался!

Асмик фыркнула.

Камо покраснел от досады: надо же ему было задать такой наивный вопрос!

— Конечно, — сказал учитель. — Здесь был канал, это несомненно.

Дед Асатур молча прислушивался к разговору. Вот что такое наука, какова ее сила! Увидел ученый человек безобразный обломок камня с какими-то царапинами на нем, похожими на гвозди, и разглядел за ними царя, который жил две с половиной тысячи лет назад!., Как ни стар он, охотник Асатур, как много ни видел, но куда уж ему тут, за наукой не угонишься…

— Да, — задумчиво проговорил учитель, — в этом деле мы без помощи Академии наук не обойдемся. Надо будет сообщить в Ереван. Идем!

Собрав лопаты и кирки, они вернулись в село.

На другой день утром Арам Михайлович связался по телефону с Ереваном.

— Мы давно ждем приезда геолога из Академии наук. Он должен помочь нам выяснить некоторые интересующие нас вопросы. А теперь сообщаем, что мы нашли следы древнего канала царя Сардура, — сказал он.

Это сообщение было встречено в Академии наук с большим интересом. Не прошло и пяти часов, как на ровном поле на берегу Севана приземлился самолет, и колхозная легковая машина доставила в село профессора Севяна и нескольких сопровождавших его археологов.

Профессор сердечно обнял учителя:

— Здравствуйте, здравствуйте! Вы, должно быть, нашли что-то очень ценное, если решили еще раз потревожить меня, старика.

— Да, профессор. Здесь, у истоков древнего канала, мы нашли плиту с халдской надписью. Плита, к сожалению, расколота, некоторых знаков нет, и восстановить надпись полностью мне не удалось. Вот я и решился вас побеспокоить.

— Пустяки, пустяки! От каждой такой находки я только молодею. И во мне сейчас столько энергии, сколько в этом юном геркулесе. — Профессор ласково потрепал Камо по плечу. — Ну, не будем терять время, показывайте свою плиту. Вы разобрали слово «пили»? Да, это значит «канал». Может быть, мы и на самом деле призовем на помощь кдлхозным полям канал урартийского царя Сардура? А, что вы скажете? — улыбнулся профессор председателю колхоза.

• Предыдущая
• 40/71
• Следующая