Прикосновение волшебства - Райс Патриция - Страница 3

• Предыдущая
• 3/76
• Следующая

Меррик напрягся;

— Но она — молоденькая неопытная девушка. И я не смогу жить в ладу с собственной совестью, если с ней что-то случится лишь потому, что я не выполнил свой долг джентльмена. Шеффинг, прошу вас, уделите все ваше внимание Кэтрин. Я скоро вернусь.

С этими словами граф зашагал к выходу.

— Кэти, не мне вам объяснять, что долг для моего друга превыше всего на свете, — шепнул Шеффинг на ухо Кэтрин. — Так что, хотите вы того или нет, вам придется с этим смириться. Тем более что вы прекрасно знали, что вас ждет, когда приняли предложение его руки.

Что сказала в ответ на эту тираду Кэтрин, никто не услышал, потому что в этот момент граф распахнул дверь и решительно зашагал к лестнице, ведущей в фойе.

Будь он чуть ниже ростом, его аристократическая внешность не так бросалась бы в глаза и ему наверняка пришлось бы прокладывать себе путь сквозь толпу, однако, завидев приближение темноволосого красавца графа, гости поспешно расступались. Меррик в считанные мгновения преодолел пространство фойе. Он ничуть не сомневался, что Кассандра тоже не теряла зря времени. Меррик на всякий случай бросил через плечо взгляд в сторону лестницы, желая убедиться, что она не спряталась где-нибудь наверху. Затем поспешил вниз по высоким каменным ступеням парадного крыльца, туда, где стояли кареты гостей.

Он тотчас увидел стройный силуэт в накидке с капюшоном. На ходу бросив распоряжение лакею, он устремился ей вслед. Вот где пригодились графу его длинные ноги, угнаться за ним смогли бы не многие. Что касается Кассандры, то, хотя она и была довольно высокого роста, узкое платье и бальные туфельки замедляли ее шаг.

Меррик поймал ее за руку и резко повернул к себе лицом. Надо сказать, он редко позволял себе с дамами подобные вольности. Но коль скоро этой особе вздумалось вести себя подобно капризному ребенку, то и он имеет полное право обращаться с ней соответственно.

— Я провожу вас домой, — решительно заявил он и повел к лестнице.

Кассандра уставилась на него в немом изумлении. Впервые за вечер она смотрела на него как на мужчину и теперь не знала, что ей думать по этому поводу. Ей вспомнился совершенно другой Уайатт Мэннеринг — спокойный и уравновешенный, редко поднимавший голос даже для того, чтобы приструнить шаловливого ребенка. Тогда она воспринимала эту учтивость как признак слабости, которой при необходимости не грех и злоупотребить. И вот теперь то, с какой силой он схватил ее за руку, как, невзирая на ее протесты, препроводил в поджидающий экипаж, заставило девушку призадуматься. Наверное, все-таки она ошиблась, полагая, что из такого, как он, можно вить веревки.

— В этом нет никакой необходимости, милорд, — пролепетала Кассандра, на мгновение застыв перед открытой дверцей экипажа.

— Наоборот, так мне будет спокойней на душе. А теперь садитесь, или я буду вынужден внести вас в карету на руках.

Надо сказать, что Кассандра привыкла к довольно резкому обхождению с ней со стороны мужчин. С тех пор как они переехали в Лондон, у нее не было гувернантки. Когда же ей порой случалось чем-то рассердить отца или брата, те неизменно разговаривали с ней суровым приказным тоном. Но никогда не выполняли своих угроз. Другое дело — лорд Меррик. Поняв, что на его снисхождение рассчитывать не приходится, девушка послушно села в карету и пришла в неописуемый восторг, как только увидела ее внутреннее убранство. Стоило ей опуститься на мягкое, обтянутое бархатом сиденье, как под ним негромко вздохнули рессоры: Занавески были в тон обивке, окна застеклены, и при желании можно было полюбоваться шумными городскими улицами. Кроме того, возле каждого сиденья стояла вазочка с красной гвоздикой. Кассандра совершенно по-детски схватила цветок и воткнула в прическу. Затем покрутила ручку газового фонаря, сначала приглушив освещение, затем снова сделав его ярче.

Меррик сел рядом, сложив на груди руки, и молча, хотя и не без улыбки, наблюдал за ней. Она действительно совсем еще ребенок. О чем думает Эддингс, позволяя ей показываться на публике одной?

— Я бы сама, без вашей помощи, наняла себе извозчика, — вывел его из задумчивости голос девушки. — Потому что теперь Кэтрин не будет разговаривать с вами по меньшей мере неделю. К чему вам лишние хлопоты?

Эта своенравная девчонка умеет задеть, что называется, за живое. Граф холодно посмотрел на нее. Однако Кассандра уже успела снова приглушить в лампе огонь и теперь думала о чем-то своем.

— Извозчика? Посреди ночи? Или вы, сударыня, окончательно утратили способность трезво мыслить?

— Нет, конечно, — отозвалась она и обернулась к нему, сияя улыбкой. — Я постоянно так делаю. Стой лишь разницей, что сегодня у меня нет ни гроша, чтобы заплатить извозчику. И все потому, что в бальных платьях нет карманов, куда можно было бы спрятать монетки. Особенно в этом. Лишний вес и… — Кассандра, смеясь, жестом продемонстрировала, что может произойти с чересчур откровенным декольте.

В свою очередь, Меррик представил себе, как лиф платья скользит вниз, обнажал восхитительную грудь, и поспешил перевести взгляд на потолок. Да, воспитанием Кассандры явно никто не занимался все эти годы, подумал граф.

От Кассандры не ускользнуло выражение его лица.

— Мне не следовало разговаривать с вами в таком фривольном тоне. Дункан предупреждал меня, что вы не понимаете шуток, но я ему не поверила. Прошу меня простить, это не повторится. И спасибо вам за то, что вы вызвались доставить меня домой.

С этими словами она откинулась на обтянутые бархатом подушки, сложила на коленях руки и устремила взгляд на пустое сиденье напротив. Гвоздика выскользнула из ее растрепавшейся прически и повисла над щекой..

Уайатт вытащил запутавшийся в волосах цветок и невзначай коснулся ее лица.

— Позвольте не согласиться с тем, что я не понимаю шуток. Однако считаю своим долгом объяснить, как следует себя вести с джентльменом, с которым вы едва знакомы.

С этими словами он вложил гвоздику ей в руки.

— Ерунда! — воскликнула Кассандра. — Я знакома с вами ближе, чем Кэтрин. Вы просто не желаете признать, что я уже не ребенок. Вы, Меррик, слишком много о себе воображаете, вас прямо-таки распирает от собственной значимости. Я знаю, что такое хорошие манеры, и соблюдаю их, когда считаю нужным. Но только не со старыми соседями.

Экипаж остановился у лондонского особняка маркиза Эддингса. Этот дом Меррик помнил с детства. Он был расположен на менее престижной стороне Сент-Джеймсского парка, и многие из соседних с ним особняков уже давно были перестроены и превращены в доходные дома. Однако Меррик придерживался того взгляда, что новое еще не значит лучшее. От старых георгианских особняков веяло неким старомодным благородством.

Граф подождал, пока лакей откроет дверь, после чего взглянул на Кассандру.

— Мы уже давно перестали быть соседями, Кассандра. Кроме того, в ту пору вы были слишком юны, чтобы состоять со мной в дружеских отношениях. Кстати, я бы не сказал, что мы с вашим братом на короткой ноге, однако, если мне вновь станет известно, что вы в одиночку разгуливаете на публике, я буду вынужден поставить его об этом в известность.

С этими словами он вышел из экипажа и подал Кассандре руку. Та изящно, не выше, чем то диктовали правила хорошего тона, приподняла подол платья и накидки и с видом уязвленной гордости ступила на мостовую. Меррик предложил ей согнутую в локте руку, чтобы проводить ее в дом, но Кассандра одарила его ледяным взглядом.

— Я бы посоветовала вам не мешкая вернуться на бал, милорд, иначе ваша кроткая невеста покажет вам свои острые зубки и коготки. Позвольте пожелать вам всего хорошего.

И, не дожидаясь, когда ей откроют, Кассандра сама взялась за дверную ручку. Затем шагнула в дом, захлопнув дверь прямо перед носом изумленного графа.

Лишь сев в карету, Меррик понял, что имела в виду Кассандра, говоря про острые коготки. Она явно намекала на имя его невесты — Кэт, то есть кошка. Что ж, у него самого под лайковыми перчатками не менее острые когти. Граф устало откинулся на бархатные подушки.

• Предыдущая
• 3/76
• Следующая