Завтрашний ветер - Евтушенко Евгений Александрович - Страница 3

ли канцелярскими скрепками, нельзя мириться с лю-

быми формами обезличенности.

На севере над одним районным стадиончиком кра-

совалась бестактно искаженная некрасовская цитата:-

«Спортсменом можешь ты не быть, но гражданином

быть обязан!». На слепых стенах новых зданий ма-

левали и до сих пор малюют уродливые гигантские

фигуры с бодрым псевдооптимизмом на лицах и с

фальшивоувесистыми снопами и молотами в руках.

В лучшем случае на эту «агитацию» не обращают

внимания, но в худшем случае она работает наобо-

рот, порождая усмешечный скептицизм, а то и цинизм.

Пора заменить косметическое декорирование реаль-

ности деловым решением реальных проблем. Таково

сейчас главное направление нашей жизни. Некоторые

ораторы, по старинке пытающиеся подмешать в де-

ловой дух льстивый елей, по заслугам одергиваются.

Назойливые апелляции «наверх» по поводу вопро-

сов, которые при элементарной самостоятельности

могут быть решены на других уровнях, натыкаются

на справедливый, твердый совет «не взваливать все

на плечи правительства», а решать самим. Обнаде-

живающее знамение нового времени—конструктив-

но-критический подход, осуждение приписочной па-

радности, развитие демократической гласности. Глас-

ность немыслима без драгоценного права ненаказуе-

мого личного мнения.

Если личное мнение ошибочно, то оно может быть

и должно быть скорректировано мнением коллектив-

ным, но без грубого администрирования, без зажи-

ма— путем доказательного товарищеского убежде-

ния. Но без права на личное мнение не существует

коллективного мнения народа. Мнение народа — это

не спущенный «сверху» циркуляр, а сумма именно

личных мнений. Эту мысль когда-то гениально вы-

разил Андрей Платонов: «Без меня — народ непол-

ный».

Было время, когда поощрялось преувеличение ро-

ли лишь одной личности, а роль остальных сводили

к печально пресловутой роли «винтиков». По одному-

единственному мнению, зачастую некомпетентному,

выверялась не только внутренняя и внешняя поли-

тика, но и биология, лингвистика, кибернетика, му-

зыка, литература. Другие личные мнения, даже если

это были мнения ведущих специалистов в данных

областях, игнорировались, а иногда бывали и нака-

зуемы, как мнения, якобы противостоящие «мнению

народа». Из-за подключенности лишь одного мнения

к рычагам реализации идей и отключенности многих

других немаловажных мнений от этих рычагов про-

изошло немало ошибок, за которые нам и по сей день

приходится расплачиваться отставанием ряда отрас-

лей науки и производства. Вряд ли все эти трагиче-

ские ошибки были порождены злым умыслом. Но

субъективное волевое «Так надо!» не имеет мораль-

ного права становиться приказом, если перед ним

не было вопросительного «Как надо?», обращенного

к миллионам народных мнений.

Общение с крестьянскими ходоками, с путилов-

скими рабочими, с красногвардейцами, с Максимом

Горьким не было для Ленина игрой в демократизм,

прикрывающей заранее предрешенные им волевые

действия. Воспитанный некрасовскими «Размышле-

ниями у парадного подъезда», Ленин оставил дверь

первого в мире социалистического государства от-

крытой для многоликих народных личных мнений.

Только такая открытая дверь — это дверь в истин-

ный социализм. Дав знаменитый триединый совет

нашей молодежи: «Учиться, учиться и учиться...»,

Ленин не только учил, но и сам непрерывно учился

у реальности, не боясь мужественно признавать ошиб-

ки и менять первоначальные решения. Ленин дал

редчайший в истории пример профессионального по-

литика, который никогда не ставил свое личное мне-

ние превыше мнения самой мудрой советчицы —

реальности. Когда иностранные корреспонденты на-

вязчиво лезли с вопросами: «Надолго ли нэп?», Ле-

нин неизменно отвечал, что жизнь покажет. В этом

была сила его мнения — принципиального, но гибко-

го, принимающего форму самой жизни, а не втиски-

вающего жизнь, обрубая ей ноги, в прокрустово ложе

неизменяющегося, раз и навсегда окаменевшего мне-

ния. Нетерпимость и весьма нелестная резкость в

принципиальных внутрипартийных дискуссиях соче-

талась у Ленина с терпимостью административной,

с уважением к личному мнению, даже если он его

не разделял или разделял не полностью. Он чутко

ценил все лучшие качества своих товарищей-оппонен-

тов и, критикуя их, тем не менее ставил их на те

участки гражданской войны или строительства, где

эти лучшие качества могли проявиться. В граждан-

ской войне большевики победили именно потому, что

их лозунг «Мир — народам! Земля — крестьянам!»

был основан на миллионах личных мнений, ставших

мнением народа.

В опаснейший период Великой Отечественной зна-

менитое обращение Сталина к народу началось не-

сколько неожиданным, человеческим: «Братья и се-

стры»,— и это тронуло множество сердец, на которых

было столько еще незаживших ран от незаслуженных

потерь и обид. Мнение «Враг будет разбит. Победа

будет за нами» не было тогда просто личным—оно было

народным. Слияние государственного и народного —

вот в чем секрет этой великой победы. Но после по-

беды мнение этих вчерашних «братьев и сестер» ста-

ло как бы несущественным. Если бы тогда спросили

личное мнение крестьян, то они сказали бы, что

нельзя забирать семенной хлеб только для плановой

показухи, нельзя отбирать домашний скот, нельзя

расплачиваться бумажными трудоднями, ибо все это

подорвет и без того многострадальное наше сель-

ское хозяйство. Но у них не спросили их личного

мнения. Если бы спросили личные мнения наших чи-.

тателей, наших любителей музыки, то они сказали

бы, что нельзя обвинять в ненародности ни Анну

Ахматову, написавшую во время войны «Час муже-

ства пробил на наших часах, и мужество нас не поки-

нет», ни Шостаковича, чья «Ленинградская симфония»

стала всемирным символом непобедимости духа на-

шей Родины. Но у них не спросили их личного

мнения.

Сейчас делается очень многое, хотя еще далеко не

все, для скорейшего поднятия нашего сельского хо-

зяйства, уровня жизни наших хлеборобов, и Ахматова,

и Шостакович всенародно признаны нашей советской

классикой, но вправе ли мы забывать горькие уроки,

преподанные историей, показавшей, насколько губи-

телен разрыв между мнением «сверху» и мнением

народа? Эти горькие уроки отнюдь не должны приве-

сти нас к историческому нигилизму, к зачеркиванию

всех наших великих побед — и строительных, и воен-

ных, одержанных нами, несмотря ни на что, даже в

самые трудные годы. У новорожденного социализма

не было под рукой готового учебника, по которому

он сам бы себя строил. Наш социализм — он сам

этот живой учебник, из которого нельзя вырывай»

ни героические страницы побед, ни трагические

страницы потерь и ошибок, иначе по такому учеб-

нику не сможем учиться ни мы, ни будущие поко-

ления...

Сегодня в районах, областях, республиках нашей

страны к руководству приходят люди, полные сози-

дательной энергии, основанной на конкретном зна-

нии народных нужд. Поставленные перед нами за-

дачи научной и производственной интенсификации не

могут быть решены без интенсификации значения

личных мнений, мнения народа. Радикальные эконо-

мические реформы, которые предпринимаются и еще

предстоят, должны быть подкреплены по-ленински