Прекрасная Юнона - Лоуренс Стефани - Страница 11

• Предыдущая
• 11/14
• Следующая

– Вы говорили, что ездили в свое фамильное поместье. Оно где-то здесь поблизости?

– По другую сторону от Таунтона.

– Вас ведь довольно долго не было, верно? Многое здесь изменилось?

Мартин поморщился:

– К несчастью, тринадцать лет неудачного управления имением дают о себе знать. – Тишина, последовавшая за этими словами, предполагала, что он не в состоянии скрыть злость, вызванную этим фактом. Чтобы смягчить впечатление от сказанного, Мартин продолжил: – В доме живет моя мать, но уже несколько лет, как она стала инвалидом. Моя невестка исполняет при ней роль компаньонки, но, к сожалению, она так беспомощна, что оказалась не в состоянии даже убрать пыль после того, как прислуга разбежалась.

– Разбежалась? – Глаза прекрасной Юноны смотрели удивленно и недоверчиво.

Мартин неохотно усмехнулся.

– Боюсь, что, за исключением покоев моей матери, дом практически необитаем. Поэтому-то мне приходится так спешно возвращаться в Лондон. – Мысль о том, что, если бы не это обстоятельство, он не имел бы чести спасти прекрасную Юнону, заставила Мартина смотреть на неурядицы в Эрмитаже менее придирчиво. Размышляя о нем более спокойно, что ему давно следовало сделать, он пожал плечами. – Нельзя сказать, чтобы дом сильно пострадал. На вид он еще достаточно крепок. В моем городском доме трудится артель декораторов. Когда они закончат, я отправлю их в Эрмитаж.

Заинтригованная его отсутствующим взглядом, Хелен осторожно спросила:

– Расскажите, какой он.

Мартин усмехнулся. Устремив взгляд на лошадей и неровности дороги, он вкратце описал Эрмитаж, но не таким, каким он увидел его, а таким, каким помнил.

– Во времена моего отца в доме царило веселье, – закончил он. – Я помню, что он постоянно был полон гостей. Надеюсь, что теперь, когда я вернулся, мне удастся восстановить его в прежнем виде.

Хелен внимательно слушала его, пораженная страстными нотами, звеневшими в его низком голосе.

– Это ваше любимое поместье? – спросила она, пытаясь понять причину.

Мартин задумался над ее вопросом, стараясь подобрать слова, способные выразить то, что он чувствовал.

– Я думаю, это то место, которое я мог бы назвать своим домом. Место, тесно связанное с моим отцом. И с самыми счастливыми воспоминаниями.

Тон, которым он произнес последнюю фразу, исключал дальнейшие расспросы. Хелен размышляла о том немногом, что она знает о новом графе Мертоне, и пришла к выводу, что этого явно недостаточно. Хелен знала, что он уезжал из Англии. Но куда и почему, она понятия не имела. Она слышала неопределенные пересуды о каком-то скандале в его прошлом, но, судя по нетерпению, охватившему хозяек светских салонов, они, очевидно, не считали его настолько существенным, чтобы отлучить новоявленного графа от своих балов и обедов.

Во все время разговора голову Мартина занимала его загадочная спутница. Прекрасная Юнона была не слишком юной, но и не старой. Его опытный глаз дал бы ей около двадцати пяти. Но казалось странным отсутствие кольца на ее левой руке. Она была, несомненно, красива и привлекательна во всех отношениях, к тому же принадлежала к узкому кругу избранных, которых приглашали в Чэтем-Хаус. Предположение о том, что она относится к дамам иного сорта, следовало отбросить даже не рассматривая. Его имя оказалось ей знакомо, что говорило о ее достаточно знатном происхождении. И все-таки прекрасная Юнона оставалась для него загадкой.

– А теперь, – сказал Мартин, нарушив их взаимное молчание, – нам надо подумать о том, как наилучшим образом вернуть вас домой. – Он взглянул ей в лицо. – Одно слово, и я доставлю вас к самым дверям. – Совершенно непроизвольно его голос сделался на несколько тонов ниже, что, несомненно, говорило о том, какое сильное воздействие она на него оказывает.

– Не думаю, что это было бы разумно, – отозвалась Хелен, стараясь сдержать свои чувства, вызванные его голосом. Хелен не сомневалась, что он нарочно дразнит ее.

– Может быть, и нет. Когда-то я надеялся, что Лондон хотя бы немного поумерит строгость своих нравов, но, похоже, за прошедшие годы эта надежда обратилась в прах. – Мартин улыбнулся, глядя в ее большие глаза и стараясь придать своему лицу как можно более невинное выражение. – Тогда что?

Хелен прищурилась и пристально посмотрела на него:

– Я полагаю, милорд, что человеку с вашей репутацией не составит труда преодолеть столь незначительное препятствие. Если вы немного поразмыслите, уверена, вы что-нибудь придумаете.

Это намеренно рискованное заявление провоцировало столь же дерзкий ответ. Серые глаза предупреждающе вспыхнули.

– Моя дорогая, боюсь, если бы вы лучше изучили мою репутацию, то обнаружили бы, что я никогда не мог похвастаться уважением к общепринятым правилам.

Осознав свою ошибку, Хелен снова отступила на стезю невинности. Было очень глупо с ее стороны давать этому повесе слишком много воли.

– Вы действительно не знаете? Должна признаться, я была уверена в обратном.

Какое-то мгновение серые глаза с подозрением вглядывались в нее. Затем их выражение немного изменилось. Хелен почувствовала, что время остановилось и весь окружающий мир растворился в тумане. Все ее чувства заполнил он и эти серые глаза. Потом его губы слегка изогнулись в насмешливой улыбке, и он отвел взгляд.

– Как вы заметили, прекрасная Юнона, мой опыт весьма обширен. – Мартин снова бросил взгляд в ее сторону, заметив, что она немного нахмурилась. – Возможно, будет лучше, если мы остановимся в какой-нибудь небольшой гостинице на подъезде к Хаунслоу. Там я смог бы нанять вам экипаж и провожатых. – Увидев, что она по-прежнему хмурится, он улыбнулся. – Адрес вы можете сообщить кучеру, когда доедете до Лондона.

– Да, – ответила Хелен, стараясь не показать, что его серые глаза, похоже, обладали над ней какой-то властью. На мгновение она словно оцепенела, лишилась воли и полностью подчинилась ему. И это чувство оказалось весьма приятным. – Я думаю, мы так и сделаем.

Ее вынужденное согласие вызвало у Мартина усмешку, но он тут же сжал губы. Какая податливая и удивительно невинная богиня. Его и без того заметный интерес к ней возрастал с каждой минутой.

– Нам надо добраться в Хаунслоу до темноты, – сказал он, чтобы исключить какие-либо сомнения.

Они ехали в тишине. Мартин обдумывал, как узнать ее имя. Хелен думала о нем. Она, безусловно, никогда в жизни не встречала такого красивого мужчину. И это касалось не только его не вызывавших сомнений физических достоинств. Ее восхищали его манеры, звуки его низкого голоса, а также огонь, который вспыхивал в его серых глазах.

– Много ли времени вы проводите в деревне, прекрасная дева?

Этот вопрос вернул Хелен к реальности.

– Я часто бываю… – Она вдруг замолчала. Потом осторожно продолжила: – В гостях у друзей.

– А-а.

Взгляд, который как бы невзначай остановился на ее лице, укрепил ее подозрения. Он пытался выведать о ней больше.

– Значит, большую часть года вы проводите в Лондоне?

– Больше, чем в гостях.

Беседа быстро скатилась к игре в вопросы и ответы. Мартин пытался по крупицам собрать сведения, а Хелен, вежливо отвечая на его расспросы, старательно избегала всего, что могло пролить свет на ее инкогнито.

– Вы бываете в опере?

– В сезон.

– Сидите в ложах ваших друзей?

Хелен бросила на него надменный взгляд:

– У меня своя ложа.

– Тогда я непременно увижу вас там. – Мартин улыбнулся, радуясь, что она пропустила удар.

Осознав свою оплошность, Хелен не оставалось ничего другого, как, наклонив голову, любезно произнести:

– Ко мне часто присоединяется графиня Ливен. Думаю, она будет очень рада познакомиться с вами.

– О! – Обескураженный упоминанием имени самой суровой из дам-патронесс клуба «Олмак», Мартин заметно огорчился. Потом его лицо просветлело. – Это же прекрасно. Я смогу испросить у нее позволения прийти в «Олмак», чтобы станцевать вальс. С вами.

Хелен на минуту задумалась, а потом рассмеялась. Вид Мартина Уиллисдена, который, словно волк среди ягнят, крадется в эту святая святых, вселяя ужас в сердца всех овец-матерей, показался ей на редкость привлекательным.

• Предыдущая
• 11/14
• Следующая