Сказки Западной Африки. Живой огонь - Автор неизвестен - Страница 46

• Предыдущая
• 46/82
• Следующая

В честь победы племя устроило пир. В разгар застолья один из жителей Серки заметил, что среди них сидят два незнакомца. Ему объяснили, что это те самые храбрецы, которые принесли им победу. Дядя близнецов попросил вождя и всех тех, кто был на пиру, приглядеться к молодым людям, ведь они им явно знакомы.

Но никто так и не узнал братьев. Тогда дядя близнецов напомнил, что когда-то в их деревне родилось двое близнецов, один с одной родинкой на лбу, другой с двумя, что родители отказались умертвить детей и за это семью изгнали из деревни.

— Наши храбрые воины и есть те самые близнецы, — заключил он.

Вождю стало стыдно, он горячо просил прощения у близнецов за свою жестокость, и те его простили. После пира вождь велел принести богатые подарки для родителей братьев и послал с близнецами целый отряд воинов передать, что просит их вернуться в деревню. К всеобщей радости родители согласились, переехали с сыновьями в деревню и стали жить там, окруженные любовью и почетом, сам вождь всегда с ними советовался.

С тех пор люди уверовали, что рождение близнецов приносит счастье.

Пальцы руки

Все пять пальцев на руке — братья. Почему же Большой палец стоит отдельно от всех остальных? Да потому что он сам так захотел.

Однажды родители куда-то ушли, и младший из братьев, Мизинец, сказал, что хочет есть. Безымянный ему ответил:

— Потерпи, вот вернется мать и всех нас накормит.

— Еще чего — ждать! — возразил Средний палец. — Пойдемте лучше к соседям, найдем у них чего-нибудь.

— А вдруг хозяин нас увидит, что тогда? — спросил Указательный.

— Вы идите, если хотите, а я дома останусь, — сказал Большой палец.

С тех пор Мизинец, Безымянный палец, Средний и Указательный всегда рядом, а Большой палец от них врозь.

Любитель яиц

Жил некогда человек, который больше всего на свете любил куриные яйца.

Однажды купил он риса, цыплят и отправился к своей невесте. Она сварила рис, поджарила цыплят и позвала своих подруг. Это был настоящий пир! Когда все поели, посмеялись, поговорили, девушки разошлись и влюбленные остались одни.

Но тут из угла комнаты, из-за большого кувшина-канари, вышла, кудахча, курица. Жених заметил ее и сразу смекнул: «Там, в углу, за кувшином наверняка ее гнездо. И в гнезде наверняка — куриные яйца!»

Он ни о чем другом не мог больше думать, так ему захотелось яиц. И тогда он сказал невесте:

— Прости, я должен уйти!

Напрасно она его удерживала, напрасно уговаривала. Ему оседлали его коня, но перед тем как уйти, он сказал девушке:

— Пойди подержи моего коня! А я пока попью воды на дорогу.

Девушка вышла из хижины. А он бросился в угол за кувшин-канари, собрал все яйца из гнезда несушки и спрятал их себе под рубашку.

Вышел он из хижины со своей хрупкой добычей, простился с девушкой и стал осторожно влезать на коня. И тут одно яйцо выкатилось у него из-под рубашки. А за ним — второе, а за ним — третье и еще четвертое.

— Ох, что это такое падает, мой возлюбленный? — вскричала девушка.

— А, не обращай внимания, — ответил жених. — В это время года у нас в деревне все мужчины несут яйца.

Как Иджапа оплакивал свою лошадь

Была у Иджапы-черепахи прекрасная белая лошадь необыкновенной красоты. Когда он восседал на этой лошади, все смотрели на него восхищенными глазами, и сердце его преисполнялось гордостью. Вместо того чтобы работать в поле, он разъезжал целыми днями на своей лошади. Заедет, бывало, на городскую рыночную площадь и с упоением слушает, как люди говорят: «Важная, видать, особа». А если окажется в деревне, скачет прямо к дому вождя, ожидая торжественной встречи. И всякий раз его ожидания оправдывались. Вожди устраивали в его честь пышные пиры, укладывали спать на богатое ложе, а утром с почестями провожали. Никогда еще Иджапе не жилось так хорошо.

Однажды заехал он в город Васима. Красуется на своей лошади перед жителями, а они ахают: не иначе как важный торговец или доблестный воин, возвращающийся с поля сражения. Дошла весть о появлении незнакомца и до правителя города — оба. Иджапу приняли приветливо, с подобающим почетом. Отвели в дом для гостей, накормили. А когда наступила ночь, сказали:

— Спи спокойно. Мы позаботимся о твоей лошади.

Но Иджапа попросил:

— Пусть она останется здесь, в доме для гостей.

— Но такого еще никогда не бывало.

— Мой конь для меня все равно что родной брат. Мы всегда спим в одной комнате.

Остался конь со своим хозяином. Среди ночи конь вдруг стал громко хрипеть. Иджапа зажег светильник, подошел к коню и увидел, что он уже мертв.

— Мой конь! Мой прекрасный белый конь умер! — закричал он.

Прибежали члены семьи оба.

— Не убивайся так, — сказали ему, — все лошади рано или поздно умирают.

Однако Иджапа не унимался. Он вопил так громко, что в конце концов разбудил самого оба, и тот пришел узнать, в чем дело.

— Да не голоси ты так! — сказал он Иджапе. — Я отдам тебе одну из моих лошадей.

Немного погодя привели прекрасного коня. Успокоился Иджапа, поблагодарил оба, и тот вместе со всей своей семьей отправился к себе. При свете плошки Иджапа пристально разглядывал своего нового коня. И вдруг громко запричитал:

— Боже, как я страдаю! Боже, как велика моя потеря! Снова прибежали слуги. За ними и вся семья оба.

Но сколько ни утешали Иджапу, он продолжал заливаться слезами. Наконец оба спросил: '

— Почему ты рыдаешь? Ведь тебе подарили нового коня, не хуже старого.

Но Иджапа возразил:

— Как мне не рыдать? Твой дар и впрямь прекрасен. Так же прекрасен был и мой старый конь. Если б он не умер, у меня стало б целых два коня. А теперь только один. — И он зарыдал пуще прежнего. — Боже, какое горе! Какое несчастье! Горькая моя судьба!

Никак не могли его утешить. Наконец оба сказал:

— Ну, если уж ты так сильно терзаешься, я удовлетворю твое желание — подарю еще коня. Только ради бога замолчи, весь город из-за тебя не спит.

Слуги привели еще одного коня, такого же прекрасного, как и первый. Иджапа перестал кричать, поблагодарил оба за его доброту. Все разошлись и опять легли спать. Не спал только Иджапа. Все думал, какое счастье ему привалило. Был один конь, а теперь целых два.

Тут взгляд его упал на дохлого коня, и он снова заголосил:

— Какое горе! Какое несчастье!

Снова собрались обитатели дворца. И снова оба утешал его:

— Хоть и велика твоя потеря, ты должен взять себя в руки. На то ты и мужчина. Нельзя же вечно горевать по мертвой лошади.

— Никак не могу унять свою печаль, — сказал ему Иджапа. — Как взгляну на мертвого коня, так вспомню, что всего несколько часов назад он был жив. Как тут удержать слезы? Будь он жив, у меня сейчас было бы три коня.

Оба устал, был рассержен, но приказал привести еще одного коня.

— Ну, теперь ты счастлив? — спросил он. — У тебя целых три коня. Так что замолчи наконец, а мы пойдем спать.

Только все заснули, Иджапа снова завопил:

— Какое горе! Какое несчастье!

Тогда оба приказал слугам отнять у Иджапы трех коней и вытолкать его взашей. И не стало у него ни одного коня. Пошел он пешком, как простой человек, и с позором вернулся в родную деревню. А ведь выезжал как важная особа!

Кто дольше проспит

Близко ли, далеко ли жили в одной деревне два лентяя, ленивее на всем белом свете не сыскать. И заспорили они в один прекрасный день, кто же из них ленивее. До драки б дошло, кабы не так ленивы были. И решили они состязаться: кто дольше проспит.

Созвали деревенских старейшин, чтобы спор их рассудить. Пришел домой первый лентяй, стал к долгой спячке готовиться: развел в очаге большущий огонь, улегся и крепко заснул. И не почуял, что долетели искры до соломенной крыши, занялась она, и запылал дом. Спит лентяй, беды не ведает. Уже к ногам пламя жадное подбирается. Всполошилась деревня — заживо сгорит лентяй! Давай спасать! Кое-как вытащили из горящего дома, у самого ноги уже тлеют, а он знай себе посапывает. Закричали люди:

• Предыдущая
• 46/82
• Следующая