Святые вожди земли русской - Поселянин Е. - Страница 13

Внук св. Мстислава Великого, сын св. Ростислава, Мстислав Ростиславич еще в молодости заслужил прозвание Храброго столько же по отваге в битвах, сколько по благородству души, какое его отличало. Как пишут современники, с юности он привык не бояться никого, кроме единого Бога, и всю жизнь вступался за правых против виноватых и за слабых против сильных.

Когда Андрей Боголюбский предоставил Киев, уже как простой удел, князю, имевшему на него менее прав, чем братья Мстислава, Мстислав вступился за их права. На угрозы Андрея он отвечал:

– He страшимся. Исполни их. Идем на суд Божий.

Собрав громадную рать, свыше 50 тысяч воинов и более 20 князей, Андрей осадил Вышгород, где заперся с малочисленною дружиной Мстислав. Необозримый стан осаждающих представлял невиданное зрелище. Ничтожная крепость, обороняемая горстью людей, казалась целью, недостойною этого ополчения, которое могло бы разрушить или завоевать сильную державу.

Единоборство князя Мстислава Владимировича Удалого с косожским князем Редедей. 1812 г. Худ. Андрей Иванов

Но среди князей осаждающих не было согласия. Девять недель прошло в битвах, с большими потерями с обеих сторон. Когда к Мстиславу направился неожиданный союзник, это незначительное для силы рати Андреевой обстоятельство произвело среди нее такой переполох, что она обратилась безумно в бегство и ночью толпами кидалась в реку. Мстислав стоял на стене Вышгорода и при свете зари видел это непонятное бегство многочисленного войска, гонимого как бы сверхъестественною силой в глубину Днепра. Он едва мог верить этому зрелищу и, подняв руки к небу, восхвалил святых заступников Вышгорода, Бориса и Глеба, сел на коня и довершил поражение, взяв неприятельский стан и обозы. Пленных же отпустил на волю без выкупа.

Посадив в Киеве брата своего Романа, он отдал ему и Смоленск, а себе не искал никакого удела: он был везде, куда звала его правда и слава.

Новгородцы прислали звать его к себе на княжение, но он колебался, говоря, что не хочет расстаться с добрыми братьями и своею отчиной – Смоленском.

– А великий Новгород разве не твоя отчина? – сказали ему новгородцы. – Пойди, князь, поклонись св. Софии, послужи ей верой и правдой, как служили дед твой и прадед.

И Мстислав пошел, потому что добрая душа его всегда рвалась на дела великие.

Весь Новгород: народ, бояре, духовенство с крестами, с ликованием вышли ему навстречу. Возведенный на престол в Софийской церкви, Мстислав дал слово блюсти честь и пользу Новгорода и сдержал это слово. Узнав, что эстонцы осадили Псков и постоянно беспокоят границы, он в несколько дней собрал 20000 войска и пошел на них, радуясь столь многочисленной рати. Но эстонцы немедленно побежали. Он прошел их землю до моря, взял множество скота и пленников и готовился к другим предприятиям, как в цвете мужества, сил и надежд был сражен смертельным недугом.

Он велел нести себя в церковь, причастился после литургии святых Тайн и смежил очи пред дружиной, в объятиях супруги, поручая детей своим братьям; и успокоились крестообразно его мощные руки на широкой груди, верно оборонявшей Новгород. Он отошел 14 июня 1180 г. Его мощи почивают открыто в Софийском Новгородском соборе.

Летописцы описывают его мужественную красоту, светлый и смелый взгляд голубых очей, исполинский рост, необыкновенную силу – внешнюю прекрасную оболочку великой души.

Удача в победах соединялась в нем с младенческим добродушием. Новгород и вся Русь неутешно оплакивали в Мстиславе благородные намерения для славы Руси, детское незлобие и простоту, соединенную с пылкою гордостью благородного сердца, ненависть ко лжи, смирение перед старшими, милосердие ко всем несчастным, обездоленным, страждущим, гонимым, на защиту которых стремилось неудержимо его золотое сердце, одушевление горячей веры, беспредельное усердие к Богу и Церкви.

Святой благоверный князь Мстислав Храбрый. Икона месячной минеи. 1892 г.

Современники называют его украшением его века и России.

Другие воевали для корысти, а он для правды и славы; презирая опасности, еще более презирал он золото, и всегда отдавал его войнам и Церкви. В битвах ободрял людей словами:

– За нас Бог и правда; умрем ныне или завтра: умрем же с честью.

«He было такой земли на Руси, – говорит летописец, – которая не хотела бы повиноваться ему, и где бы о нем не плакали».

Одна из самых отрадных личностей русской истории, Мстислав соединил в себе все лучшие свойства людей киевского времени русского государства. Казалось, перед тем, чтоб уступить место новым времени и людям иного склада, каких требовали иные обстоятельства жизни, напряжением всех сил своих Киевская Русь, как венец свой, выставила это светлое явление, сказала им последнее свое слово.

He выдающимся государем, не дальновидным политиком, не мудрым преобразователем был Мстислав. He умом поражал он современников и изумляет потомков, а дивною правдой горячего, великого сердца, что крепче и могущественнее всего притягивает к себе людей; и вот почему биение этого золотого бесценного сердца, чистый и цельный лик этого самоотверженного человека, выделяясь особенно ярко на темном фоне тогдашних распрей и себялюбивых стремлений, никогда, – пока живет и чувствует хоть один русский человек, – не будет забыт, как последний стройный отзвук древнебогатырской Руси.

Все то хорошее, что было в предшествовавших Мстиславу русских поколениях, слагаясь из задатков русской природы, переработанной влиянием веры, все это он сочетал в себе в удивительном согласии.

Не отыскивая и не пролагая новых путей, он всей душой послужил той правде, какою научился понимать ее от лучших людей своего времени, и, цельный в своем постоянном воодушевлении, сумел всю свою короткую, но полную жизнь провести в области самых возвышенных и чистых стремлений и подвигов.

Кротким, не грустным, не робким и мерцающим, но спокойно уверенным в себе светом сияет святой образ благородного русского витязя Мстислава на пороге к иным ожидавшим Россию путям и новой труднейшей эпохе.

Пока благоверные князья русские усердным служением родине, подвигами молитвы и смирения среди славы земной достигали святости, – сияли на Руси праведностью и причислены к лику святых и жены княжеских семей. Выше было говорено о некоторых святых женах рода Владимира Равноапостольного. Вот еще имена тех, которые принадлежат по времени жизни к Киевской Руси.

Крест Преподобной Евфросинии, княжны полоцкой. 1161 г. Утрачен в годы Великой Отечественной войны

Дочь полоцкого князя Предислава, воспитанная родителями в страхе Божием, с юных лет отличалась разумом и глубоким пониманием книжного учения; и рано созрела душа ее, чуждалась она мирской суеты и отвернулась от мира, прежде чем опытом вкусила его тщету и горечь. Красота Предиславы привлекала к ней много женихов, но ее сердце уже было всецело охвачено любовью Божественною. Она тайно ушла в монастырь, где сестра ее отца была игуменьей, и здесь, после долгих настойчивых просьб, приняла пострижение, с именем Евфросинии.

Обычная монашеская жизнь не удовлетворяла ее души, жаждавшей суровых подвигов. Она испросила позволение жить в пристроенной к киевскому Софийскому собору келье. Тут в полном уединении предавалась она сосредоточенной молитве, трудилась над переписыванием книг, и ту плату, какую выручала за эту тогда дорого оплачиваемую работу, раздавала нищим. Велика была пред Богом и на этой трудовой милостыни. Однажды ей было некоторое видение, и она решилась основать свой монастырь. От епископа она получила для этого место за городом с находившеюся на нем Спасскою церковью.