Сокол Ясный - Дворецкая Елизавета Алексеевна - Страница 48
- Предыдущая
- 48/109
- Следующая
Словно почувствовав ее взгляд, мертвая вдруг подняла глаза на Младину. Потом задрожала, будто отражение в неспокойной воде…
В отчаянии Младина закрыла лицо руками. А когда опустила ладони, возле Дремана уже никого не было. Мертвая жена ушла, будто смущенная тем, что ее заметили. Младина вовсе не хотела «смотреть тот свет». Но он почему-то сам вновь и вновь выходил к ней навстречу.
***
Но и поздним вечером, когда в избах загасили лучины и улеглись спать, к Младине сон не шел. Ее терзало беспокойство. Против воли она прислушивалась к малейшим звукам снаружи. Тревожные вести и видения разбили покой, и была уверенность, что все это – только начало. Казалось, она должна немедленно встать и бежать куда-то, иначе случится беда. Но куда бежать? Что за беда? Уж не ждет ли ее, в самом-то деле, Хорт в челне на серой осенней реке, под облетевшей ивой, где Травень ждал Веснавку? Если бы еще не стемнело, она и впрямь пошла бы туда. Но теперь все спят, ворота городка закрыты, куда пойдешь в непроглядной хмурой тьме?
– Да что ты вертишься, веретено, жених снится? – пробурчала спросонья лежавшая рядом с Младиной на полатях Травушка, которой она мешала спать.
Младина еще раз попыталась успокоиться и закрыла глаза. И, стараясь не двигаться и ровно дышать, мысленно пустилась в путь: во двор, за ворота, вниз по тропке, к реке… Темнота ничуть ей не мешала: она довольно хорошо видела, а еще лучше улавливала запахи, помогавшие определять, где что. Она ясно чувствовала влагу осенней ночи, и так радовавший ее дух палой листвы стал во много раз сильнее, но вот холода она не ощущала. Резво неслась она через темные поля, дрожащие рощицы заросших лядин, так быстро, как будто… у нее было четыре ноги! Вдруг, как прозрев, Младина обнаружила себя молодой волчицей. Вот почему она так быстро бежит, вот почему так хорошо видит ночью и чувствует запахи!
Но удивляться было некогда: откуда-то она знала, что ей надо спешить, и знала дорогу. Путь ее лежал в места, где она никогда не была, но некое внутреннее чувство уверенно вело ее вперед. Дальше, дальше! Уголком сознания она отмечала, что несется быстрее ветра и преодолевает огромное расстояние, но тем не менее в душе кипело нетерпение: надо спешить изо всех сил! Иначе будет поздно, иначе случится ужасная беда!
Повеяло запахом реки – гораздо раньше, чем она выскочила на берег и так же быстро помчалась по берегу, пробираясь между ивами и кустаником. Здесь уже пахло человеком – люди здесь бывали довольно часто, это была их, человечья земля.
Под лапами оказалась тропинка, еще яснее указывая на близость жилья. Это уже были ближние угодья чужого рода, где ходят каждый день. Тропинка обогнула овраг и чуть отклонилась от берега.
А потом чуткое ухо волчицы стало различать звуки, так не подходящие к глухой осенней ночи. Где-то впереди раздавались крики, слышались удары по дереву и треск. Потянуло дымом. Волчица вылетела на пригорок и остановилась, присматриваясь и принюхиваясь.
За пустырем тропа снова поднималась, чтобы влиться в ворота меж столбами-чурами. Ворота были распахнуты, из-за частокола долетали эти тревожные звуки: крики множества голосов, женские вопли, лай одной-двух собак, лязг железа, удары по дереву. Несло душным дымом – одна из соломенных крыш уже горела, остальные, влажные от осенних дождей, еще тлели. Но уже блестел огонь во тьме, позволяя разглядеть мечущиеся фигуры. Волчица припустила вниз по тропе, к воротам.
В городке шла драка. Чуткий нос волчицы помогал ей хорошо различать дерущихся, даже если сами они во тьме и дыму, освещенном лишь всполохами горящей крыши, отчего дыма было больше, чем света, своих от чужих отличали с трудом. Они совсем по-разному пахли: одни – скотиной и домом, а другие – лесом. Одни были одеты в обычные рубахи – теплую одежду поднятые со сна хозяева городка не успели надеть, – а другие – в кожухи мехом наружу. Лица их закрывали звериные хари, сделанные иногда из шкур, иногда из бересты, а от кого-то разило сажей – вымазался, отчего и стал похож на чудо болотное. Немудрено было и впрямь принять налетчиков за игрецов – вдруг выскочивших из темноты и вломившихся в избы, косматых, черных, воющих.
Все они были вооружены копьями, топорами, луками. Мужики-хозяева отбивались тоже рогатина и топорами, стараясь не пустить их в дома. Большая драка шла перед просторным хлевом, перед овином, где хранилось в ямах уже обмолоченное зерно. То там, то здесь слышался женский визг.
Словно тень, волчица скользнула в ворота. Прижимаясь к тыну и прячась в густой тени, она скользила от избы к избе, выбирая ту единственную, которая была ей нужна. Она не знала, которая это изба, но не сомневалась, что учует нужный запах. Вот… кажется, здесь…
Быстро, но скрытно волчица двинулась вдоль стены, мимо поленницы. Перед низкой дверью было светлее, там толкались люди: двое мужиков из хозяйской семьи отбивались от троих или четверых игрецов. У одного из мужиков был топор, а у второго только длинная жердь, но зато сам он был таким рослым, мощным, длинноруким, что и этим простым оружием ухитрялся держать нападавших на расстоянии.
Волчица припала к стене под оконцем, втянула ноздрями разнообразные запахи, струящиеся изнутри. Сильнее всего пахло страхом. Но и тот, нужный ей запах тоже ощущался так сильно, что она знала – ошибки быть не может.
Однако оконце было слишком мало, чтобы она могла в него пролезть. Притаившись за поленницей, слившись с темнотой, волчица ждала удобного случая, наблюдая за происходящим. Тот рослый мужик все еще размахивал жердью, но вдруг из темноты вылетел камень и впечатался в его затылок. В ноздри волчице ударил запах свежей крови, по телу пробежала дрожь. Мужик упал, выронив жердь, и тут же трое его противников, которых уже некому было держать на расстоянии, набросились все вместе на его брата. Тот упал почти мгновенно, а те трое, перепрыгнув через два тела, устремились в избу.
Оттуда послышались женские крики, детский плач. Гневно закричала старуха, но крик оборвался на полуслове. Женские вопли усилились. Фигура в длинной белой сорочке, будто ожившая береза, метнулась из двери, убегая от ловящих ее рук, но почти сразу один из игрецов настиг ее и схватил за плечи. Женщина вырывалась и кричала.
И тогда волчица неслышной темной молнией прыгнула вперед. Без единого звука она пала на спину игреца и вцепилась зубами в шею сзади. Хрустнули шейные позвонки под мощными зубами, пасть наполнилась сладкой горячей кровью, рождая в зверином теле дрожь наслаждения. Игрец молча рухнул наземь, опрокидывая вместе с собой и кричащую женщину; волчица оказалась на нем сверху.
Ее жертва была мертва, и волчица с трудом оторвалась от еще теплого тела – своей законной добычи. Она пришла сюда не за этим. Женщина, наполовину придавленная мертвым телом, кричала и изо всех сил старалась освободиться. Волчицу она даже не сразу заметила – а когда вдруг увидела почти вплотную, на расстоянии локтя от своего лица оскаленную волчью пасть с темными струйками крови, горящие желтыми огоньками звериные глаза, то от изумления задохнулась и умолкла.
Волчица вскочила, схватила женщину зубами за подол рубахи и потянула за собой. Женщина кое-как встала на ноги и рванулась, пытаясь убежать, но волчица не выпустила подол и упрямо продолжала тянуть на себя. Обезумевшая молодуха сделала несколько шагов, но, как привязанная, лишь описала полукруг возле лежащего тела игреца. Она снова рванулась, затрещал рвущийся лен. Кто-то яростно вскрикнул рядом, женщина безотчетно метнулась в другую сторону, и тут почувствовала себя свободной. Волк из темноты больше ее не держал, и она побежала туда, где никого не было – в сторону ворот. Волчица следовала за ней, подгоняя, как пастушья собака – овечку.
Кто-то еще тоже бежал прочь из городка: какая-то баба, держащая под мышками с одной стороны ребенка, а с другой – визжащего поросенка, две вопящие во все горло девочки-подростка, намертво сцепившиеся руками, еще женщина с ревущим пятилетним мальчиком. Они поняли, что у них больше надежды спастись, затерявшись в темноте осенней ночи, схоронившись в кустах и ближних оврагах, чем забившись в углы родного жилья, где их раньше или позже все равно найдут. Не раз им пришлось по пути споткнуться о тела: одна из женщина рухнула на колени, как подкошенная, обхватила ладонями голову лежащего и запричитала.
- Предыдущая
- 48/109
- Следующая
