Секреты поведения людей - Таранов Павел - Страница 12

Первым в истории фактором таких действий был, на мой взгляд, знаменитый суд царя Соломона (965–928 до н. э.). Суть дела, как она изложена в Ветхом Завете:

“И сказала одна женщина: о, господин мой! я и эта женщина живем в одном доме: я родила при ней в этом доме; на третий день после того, как я родила, родила и эта женщина; и были мы вместе, и в доме никого постороннего с нами не было: только мы две были в доме; и умер сын этой женщины ночью, ибо она заспала его: и встала она ночью, и взяла сына моего от меня, когда я, раба твоя, спала, и положила его к своей груди, а своего мертвого сына положила к моей груди; утром я встала, чтобы покормить сына моего, и вот, он был мертвый; а когда я всмотрелась в него утром, то это был не мой сын, которого я родила. И сказала другая женщина: нет, мой сын живой, а твой сын мертвый. А та говорила ей: нет, твой сын мертвый, а мой живой. И говорили они так пред царем.

И сказал царь: эта говорит: мой сын живой, а твой сын мертвый; а та говорит: нет, твой сын мертвый, а мой сын живой. И сказал царь: подайте мне меч. И принесли меч царю. И сказал царь; рассеките живое дитя надвое и отдайте половину одной и половину другой. И отвечала та женщина, которой сын был живой, царю, ибо взволновалась вся внутренность ее от жалости к сыну своему: о, господин мой! отдайте ей этого ребенка живого и не умерщвляйте его. А другая говорила: пусть же не будет ни мне, ни тебе, рубите. И отвечал царь, и сказал: отдайте этой живое дитя, и не умерщвляйте его: она — его мать. И услышал весь Израиль о суде, как рассудил царь; и стали бояться царя, ибо увидели, что мудрость Божия в нем, чтобы производить суд”.

1962 год стал для нашей планеты годом Карибского кризиса. По названию моря, омывающего берега Кубы и ставшего ареной зондажно-провоцирующих действий советской сверхдержавы в отношении Соединенных Штатов Америки.

Идея “запустить ежа в штаны американцам” принадлежала Хрущеву. А истори была такой.

Революция 1959 года на Кубе для американцев явилась полной неожиданностью. И уже в апреле 1961 года кубинские контрреволюционеры при поддержке США предприняли попытку свержения неугодного им правительства во главе с Фиделем Кастро. Однако в районе Плайя-Хирон интервенты потерпели поражение. В начале 1962 года была установлена экономическая блокада Кубы (“Острова Свободы”) и началась открытая подготовка агрессии США против Кубы.

Своим «ежом» Н. С. Хрущев преследовал цель предотвратить американское вторжение на Кубу. Но не только.

Это была еще попытка создания ядерного паритета. СССР был окружен натовскими базами. С территория Турции в сторону Советского Союза целились ракеты «Юпитер» с атомными боеголовками.

Что же придумало Советское руководство? Учитывая, что по количеству ракет и по геостратегическим факторам мы явно отставали от американцев, решено было установить мощные ракетные комплексы на Кубе и, таким образом разместившись в «подбрюшье» Америки, «подправить» соотношение сил.

Это была “русская рулетка”. Правда, модернизированная: барабан с единственным патроном крутил СССР, а стреляла Америка. Все это создавало такой политический и военный накал, что мир в ужасе задрожал. Часы человечества начали отсчитывать последние секунды…

Расчет советских стратегов оказался верным. Американцы не стали лукавить и продемонстрировали, что их воля к жизни сильнее любых политических игр и военных интриг. 28 октября 1962 года все благополучно завершилось.

Но уже без военных баз в Турции. Что же до вывода ракет с территории Кубы, то я лично думаю, что со стороны советских коммунистов это была всего лишь “ложная мишень” и никто их всерьез не собирался ставить.

Любопытна ситуация кризиса на переговорах. “Переговоры, где не бывает кризиса, — пишет большой специалист в этой области Янош Нерчеш, — это не переговоры”. И далее, в своей, одной из лучших на эту тему, книге “Поле битвы — стол переговоров” предлагает нам подробное обоснование заявленного тезиса:

“В момент кризиса напряжение делается невыносимым.

Все становится вопросом жизни или смерти. Обе стороны ощущают огромную ответственбость, ложащуюся на их плечи. Такое состояние длится часами или даже днями.

Кризис необходим для достижения соглашения, даже если его суть заранее известна. Французы говорят в таких случаях, что наступает “момент истины”, когда переговорщику приходится решать, сдается он или не сдастся, уступит или не уступит, когда он говорит свое последнее слово, которое действительно может стать последним. Кризис должен наступить, а если он не наступает — надо его вызвать, поскольку только тогда можно узнать, где проходит граница уступчивости другой стороны, чего можно добиться. Имеется в виду не максимум, а оптимум. Этого же хочет и партнер.

В период кризиса на карту действительно ставится все: ведь на переговорах всегда есть ничто, без чего их завершение, достижение соглашения невозможно, а следовательно, все то, о чем было условлено ранее, может рассыпаться в прах, все полученные уступки могут быть забраны назад. В свою очередь, и собственные уступки — ничто без этой последней. Поэтому вокруг какого-нибудь пункта складывается острая кризисная ситуация, и тогда переговорщик начинает испытывать “одиночество стайера”. Нельзя ни к кому обратиться за советом, никто не может снять с тебя ответственность, ни с кем не дано поделиться своими муками и сомнениями. В жизни дипломата это самые горькие и одновременно самые радостные моменты.

Об этом я как-то говорил с коллегой, которая сказала, что ей уже знакомо это чувство, поскольку ей приходилось рожать. И это чувство действительно подобно жизни или смерти, потому что и здесь и там человек одинок.

Тут напрашивается одно замечание. Переговорщик по-настоящему узнает своих коллег в момент кризиса. Кто-то из его помощников будет давать ему двусмысленные советы: дескать, хуже в любом случае не будет. Другие будут искать проблемы даже там, где их нет, и давить на психику главы делегации, нудить: “И этого нельзя, и того нельзя”; “Так будет плохо, и этак не лучше”; “Здесь уже ничего нельзя сделать…” Найдутся и такие, кто попытается подбросить идею капитуляции, но такой, чтобы ее можно было замаскировать и представить дома как победу. Ктото просто струсит, попытается уйти от ответственности…”

34. Закон “выколачивания честолюбия”

В бытность свою президентом Отделения конторского оборудования фирмы «Ксерокс» Дональд Массаро рассказывал, как фирма пришла к решению “выйти на рынок персональных компьютеров”. Технические характеристики изделия разработали “обычным порядком”. Спецификация получилась, по его словам, “разумно неразумной”, и он передал ее в инженерно-техническую группу.

“Члены инженерно-технической группы пришли к выводу, что руководство насмотрелось каких-то фантастических программ, которые не идут по обычному телевидению. Поэтому проект как бы положили на полку. Каждые две-три недели мы снимали его оттуда, несли в инженерно-техническую группу и спрашивали, уверена ли она, что он нам не под силу. А они возвращали бумаги в полной уверенности, что мы накурились марихуаны”.

Однако выход был.

“Выяснилось, что у нас в инженерно-техническом отделе есть тот самый нужный одиночка, который однажды встал и сказал: Я сумею это сделать”. Кстати, он был даже не полноправным инженером, а простым дизайнером. Естественно, руководители отдела начали смеяться. Но мы сказали: “Хорошо! Вот тебе 25 тысяч долларов — иди и делай”. И через четыре месяца он пришел с полностью готовым проектом”.

Над проектом вместе с ним работали 10 человек, трудились вечерами и по субботам, потому что днем у всех была своя основная работа. Вот так, возможно случайно, сделав совсем не случайно ставку на вызревание в своих людях чувства престижа, фирма «Ксерокс» вырвалась из привычных рамок и вышла на новое для себя, новаторское направление.