Меч без рукояти - Раткевич Элеонора Генриховна - Страница 47
- Предыдущая
- 47/90
- Следующая
Хэсситай искоса наблюдал, как Байхин помешивает варево, то и дело добавляя в котелок всякие разности – что-то из припаса, оставленного в землянке для путников, а что и из своего дорожного мешка. Парень то и дело вставал со своего места у очага, шлепал босыми пятками по полу, возвращался, снова усаживался, снова вставал… Хэсситай отдыхал, полусмежив веки, и не говорил ни слова. И лишь когда Байхин разлил горячую похлебку по мискам, снятым с полки, и первую миску поставил на стол перед Хэсситаем, тот не выдержал.
– Я что, по-твоему, параличный, расслабленный? – возмутился Хэсситай. – Сам не могу о себе позаботиться, если нужда припала?
– Это мое дело – о вас позаботиться, – ответствовал Байхин. – Вы ведь мой учитель.
– Кто это тебе сказал такую глупость? – ехидно поинтересовался Хэсситай.
– Я, – коротко ответил Байхин, поставил на стол свою миску с похлебкой, поклонился невозмутимо и сел.
Есть Хэсситаю не особенно и хотелось и уж тем более не хотелось принимать услуги от этого блажного воина. Но Байхин сидел за столом, чинно сложив руки на коленях, и к миске своей не прикасался, хотя вот ему бы сейчас хлебнуть горяченького не помешало: у него уже и плечи начали покрываться гусиной кожей. От похлебки так и валил жаркий пар; лицо Байхина сквозило через него – неподвижное, решительное до тупости. Хэсситай мысленно застонал, придвинул к себе миску, поднял ее и отхлебнул. Варево господину воину, надо признать, удалось на славу.
Байхин помедлил еще немного, потом взял миску обеими руками и отпил небольшой глоток.
Дождь пошумел еще недолгое время, но вскорости унялся, а под утро так и вовсе развиднелось. Однако сразу двинуться в путь не удалось – нельзя ведь просто так попользоваться припасом, да и уйти – надо что-то и оставить, и убыток восполнить. Убыль по части съестного Байхин восполнил просто: едва только небо забелело рассветом, как он выскочил из хижины и спустя небольшое время вернулся с грибами. Глядя, как он насаживает грибы на веточки, пристраивая их сушиться, Хэсситай испытал некоторый укор совести. Байхин ведь одеваться не стал, посчитав, очевидно, что не стоит одежду по мокрой траве заново мочить, и выбежал в лес как был – босой, в одной набедренной повязке. Хэсситай в утренней полудреме даже окликать его не стал: решил, что схватило у парня живот, и он вот-вот вернется в землянку. А в землянку Байхин вернулся не сразу, да вдобавок весь комарами с ног до головы покусанный.
Он думал, что я сплю, понял Хэсситай. И решил сгонять по грибы, покуда я не проснулся да не отправился в путь без него. Да, на то похоже. И глаза какие красные… да он что, всю ночь не спал, караулил?
Хэсситай сердито стиснул губы и молча выругался. В конце концов, Байхин – воин, а не невеста на выданье. Подумаешь комары покусали. Комары ведь, а не волки. Ничего господину воину не сделается. А вперед ему наука – как с комедиантами по дорогам шастать. Может, так он скорей опомнится.
Однако против воли Хэсситай окликнул Байхина.
– Не бойся, не уйду, – произнес он и сразу же пожалел о своих словах – так просиял Байхин.
Хэсситаю сразу же захотелось сбежать куда подальше, однако ничего не поделаешь – слово дал. Если бы Байхин хоть раз недоверчиво оглянулся в его сторону, когда они вдвоем собирали хворост взамен того, что спалили вчера! Тогда бы Хэсситай почел себя вправе оскорбиться его недоверием и уйти куда глаза глядят. Однако Байхин собирал вязанку, голову не подымая, да еще и напевал за работой. Слову Хэсситая он доверился безоговорочно и в нерушимости его убежден был свято. А чтоб ему пусто было!
Пока собирали хворост, пока сушили – иначе нельзя: после такого дождя валежник весь мокрый насквозь… словом, гостеприимную землянку Хэсситай покинул далеко за полдень. Байхин шел следом, беззаботно закинув за спину свой дорожный мешок. Он и на мешок Хэсситая покушался было, но тот не дозволил. Он заявил, что бродячий комедиант не несет свои пожитки сам в одном только случае: если его мертвого хоронить несут. Обычай такой. А если Байхину этот или какой другой обычай не нравится, пусть сразу так прямо и скажет. Увы, и этот обычай, и все другие, пусть еще и неведомые, Байхину понравились, так что распрощаться с ним и на сей раз не удалось.
После полудня и вовсе распогодилось. Земля быстро подсыхала после недавнего дождя. Хэсситай шел легким машистым шагом, не останавливаясь и не сбавляя ходу. Байхину волей-неволей приходилось поспевать за ним: он не смел попросить о передышке, уже и то почитая за счастье, что его не гонят прочь. Когда начало смеркаться, Хэсситай был бодр и свеж. Байхин поглядывал на него с невольным ужасом: судя по виду, наставник мог бы запросто отмахать без отдыха еще один дневной переход. Но то ли вид был обманчив, то ли Хэсситай все же порешил сжалиться над изнемогающим спутником, но он скинул с плеча дорожную котомку. Байхин хоть и валился с ног, но понебрежничать себе не позволил. Покуда Хэсситай разжигал небольшой бездымный костерок, он натаскал целую кучу валежника и накопал сладких клубней лисьего хлеба, зеленовато-белых и блестящих, словно дорогой фарфор. Хэсситай наблюдал за его хлопотами, чуть приподняв брови, но не проронил ни слова. Когда изнемогающий Байхин едва не обварил себе ногу кипятком, Хэсситай встал, отобрал у него котелок, сам сварил похлебку из трав и запек клубни в золе – все это по-прежнему без единого слова, – разломил горячий лисий хлеб и положил перед Байхином на листья лопуха его долю.
Поужинав с аппетитом, Хэсситай растянулся возле костра и в самом скором времени заснул. Байхин попытался последовать его примеру, но не тут-то было. После целодневной ходьбы по солнцепеку его лихорадило. А когда Байхину при помощи дыхательных упражнений удалось отогнать жар и избавиться от мучительной ломоты во всем теле, оказалось, что и сон куда-то сбежал. Байхину и раньше случалось уставать до бессонницы, до бредовой ясности, которой крайняя усталость мстит не в меру деятельному телу… но это было очень, очень давно. Странно все же – и с чего это он так уморился? Ведь ему не раз доводилось совершать куда более мучительные переходы. Потомственный воин, как-никак… а на поверку бродячий фокусник господина воина загонял, как новичка первоучебного.
Байхин лежал навзничь и смотрел вверх, туда, где на лунных лугах паслись толстенькие упитанные звезды с лоснящейся шкуркой. Они задумчиво жевали темноту, шумно вздыхали, фыркали и вновь принимались за еду, мерно передвигаясь вдоль пастбища.
Под утро Байхин заснул. Проснулся он, когда Хэсситай уже загасил костер и затянул потуже котомку. Закончил, одним словом, свои недолгие сборы. И что он мог собирать в дорогу, если вчера котомки и вовсе не развязывал? Байхин сонно подивился, повернулся на другой бок, а потом вскочил и судорожно схватил свои дорожные пожитки.
– Не спеши, – посоветовал Хэсситай. – Позавтракай сначала. Теперь нам до самого вечера перекусить некогда будет.
Байхин хотел было спросить, куда это они так спешат, но снова промолчал. Лучше не приставать к мастеру с расспросами – неровен час, рассердится. Если бы Хэсситай хотел сказать ему, куда он торопится, так и сказал бы. Нет, не стоит ни о чем выспрашивать. Все одно Байхин к вечеру и сам все узнает.
* * *
Солнце только-только начинало клониться к закату, а Байхин уже получил ответ на свой незаданный вопрос: вечерний ветер донес до его слуха тонкий заливистый перезвон множества колокольчиков. Старшие братья Байхина, отродясь не покидавшие дома иначе как ради поездки к королевскому двору, едва ли сразу опознали бы этот звон, издали более похожий на щебет. Но Байхин частенько неделями пропадал на охоте, не возвращаясь домой, и ему не раз доводилось бывать в окрестных деревнях. Этот щебечущий звон был ему хорошо знаком: такие колокольчики вешают под стрехой по случаю деревенского праздника, чтобы отогнать злых духов – неровен час, обзарятся они на людское веселье и учинят со злобы какую-нибудь пакость. Интересно, что за праздник такой в самом начале лета? Свадьбы обычно по осени играют, дожинки справлять тем более не время… а впрочем, ему-то что за дело? Главное, что в деревне веселятся – а значит, любой киэн, будь то фокусник, певец, акробат или жонглер, может рассчитывать на недурной заработок. Вот Хэсситай и торопился, чтобы поспеть засветло.
- Предыдущая
- 47/90
- Следующая
