Парадоксы Младшего Патриарха - Раткевич Элеонора Генриховна - Страница 30
- Предыдущая
- 30/99
- Следующая
Парнишку того я заприметил сразу. Возможно, как раз из-за его забавной манеры взглядывать, не откидывая челку, а лишь склоняя голову чуть набок. А может, из-за его одежды – неброско он был одет, но богато: не вызолоченная подделка под роскошь навроде здешних занавесей, а роскошь настоящая. Не было в ней ничего вызывающего: сила, сознающая себя, будь то мастерство, знатность, богатство или что другое – неважно – держит себя скромно, ибо в вызове не нуждается. Словом, не походил мальчик к обстановочке здешней совершенно. Этому он, похоже, и радовался. Я еще, помнится, немало поразвлекся, поглядывая на него. Ну просто на лице у паренька написано, кто он есть такой. Отпрыск богатой и знатной семьи, удравший из-под бдительного присмотра старшей родни, чтобы с головой нырнуть в настоящее приключение. Удариться в настоящий разврат. Посетить настоящий притон. Как и положено настоящим взрослым. А он ведь такой ужасно взрослый. И у него на всякий случай есть при себе самый настоящий и ужасно взрослый нож. Так что незачем о нем беспокоиться, он за себя постоять сумеет. Да, только очень вельможный юнец, притом только при совершенно беспечальной жизни, может быть такой наивной деточкой – с виду ему лет восемнадцать-девятнадцать, а до чего наивен! Я в его годы как раз школу на свой хребет взвалил, а Тхиа… ну, Майон Тхиа даже и в свои пятнадцать не был так безнадежно наивен. Страшно и вспомнить, с какой снисходительной усмешкой я глядел на это высокородное дитятко, прихлебывая слабенькое вино, как добродушно потешался в душе его повадкам. Почему, ну почему я не вскочил и не выволок его оттуда за шиворот? Почему я был так тупо, так неколебимо уверен, что наивные мальчики должны лиху учиться на собственной шкуре – а если и случится что из ряда вон выходящее, так я всегда вмешаться успею?
Я ведь не успел вмешаться. Да что там вмешаться – я даже понять не успел, что произошло. Когда шулера схватили за руку, я все еще сидел и вино попивал: подумаешь, эка невидаль. Зато парнишка глазел, разиня рот – а я смотрел на мальчишку – и упустил, упустил, идиот этакий, безнадежно упустил ту минуту, когда ход событий резко переломился. Когда в ожесточенную ругань добавился звук затрещины – и сразу же, без предисловий и объяснений, в воздухе замелькали кулаки и засверкали ножи. Вот теперь я вскочил – шутки кончились, начиналось смертоубийство, и благовоспитанным мальчикам из хорошего дома в подобной заварушке не место. Я пробивался к нему с боем, щедро отвешивая сдачи особо неуемным, пинком отшвыривая тех, кто стоял на моем пути… почему я не выбил, а вырвал из руки тот злополучный нож! Почему я решил, что так будет лучше, что выбитый и отлетевший в сторону нож подымет кто-то еще, что нож нужно выхватить и сломать… но я не успел его сломать, ничего я не успел. Я даже окликнуть паренька не успел – кто-то толкнул его, сильно толкнул – и его спина обрушилась прямо на нож в моей руке… а я не успел убрать в сторону руку с ножом. Лезвие вошло мальчишке точнехонько промеж лопаток, во всю глубину клинка, а я ничего не успел сделать – разве что увидеть еще один нож. Тяжелую серебристую рыбку, внезапно прыгнувшую кверху. Широкий метательный нож, брошенный сильной рукой… совсем чуть-чуть, и бросок не достиг бы цели. Клинок вонзился в горло мага, ведающего удачей, по самую рукоять. Специалисты по удаче чаще всего умирают скверно: удача при первой же возможности мстит тем, кто ее приневоливает.
Нет, я не убивал этого парня, не убивал… и все же смерть его – на моей совести. Если бы я не ударился в мелочную экономию… если бы не зашел в игорный притон… не стал бы пить вино… не предоставил бы мальчика собственной судьбе, решив, что не вправе волочить за шиворот постороннего человека, не спросясь разрешения… если бы вскочил раньше… если бы не вырвал из кулака громилы тот злополучный нож… если, если, если…
Может, поэтому слова оправдания замерли у меня на устах, когда его старший брат глядел на меня, не откидывая челки с темных глаз, а лишь чуть склонив голову наискось?
* * *
Отпустили меня без особых затруднений. Примерно таким же способом, каким я и сам отпускал бы такого вот опасного типа, доведись мне заполучить его в руки. Спустя недолгое время после ухода господина слуги принесли мне чашку вина. К их удивлению, выпил я ее бестрепетно. А чего мне было бояться? Во-первых, от чашки на весь зал так и несло сонными чарами. А во-вторых, в обещании своего врага я не сомневался ни на минуту. Он будет убивать меня именно так, как и сказал: один на один, без помощи волшебства.
Вино оказалось сладким на вкус, с чуть приметной легкой горчинкой. Заклятья обычно и подмешивают в такое вот сладкое вино – или совсем уже в несусветную кислятину. Подобной дряни в погребах вельможного господина никак не место… вот и употчевали меня одним из лучших вин, какие мне только доводилось пробовать. Я уснул, едва успев толком распробовать напиток, даже чашку не допив. Жаль.
А может, и не жаль. Слуги честь-честью вывалили меня сонного в канаву, хоть так выместив на мне свою злобу. Мокро в канаве, да и ночи сейчас холодные. Проспи я хоть самую малость дольше, и воспаление легких я бы из этой канавы выудил наверняка, боец я там или не боец, мастер или не мастер.
А так холодная вода живо привела меня в чувство. Я поднялся кое-как, размял онемевшие руки-ноги, отжал из одежды грязную воду, насколько сумел, и отправился домой.
Спросонья я немного заплутал среди знакомых улиц и выбрел к воротам школы незадолго до рассвета. К моему удивлению, возле ограды маячили четыре фигуры. Тейн Рамиллу. Майон Тхиа. Дайр Тоари. И… ну надо же – Сахаи Нену! Вот бы никогда не подумал.
Они стояли плечом к плечу, ни один ни на волос не выше другого – рост в рост. Я и не замечал, как вымахал Тхиа… да и Тейн привычно казался мне ниже ростом. Как же все они переменились с того дня, когда я впервые произнес слова команды, обращаясь к своим ученикам. Только по чужим ученикам и видишь, как время летит – свои все время на глазах, и меняются постепенно, незаметно. Почему же, ну почему один я не меняюсь? Каким был недоумком с целой охапкой самомнения, таким и остался.
Тхиа встретил меня примерно как я и ожидал.
– Где ты шлялся, идиот? – хладнокровно спросил он. – Почему весь мокрый?
Ну в какой другой школе ученики могут так приветствовать своего Патриарха?
– Мы чуть не рехнулись, тебя дожидаючись, – добавил Рамиллу.
– И ты тоже за меня волновался? – недоверчиво усмехнулся я, глядя в упор на Сахаи.
– Вот уже полчаса, как начал волноваться, – в своей обычной манере, с легким вызовом ответствовал Нену.
– Да разве со мной что может случиться? – примирительно улыбнулся я.
– Вот именно с тобой как раз и может, – отрезал Дайр.
– К сожалению, ты прав, – вздохнул я. – Ладно – я вернулся, а об остальном после. Вот-вот уже ученики проснутся. Тхиа, задержись малость – мне с тобой посоветоваться нужно.
– Только с Тхиа? – Дайр оценивающе прищурился. Уж он-то знал меня, как облупленного.
– Наверное, не только, – задумчиво протянул я. – Но с Тхиа – в первую очередь.
– Тогда пойдем, – предложил Рамиллу. – Сам ведь говоришь – времени у нас мало.
Сахаи ничего не сказал, только утвердительно повел плечом с какой-то особой угрюмостью, отличавшей все его движения. И вся компания в полном составе двинулась к моему домику. Мне ничего не оставалось, как последовать за ними. Ну и времена настали. Чтобы Сахаи Нену… просто в голове не укладывается.
Только увидев на подоконнике свой остывший ужин, я понял, до чего я голоден. Минуту-другую я не говорил ни слова, а только ел, ел, ел. Тейн, Майон, Дайр и Сахаи терпеливо ждали.
– Тхиа, – произнес я наконец, кое-как утолив первый голод, – ты хотя давно среди вельможных господ не бывал… но знать ты их по старой памяти знаешь? Можешь по описанию мне сказать, кто есть кто?
– Допустим, – лениво отозвался Тхиа, развалясь в уголке поудобнее. – Смотря кто тебе нужен.
- Предыдущая
- 30/99
- Следующая
