Возвращение ярла - Мазин Александр Владимирович - Страница 45

• Предыдущая
• 45/69
• Следующая

Первое же подходящее место: полянка и торчащий из земли валун двухсаженной высоты – оказалось как раз кстати. Санёк с разбега взлетел на макушку, приготовился…

Первый пошел. Крупная псина вылетела на скудно подсвеченную месяцем прогалину, так же, как и Санёк, с ходу взбежала на камень и наверняка вцепилась бы человеку в ногу, не останови ее копейное древко. Санёк услышал, как звонко ляскнули зубы, пес извернулся, попытавшись ухватить древко, но копье уже перевернулось в руке Санька и на полжелезка вошло в собачий бок. Вогнать глубже – не получилось. Пес сорвался с копья, визжа, скатился с камня… И следом за ним полетел Санёк, сброшенный сильнейшим ударом в спину. Другой пес сумел незаметно подобраться к нему сзади и прыгнул, целя клыками в шею… Промахнулся, но с валуна Санька сшиб.

Падать с умеренной высоты, гася инерцию, Санёк был обучен в совершенстве. Потому не ухнул мордой в землю, а пришел правильным кувырком (неожиданный маневр заставил шарахнуться третьего пса) и сразу встал на ноги. И тут же крутнулся на месте и принял на копье второго пса, сиганувшего с валуна следом за ним.

Копье увязло, застряло между собачьих ребер. Если бы два оставшихся «друга человека» кинулись на Санька немедленно и одновременно – порвали бы вмиг. Но первого пса, вожака, Санёк уже научил опаске, а третий не рискнул полезть «поперед батьки». Вот почему Санёк успел-таки вырвать копье и приготовиться к обороне…

Однако псы больше не нападали. Они сделали свое дело: остановили дичь. И теперь облаивали ее с безопасной дистанции и отступали всякий раз, когда Санёк пробовал достать копьем.

Но можно было не сомневаться: убежать Саньку не позволят. Враз ухватят за пятки.

Нет, ждать – нельзя. Вот-вот подоспеют хозяева. Санёк уже слышал, как они перекрикиваются неподалеку.

Пришлось рискнуть. Бросок копья увенчался успехом. Оно угодило третьему псу в переднюю лапу… Но не успел он завизжать, как первый прыгнул на Санька. Знал, четвероногий, что такое оружие. И решил воспользоваться его отсутствием.

Нож Санёк выхватил на рефлексе. Откуда взялся рефлекс? Надо полагать – из глубин расторможенного подсознания. Но получилось неплохо. Лезвие тускло свернуло и восходящим движением полоснуло по оскаленной морде, заодно сбивая с траектории живой снаряд. Санёк только и успел увидеть на расстоянии ладони оскаленную пасть, «насладиться» смрадным выхлопом их этой пасти, ощутить, как эти клыки мимоходом, по касательной, рванули куртку, и, опять на рефлексе, ухватил пса за кудлатую шерсть на спине, развернулся, увлекаемый импульсом броска, ударил ножом вдогонку, но лишь чиркнул… И тут его хватанули за ногу. Третий пес оказался достаточно храбр – атаковал с поврежденной лапой. Удачно, что вцепился он не в голень, а в ботинок. Добротная обувка хват клыков выдержала. Пинок левой ногой – в собачье брюхо (правая освободилась), бросок к копью (Санёк приметил, куда оно упало), и что-то темное и твердое внезапно возникло на пути Санька и отбросило его на добрых полтора метра.

Еще один удар подбил колено, Санёк грохнулся на спину и замер, ощутив, как упирается в горло острый металл. А затем увидел и силуэт человека – очень отчетливый на фоне светлого неба.

Боковым зрением засек, как метнулась к нему собака… И остановилась «перехваченная» резким лающим окриком.

А вот и второй силуэт. Тот, который «перехватил» бросок Санька. Чем это он его? Надо думать, щитом…

Острое убралось, но до свободы было по-прежнему далеко. Удар в бок перевернул Санька на живот. Ему выкрутили руки и в считаные мгновения связали их за спиной. И тут же, очень грубо, за волосы (Санёк не сумел сдержать крика) поставили на ноги. Обыскали очень тщательно. Забрали всё, даже камень-эвакуатор.

Лающий голос что-то потребовал.

– Да пошел ты на хрен… – пробормотал Санёк и согнулся от удара в солнечное сплетение.

Еще один непонятный вопрос… И еще один удар.

Били аккуратно, не калеча. Но очень больно.

Санёк решил терпеть и помалкивать. Это помогло. Бить перестали. Накинули веревочную петлю на шею и пинками погнали вперед. Вернее, назад.

Путь вниз оказался куда труднее, чем наверх. Санёк спотыкался, падал – и петля тут же затягивалась, перехватывая горло. Взявшие Санька в плен давали ему минутку – похрипеть, покорчиться, а уж потом ослабляли петлю и бодрящими пинками заставляли подняться на ноги и шагать… До следующего падения.

Как ни странно, к концу «спуска» Санёк не выбился из сил окончательно, а как-то приспособился: перестал падать, наловчился держать нужную скорость и даже, можно сказать, немного отдохнул – все же реальных травм не было. Так, несколько синяков и ободранная веревкой шея.

В поселок его не повели. Остановили на окраине. Велели разуться, затем мощно пихнули вперед. Санёк от толчка пробежал пару шагов… И земля разверзлась под его ногами.

Фёдрыч проснулся от шума.

Сотней метров ниже по склону кто-то шумно ломился через заросли.

Во сне слух Фёдрыча действовал избирательно. То есть уханье филина или там кваканье лягушек – игнорировал. А вот шорох шагов будил майора моментально.

Звуки, которые привели Фёдрыча в бодрое состояние, шорохом назвать было трудно, но они относились именно к той, опасной, категории. Тем более что это были не просто люди, а люди с собаками. Уже проснувшийся Фёдрыч услыхал короткий злобный тявк.

«Всё. Спалился», – подумал майор. И приготовился подороже продать свою жизнь… Но судьба вновь смилостивилась. Неизвестные прошли метрах в тридцати от лежки Фёдрыча. И собаки им не помогли – направление ветра оказалось удачным.

Осознав, что – пронесло, Фёдрыч проявлять излишнее любопытство не стал. Забился поглубже в щель между камнями и проспал до рассвета.

Утром же, умывшись и перекусив, все же решил проверить, кто потревожил его сон.

Следы на земле принадлежали нескольким людям и, как минимум, одной собаке. Люди, судя по обувке, были местные. Все, кроме одного. На этом одном имелись точно такие же ботинки, как на Фёдрыче. Отпечатались просто идеально. Не спутаешь.

Конечно, это мог быть кто угодно, но Фёдрыч почему-то сразу подумал о Саньке. И о том, что паренек, похоже, попал.

Фёдрыч трезво оценивал свои силы. Как ничтожные. И всё же вот так, запросто, даже не выяснив, что да как, бросить парнишку Фёдрыч не мог. Вряд ли кто-нибудь рискнул бы назвать майора Федорова хорошим человеком, но бросить своего (а Санька Фёдрыч, безусловно, считал своим), даже не попробовав что-то сделать, майор просто не мог. Воспитание не то.

Значит, придется еще немного задержаться в этом кровожадном мирке. И попытаться вытащить Санька из лап суровых аборигенов, проплаченных (не исключен вариант) циничной американской военщиной. Вряд ли получится, но надо хотя бы попробовать. Дать мальчишке шанс. Вдруг он – везучий?

Соваться в поселок самому Фёдрычу было – не с руки. Но у него был на примете человек, который мог провести разведку, фактически ничем не рискуя. Крашена.

– …Пойдешь в поселок и всё узнаешь, – закончил инструктаж майор.

– Всё узнаю? – с сомнением проговорила Крашена. – Никто не станет разговаривать со мной.

– Почему? – удивился Фёдрыч.

– Свободный человек не станет разговаривать с чужой рабыней. Рабыня не должна заговаривать со свободным человеком.

– Значит, с другими рабами поговоришь! – отрезал Фёдрыч. – У них тоже глаза и уши есть! Давай собирайся и отправляйся.

– А как я объясню…

– Придумаешь что-нибудь, – перебил Фёдрыч.

Он уже убедился, что прикидывающаяся покорной дурочкой Крашена – женщина хитрая и практичная. Справится.

– Давай быстренько. Туда и обратно.

Собралась быстро. Минут за пять. Появилась на пороге с малышом на «подвеске».

– Эй, а малого – зачем? – удивился Фёдрыч. – Оставь, я пригляжу.

• Предыдущая
• 45/69
• Следующая