Фол последней надежды (СИ) - Морозова Екатерина Владимировна - Страница 26

• Предыдущая
• 26/39
• Следующая

Степан молчал, ожидая приговора.

Каждая секунда казалась часом.

И... в моей сумочке зазвонил телефон.

Радуясь случайному поводу отсрочить волнительный разговор, я поднесла мобильник к уху, услышав голос Лёши:

- Привет, Ниночка! - и откуда такое странное ощущение, что я изменяю мужу? - Я уже почти поправился. Совсем скоро возвращаюсь в Россию. Через пару недель буду как новенький, - голос футболиста был наполнен бодростью и позитивом, - Ждёшь меня?

Я немного замялась, прежде чем ответить, стараясь не смотреть на Степана. И откуда такие разительные перемены в Моторине? Как будто не колено, а душу прооперировали.

- Конечно. Буду рада видеть. Позвони, как будешь в Москве, - я старалась говорить как можно тише, отойдя в сторонку.

- Я не вовремя? Помешал? - разволновался Алексей.

"Только отвлек от поцелуя и объяснений", - хотелось ответить ему, но вслух я сказала:

- Я сейчас в Чехии. По работе, - Моя "работа" стояла в нескольких метрах от меня и вглядывалась в даль ночной синевы.

- Понял. Тогда до встречи, - чувствовалось, что футболист улыбается.

- До встречи, - улыбнулась я в ответ, "вешая" трубку.

Мельников повернулся в мою сторону, продолжая облокачиваться на балконный парапет.

- Твой "карбюратор" звонил? - обозвал Моторина Степан. - Думаю, нам пора возвращаться в отель.

Спорить с ним я не стала, мечтая поскорее забыть властные губы и сильные руки, охватывающие мою талию, словно тростинку.

Мы вернулись в номер далеко за полночь и Мельников, внезапно отстраненный и холодный в своей неприступности, пожелав мне спокойной ночи, лег спать, отвернувшись от меня.

Но Степан не спал. Он чувствовал каждый шаг, каждое движение Нины: как она расчесывает свои светлые длинные волосы, как откидывает край одеяла и ложится на кровать в нескольких сантиметрах от него. Больше всего на свете он мечтал сейчас схватить девушку и, зацеловав её пушистые ресницы и курносый носик, полностью завладеть её телом и душой. Но он сдержался. Если бы ему была нужна любовница на одну ночь, он бы непременно так и сделал, но на Нину у него были далеко идущие планы, поэтому Степан закрыл глаза и стиснул зубы, думая о насущных проблемах Африканской экологии и вымирающих животных Крайнего севера.

* * *

Дверь в просторную палату медицинского центра в Мюнхенской клинике захлопнулась, оставляя Моторина посреди оранжереи цветов буйного красного цвета. И кто сказал, что красные розы - это выражение любви? Алексей скептически осмотрел огромного плюшевого медведя с бантом на шее, пристроившегося на стуле подле него.

- Друг, это тебе репетицию похорон не напоминает? Столько цветов, а я живой, - поинтересовался у медведя, проходящий реабилитацию после операции на колене, футболист.

Фанаты помнили о своей пострадавшей звезде и постоянно баловали охапками цветов и памятными подарками "мученика", положившего своё колено на алтарь победы любимой команды. Своими глазками-пуговками плюшевое создание с пониманием уставилось на Моторина, но почему то не отвечало.

- Если ты уже разговариваешь с игрушечным медведем, то, пожалуй, пора прислать к тебе специалиста другой отрасли, - своеобразно поприветствовал сына Роман Евгеньевич, входя в палату. - Есть у меня знакомый психиатр, - но договорить отцу Лёша не дал, перебив его на полуслове:

- И тебе привет. Не продолжай. Я тут скоро от одиночества с ума сойду в этой оранжерее.

- Ты здесь уже три недели - скоро выпишут. Но я слышал, что говорят врачи, - Роман Евгеньевич вопросительно посмотрел на сына, пытаясь углядеть на его лице выражение эмоций.

Ту новость, которую Моторин услышал от лечащего врача пару дней назад, он уже принял и морально усвоил, поэтому отец, своим вопрошающим взглядом, пытающийся выбить футболиста "из колеи", остался ни с чем.

- Да, это правда. Это была уже третья операция на колене, поэтому больших нагрузок оно больше не перенесет. Лёгкая травма - и я не то, что по полю бегать - я ходить нормально не смогу, - металлическим голосом констатировал факт Алексей.

Роман Евгеньевич восхитился выдержкой сына, но вслух лишь спросил:

- Что думаешь делать?

- После этого сезона уйду в тренерскую деятельность и займусь семейным делом, - как бы он не хотел говорить тем же равнодушным тоном, но голос Моторина дрогнул, выдавая скрытое от глаз напряжение.

Роман Евгеньевич смотрел в окно: идеально ровные дорожки, подстриженные кусты и туи: всё подчеркивало выдержку и порядок, несмотря на которые, в душе его сына бушевал ураган. Каким бы строгим не хотел казаться отец, он понимал, что для сына случившееся - это настоящая трагедия. Он полжизни отдал футболу и жил только им, но остаться инвалидом даже при его амбициях, Моторин-младший не хотел. Поэтому Роман Евгеньевич, как мог, постарался сменить неприятную тему.

- Не могу сказать, что сильно огорчен твоим решением, - Алексей посмотрел на отца, не переставая разминать ногу. - В твоём возрасте пора создавать семью, а с компанией я тебе помогу. Кстати, о семье: где Нина?

- Не переживай, думаю, что вы больше не увидитесь, - Алексей аж вздрогнул, глядя на неожиданную реакцию отца, который в одну секунду взбеленился, подняв голос на несколько тонов выше:

- Негодяй! Мало я тебя в детстве бил. Да как ты мог бросить беременную женщину?! Ты должен отвечать за свои поступки! - Роман Евгеньевич лютовал, и Алексей никак не мог объяснить ему, что никакой беременности и в помине нет.

Наконец, Моторин-старший отдышался, схватившись за сердце.

- Пап, ты чего? С какого лешего ты взял, что Нина ждет от меня ребенка? - вставил свое слово Алексей, усаживая отца в кресло.

- Думаешь, я поверю, что ты просто так стал встречаться с хорошей девушкой? Да у тебя же все бабы - выдры, как на подбор: то актриса низкопробная с губами, будто их рой пчел покусал, то модель, интеллект которой равен средневековым представлениям, что земной диск стоит на трех слонах и черепахе, - Роман Евгеньевич сделал небольшую передышку, сделав глоток из стакана с минеральной водой. - Если узнаю, что ты врёшь, и где-то готовится к появлению на свет мой внук или внучка - я тебе голову собственными руками оторву, - он поставил стакан на небольшой стол и поднялся на ноги. - На следующей неделе возвращаешься в Россию. Мне пора, - Взволнованный отец вышел, и Алексей, наконец, оставшись один, задумался.

Сейчас он на пике популярности, но что будет, когда он расстанется со спортом? Естественно, если информация о том, что он богатый наследник, просочится в прессу, то охотниц на его сердце и кошелёк только прибавится в разы, но это же всё фальшивка!

Единственная, кто ценила его только за то, что он есть на этом белом свете, без всякого повода - это Нина, совершенно не интересующаяся игрой. И фигура у неё красивая, а какие глаза! Пусть она не та, от которой сердце бьётся быстрее, а дыхание замирает в груди при встрече на улице, но чем больше присматриваешься к ней, тем больше восхищаешься её открытостью и милым личиком, как у ребёнка. Моторин понимал, что оттолкнув от себя, обидел её, но отец прав: Нина хорошая девушка и может стать впоследствии идеальной женой. Он уже представил себе, как тренирует своих трех сыновей, делая из них настоящих футболистов, а недалеко от них, на пледе, раскинутом посреди зеленой лужайки, сидит смеющаяся беременная Нина, в скором времени ожидающая дочку. Как только он подумал об этом - всё сразу встало на свои места. Растроганный приятным видением футболист, набрал номер Нины и, услышав её отчего-то чересчур серьезный голос, сказал:

- Привет, Ниночка! Я уже почти поправился. Совсем скоро возвращаюсь в Россию. Через пару недель буду как новенький. Ждёшь меня?

* * *

За окнами огромной аудитории университета бушевала настоящая непогода: хлопья снега падали на ещё не остывшую землю и исчезали в грязи, а буйный ветер, раскачивая кроны высоких деревьев, вырывал зонтики из рук несчастных прохожих, оказавшихся в этот час на улице.

• Предыдущая
• 26/39
• Следующая