В семье не без подвоха - Жукова Юлия Борисовна - Страница 28

• Предыдущая
• 28/93
• Следующая

Я в очередной раз свищу, чтобы понять, в какой стороне остальные и не пора ли мне поворачивать. В ответ что-то тихо. Видимо, я спустилась за большой бугор, и меня не слышно. Поднимаюсь повыше и свищу снова. Тишина. Ладно, Дол отовсюду видно, не заблужусь, разве только прогуляюсь подальше. Пришла я вон оттуда, помню, как под поваленным стволом подлезала. Ну, пошли обратно.

Вылезаю из-под ствола и натыкаюсь взглядом на фигуру перед собой. С той стороны дерева я никого не заметила. На низкой ветке сидит мальчишка лет тринадцати, лохматый, перепачканный, в зеленой от травы одежде. Один из младших детей нашего сторожа, что ли?

– Привет, – говорю. – Ждешь кого-то?

Он молчит, только недоуменно меня разглядывает. Ребенок на мне не спит, машет кулачком и что-то там попискивает негромко о своем.

– Ты тут не видел большую компанию? – спрашиваю. – А то я что-то убрела далеко.

Мальчик так же молча машет рукой влево.

– Ага, спасибо, – улыбаюсь и принимаюсь высматривать между деревьев и бурелома более-менее проходибельную траекторию.

Мальчик спрыгивает с ветки и подходит поближе, медленно и неуверенно. Наконец замирает метрах в полутора.

– Помочь чем-нибудь? – спрашиваю, зная, что ко мне всегда боятся обратиться.

– Твой? – спрашивает он, кивая на мелкого. Голос у него сиплый, видимо, ломается.

– Да, – киваю. Мне немного странно обращение: сторожевы дети гораздо вежливее, а не понять, кто я, он не мог. Чем больше я смотрю, тем страннее кажется мне этот мальчик. Волосы по бокам головы у него торчат как-то противоестественно, руки очень длинные, и пальцы тоже. Одежда – совсем старье, обуви нет.

– Красивый, – как-то обиженно сообщает мальчик. У самого у него лицо немного девчоночье, маленький носик, тонкие губы, большие круглые глаза. В целом довольно симпатичный.

– Ты тоже, – улыбаюсь. Мало ли, может, человек переживает на эту тему. Подросток все-таки.

Он еще шире открывает свои круглые глаза и вдруг в два прыжка оказывается на ближайшем дереве. Если б я не знала Азамата, то ни за что бы не поверила, что люди могут так быстро и ловко двигаться, но, видимо, парень просто много тренируется. Он тем временем добирается до вершины дерева и так же проворно спускается вниз. Свешивается на коленках с нижнего сука и протягивает мне ветку, усеянную какими-то орехами.

– Спасибо, – говорю я обескураженно.

Он как-то странно фыркает, всасывается обратно в крону, после чего сигает на соседнее дерево и исчезает в листве.

Я пожимаю плечами и топаю в указанном направлении. Минут через пять выхожу к грибному болоту, где наши сапогатые добытчики как раз все собрали и топчутся на берегу, обтирая с ног ил.

– О, Лиза, – замечает меня Азамат. – А где остальные?

– Бродят, я немного угуляла.

– Надо их уже скликать, у нас емкости кончились. Ого, откуда у тебя эти орехи?

Тирбиш, Шатун и матушка тоже внимательно изучают ветку в моей руке.

– Да я там, – машу веткой в сторону, с которой пришла, – какого-то мальчишку встретила, на дереве сидел. Он мне сорвал. Наверное, сын сторожа…

Азамат задумывается.

– У нашего сторожа сыновья все взрослые. А он не назвался? Здесь поблизости больше и не живет никто, тем более с детьми…

– Не назвался. Ну он такой, подросток скорее. Одежка вся драная, по деревьям прыгал, как белка.

Матушка вдруг вытаращивается на меня так, что мне не по себе становится.

– А он сказал что-нибудь?

– Ага, два слова. А что?

Матушка расслабляется, а вот Азамат наоборот.

– Погоди-ка, а уши или руки его ты не разглядела?

– Руки длинные очень, – припоминаю. – Ушей не видела, все волосами завешено, но такое впечатление, что у него под этими волосами еще что-то было кроме ушей.

– А ногти? – допытывается матушка. – На руках или на ногах, какие?

– Я как-то внимания не обратила, – пожимаю плечами. Пытаюсь вспомнить, как это выглядело, когда он мне ветку подал. – Он ветку держал не большим пальцем, а между указательным и средним. Да в чем дело-то?

– Да видишь ли… – Азамат вдыхает поглубже. – Есть шанс, что это был лесной демон.

– И чего тогда?

– Ничего. – Азамат мотает головой. – Теперь уже ничего, а вообще это самый страшный хищник в любом муданжском лесу.

– Э? Да? А предупредить?

– Я был уверен, что их здесь нет. Но, видимо, пришли… Так, ладно, надо созывать всех и идти домой. Демон он или кто, нам тут больше делать нечего, все равно места в корзинах нету.

Азамат набирает побольше воздуха и издает такой мощности свист, что, по-моему, земля дрожит. Через несколько минут все собираются, и мы поворачиваем к дому.

– Так что, – спрашиваю шепотом, – нам теперь в лес не ходить?

– Нет, ходить можно, только аккуратно. Раз он тебе подарил птичьи орехи, значит, ты ему понравилась, и нападать он не будет. Но лучше иметь с собой что-нибудь съестное, если снова его встретишь. Сытые они не нападают, если не разозлить.

– Я не понимаю, он ведь человек. Странный, конечно, но… Думаешь, он правда мог бы кого-то убить и съесть?

– Еще как. Лесные демоны только притворяются людьми, и не очень успешно. У них большие подвижные мохнатые уши и кривые когти на руках и ногах. У некоторых еще и хвост торчит. Но все-таки… Ты уверена, что он с тобой говорил?

– Да, конечно, он на мелкого показал и спросил «Твой?», а потом сказал «Красивый».

– Тогда, наверное, это все-таки был не демон. Ну или не знаю, может, бывают полукровки, хотя я о таком не слышал. Демоны не могут говорить, они не люди. Это все равно что твои кошки бы заговорили, понимаешь?

– Может, это очередной Ирликов посланец?

– Может… В любом случае, не повредит оставлять ему у края леса какую-нибудь еду. Лучше всего сливки или масло.

– Так ее кто угодно сожрет.

– Можно в банке с крышкой. Если это демон или человек, то отвинтит, а обычные звери не справятся.

Я пожимаю плечами. На этом Муданге куда ни плюнь, все какая-то нечисть. Ну ладно, от нас не убудет лесных обитателей маслом покормить.

Когда мы возвращаемся из лесу, нас встречают мокрые Алтонгирел с Эцаганом и сообщают, что вода как молоко и что у нас очень удобный спуск к мосткам. Азамат быстренько уговаривает матушку и Эцагана заняться грибами, а все остальные мы идем купаться.

С купальными костюмами на Муданге не шибко. Мужчины обычно обходятся шортами, а женщины напяливают что-то вроде короткого сарафана из грубой темной ткани, чтобы не просвечивал, когда намокнет. Я еще в начале лета заявила, что это носить не намерена, и вделась в самый обычный закрытый купальник. Азамат повздыхал, что ему не очень приятно видеть меня почти голой при посторонних. Я ему на это ответила, что он мою раздетость компенсирует своей одетостью – вечно майку под самое горло напялит, – а мне на это тоже смотреть неприятно, так что мы квиты. На этом и успокоились.

Естественное дело, мама, которую общественные условности никогда не заботили, даже не озадачилась вопросом, в чем тут купаются. Нацепила свое леопардовое бикини без лямок, зато с золотыми пряжками, повесила на плечо бирюзовое полотенце и пошла спускаться. Если учесть, что она сфероподобна, то процент ткани к проценту кожи получается совсем уж мизерный.

Нет, ну, надо сказать, мужики хорошо справились, даже не закашлялся никто. Один Алтонгирел покраснел, но он в принципе считает женское тело чем-то ужасно неприличным.

– Ну, а чего все стоят? – Сашка шлепает босыми пятками по ступенькам. – Пошли в воду!

И мы идем. К счастью, Алтонгирелу с нами не надо, он сегодня уже купался.

Азамат прихватил и мелкого тоже.

– Куда ты его там денешь внизу? Дай Тирбишу отдохнуть хоть чуток, – занудствую я.

– Зачем Тирбиш? Я сам займусь. Раз уж я здесь, и погода купальная, надо сына плавать учить.

– В море? Ты бы в ванне сначала попробовал.

– Да ну, в ванне скучно, правда, маленький? – Азамат щекочет мелкому пузо, тот взвизгивает как чайка. – Не волнуйся, я в детстве на Ароне тренировался.

• Предыдущая
• 28/93
• Следующая