В семье не без подвоха - Жукова Юлия Борисовна - Страница 39

• Предыдущая
• 39/93
• Следующая

Янка закусывает губу и принимается за суп.

– Слушай, – говорит она мне тихо, – как ты с ним живешь, если он в богов верит?

Сашка тоже навостряет уши, а мама слишком увлечена: трактирщик показывает ей, как разделывать рака.

– Видишь ли, Яна, – отвечаю тихо, но с расстановкой, – в здешних богов довольно трудно не верить. Я одного знаю, классный чувак, обожает роллы с имбирем.

– То есть они богами каких-то людей называют? – уточняет Сашка.

– Вроде того, правда, люди они специфические. То ли другая раса, то ли вообще иная жизненная форма. Мы все-таки в очень далекой галактике, фиг его знает… В любом случае, с этими ребятами не стоит ссориться.

– Вкуснотища! – радостно сообщает мама с полным ртом рачьего мяса.

Азамат извлекает блокнотик и вносит новое слово в столбец, где «темнотища» и «красотища».

Трактир оказывается постоялым двором – над обеденным залом есть комнаты для ночлега. Несмотря на все уговоры Азамата, трактирщик располагает нас бесплатно и выдает лучшие дифжир из собственного хозяйства.

– Друг детства? – интересуюсь у мужа, когда мы укладываемся.

– Да, только он меня на двадцать лет старше. У его отца был детский клуб, в который я ходил, а Лентяй всегда для нас готовил. Потом, уже в последний год, что я тут жил, он построил этот трактир «У Лентяя». Он открывается не раньше полудня, да и закрывается не поздно, но еда у него самая лучшая, потому что по собственным рецептам. Он, знаешь, ленится все по правилам делать, руками наломает, смешает, и вперед. А получается просто объедение. Да ты сама сегодня пробовала.

Я полностью согласна с оценкой.

Утром Азамат показывает нам Худул. Особых достопримечательностей тут нет, разве что дома все изукрашены особенно искусно, да река Рулмирн, да дивный вид на высоченные Северные горы. Потом местные Старейшины ангажируют Азамата разрешить несколько сложных судебных дел, а мы в это время гуляем по городу. Я надеюсь, Арават не захочет сегодня прогуляться в Худул. Не знаю, вернулся ли он из столицы, но повторно стравливать его с мамой мне не хочется.

Ближе к вечеру Азамат нанимает мужика с большим пассажирским унгуцем, мы располагаемся в просторном салоне и благополучно продрыхиваем до самого Дола.

На пороге дома нас встречает сторож с ружьем.

– Ахмад-хон, в лес не ходите! – гремит он вместо здрасте. – У вас тут демон завелся.

– Вы что, его подстрелили? – с досадой спрашивает Азамат.

– Не, пальнул пару раз, но не попал. Осторожнее, они такие мстительные твари…

– Ой, ну что же вы… Я, конечно, сам хорош, надо было предупредить… Мы его специально подманивали, чтобы заснять для музея. Вот невезение…

– Ох ты ж… Ладно, они наглые, если больше не пугать, скоро опять полезут. Тут и раньше демон жил, да я его пристрелил лет пятнадцать назад. Ох и хитрый был, зараза… А с тех пор не видел ихнего брата, видать, новый пришел откуда-то. Ну я понял, больше стрелять не буду! Не сердитесь на меня? Ну бывайте, хорошего отдыха!

Отдых у нас получается так себе. После божественной кормежки Лентяя котлеты из мороженого мяса кажутся безвкусными и камнем лежат в желудке. По крайней мере у меня. Мне как-то нервно. Во-первых, ребенок не здесь, а в столице, что есть непорядок, но уж очень не хотелось его в поезде мариновать два дня. Зато теперь он там, бедненький, один, скучает. Конечно, с Тирбишем и полным дворцом слуг, но это же не то. Во-вторых, злюсь на сторожа. С этих муданжцев станется и по человеческим детям стрелять.

Азамат тоже ворочается, не спит. В доме тишина и темнота, только в лесу ночные птицы пищат. Наконец Азамат не выдерживает, садится на кровати и принимается шарить ногой по полу в поисках тапок. Я зажигаю свет.

– Я тебя разбудил? – спрашивает извиняющимся тоном.

– Нет, заснуть не могу. Пошли, что ли, внизу посидим.

Азамат невнятно кивает, но с места не двигается.

– Я вообще подумал сходить в лес попросить прощения. А то что-то мне не по себе.

– Что, ночью?! Опасно же!

– А днем не услышат. Демоны по ночам охотятся, в светлое время спят. Если уж идти, то ночью.

– Но я же его днем видела!

– Значит, вылез специально на тебя поглазеть. И я все-таки не уверен, что это был демон. Сторож тоже вряд ли хорошо его разглядел. Он метко стреляет, значит, был далеко.

– Если это был не демон, то при чем тут, что демоны по ночам охотятся? – ворчу я, натягивая футболку.

– Кто бы он ни был, за сливками он приходил потемну. И извиниться надо, я прямо чувствую. Ты не волнуйся, у меня тут есть, как твой брат выражается, вырубалка. Я глубоко в лес не пойду, только покричу, кину сурчиную тушку и сразу домой.

– У тебя эта вырубалка одна? – спрашиваю, вставляясь в треники.

– Лиза, тебе-то уж точно не стоит…

– Никуда ты один не пойдешь. Двоих одновременно хищный зверь не сожрет, а если что случится, где я тебя искать буду? И потом, меня-то этот демон знает, может, поверит.

– Но ты без фонаря ночью по лесу не пройдешь даже со мной за руку. А фонарь его отпугнет.

– Возьму инфракрасную камеру, буду в нее смотреть, у нее обзор большой.

Азамат качает головой, но понимает, что спорить со мной бесполезно, а запирать в комнате слишком хлопотно.

Камера довольно тяжелая, приходится повесить ее на ремень через плечо, зато экранчик большой, хорошо видно. Вырубалка выглядит просто как небольшой пистолет, ее можно сунуть в карман. Азамат несет в руке тряпичный мешок с освежеванной сурчиной тушкой и помахивает им, чтобы запах расходился. Мы заходим в лес по той же тропинке, по которой ходили за грибами. Метров через триста Азамат останавливается, кладет перед собой мешок, складывает руки у рта и издает жуткое гулкое мяуканье. Я аж подскакиваю. Он взвывает еще несколько раз и жестом показывает, что надо отойти.

Метрах в пяти позади лежит поваленное дерево. Мы усаживаемся на него и принимаемся ждать непонятно чего.

– А что это за звук ты издавал? – спрашиваю шепотом.

– Манок на демонов, – так же шепотом поясняет Азамат. – Отец научил. Говорил, они обязательно на него приходят. Посмотрим.

Мы сидим молча примерно полчаса, только пару раз Азамат встает отогнать от тушки какое-то мелкое зверье. Я поворачиваю камеру из стороны в сторону, стараясь разглядеть хоть что-то. Просто глазами видно только кусочки неба в ветках над головой, а остальное – чернота.

Внезапно Азамат сжимает мою коленку и осторожно направляет камеру влево, на кусты. Увеличив изображение, я различаю среди листьев отражающие глаза, а потом когтистая лапа очень человеческим движением отодвигает куст в сторону. Азамат аккуратно жмет на запись.

Демон выходит на тропинку и старательно принюхивается к тушке, не сводя взгляда с нас.

– Прости, – говорю громким шепотом. Он вздрагивает и прижимает уши. – Мы не хотели тебя обижать. Сторож просто испугался. Он тебя не задел?

Существо на тропинке пару раз дергает головой, вроде как хочет помотать, но плохо получается. С его точки зрения я, наверное, странно выгляжу, смотрю-то не на него, а в камеру. Он делает еще пару шагов на четвереньках к мешку и снова принюхивается. Потом приподнимается и таращится на Азамата.

– Не злись на нас, – тихо говорит тот.

Демон подходит совсем близко к мешку и осторожно трогает его передней, э-э, рукой. На экранчике камеры ясно видно, что никакая это не лапа, а нормальная человеческая рука.

– Зачем? – сипло спрашивает лесной житель, кивая на мешок.

– Ну, не приходить же просто так, – разводит руками Азамат.

Парень отшатывается от этого жеста, но потом снова подкрадывается, быстрым движением распарывает мешок, впивается зубами в тушку и сигает куда-то вверх, мгновенно исчезая из виду.

– Ого! – выдыхает Азамат, останавливая камеру. – Ну пошли, нечего тут сидеть.

Мы оставляем мешок лежать, где лежал, и быстро смываемся из леса, пока никакой местный хищник не решил проучить нас за наглость. Ближе к дому меня начинает разбирать смех, просто потому, что такая безумная вылазка удалась. Азамат выдерживает до дома, зато, когда мы закрываем за собой входную дверь, складывается пополам от хохота. Хорошо, что у нас спальни звукоизолированы, а то бы весь дом перебудили.

• Предыдущая
• 39/93
• Следующая