В семье не без подвоха - Жукова Юлия Борисовна - Страница 49

• Предыдущая
• 49/93
• Следующая

– Кир! – слышу я его голос, приглушенный окном. – Кир, послушай, у нас к тебе дело. Ты не мог бы слезть?

Я слышу второй голос, но что он говорит, не разбираю.

– Это очень неудобно объяснять на крыше, – говорит Азамат. – Я обещаю, что тебе не будет ничего плохого, если слезешь. Пожалуйста! Не будешь же ты там до утра сидеть?

Голос с крыши отвечает не очень дружелюбно, а Гхан вздыхает.

– Будет. Этот будет сидеть, пока от голода не кильнется. Дай-ка мне фонарь, женщина, я ему кое-что поубедительнее, чем «пожалуйста», скажу.

Я осторожно переставляю ноги между наваленным хламом и возвращаюсь к люку, где передаю фонарь Гхану. Он медленно, с большим трудом пробирается к окну. Азамат все это время пытается убедить Кира слезть, но безо всякого эффекта. Веселая жизнь нам предстоит, я чувствую, если на этого парня даже Азамат не действует.

Гхан наконец высовывается в окно и что есть мочи орет:

– Кир, шакал, а ну слез быстро, не то я твою тварюгу пристрелю!

Наверху слышится шорох, и на краю крыши появляется косматая голова. Я немного различаю ее на фоне неба.

– Не посмеешь, – заявляет голова.

– Да сдохнуть мне на этом месте! – обещает Гхан. – Вот прям щас пойду ружье заряжать!

Из-под крыши доносится пара забористых выражений – я такие и от наемников разве что пару раз слышала, – потом голова втягивается и начинается какое-то шебуршение.

– Подвинься, – мрачно требуют сверху. Азамат послушно влезает обратно в окно и отходит в сторону. С края крыши свешивается узкое длинное тело и одним движением переправляется на чердак. Автоматически закрывает за собой окно. – Ну и чего вам от меня надо?

Азамат только открывает рот, чтобы объяснить, но Гхан встревает:

– Иди складывай пожитки, тебя забирает отец.

Кир вздрагивает, втягивает голову в плечи и обводит Азамата совсем другим взглядом. Потом дергается в сторону люка, но Гхан хватает его за локоть.

– Только не думай, что можешь сбежать. Вы бы, уважаемый господин, его придержали, а то и правда в лес умотает, ищи его там свищи.

– Кир, послушай, мы не сделаем тебе ничего плохого, – снова принимается уговаривать Азамат.

Парень оборачивается к нему, потом резко пихает Гхана локтем в живот, тот разжимает руку, и Кир мчится на меня, потому что я стою как раз между ним и люком. Как по этому чердаку можно передвигаться на такой скорости, я не знаю, но знаю, что мальчишку надо ловить, иначе ведь и правда спрячется в лесу и замерзнет насмерть. Поэтому, когда он приближается, я отставляю ногу для устойчивости и хватаю его поперек туловища обеими руками. Он даже не вырывается, просто замирает, как испуганная кошка, а через несколько секунд до нас добирается Азамат и прихватывает Кира за плечи.

– Успокойся, – говорит он с веселой усмешкой. – В догонялки другой раз поиграем. Пошли собираться.

Мы конвоируем Кира до левой двери в коридоре. За ней оказывается общая спальня. Гхан крепко держит мальчишку за пояс штанов, рассудив, что без них он не сбежит. Мы с Азаматом остаемся в дверях, чтобы не наступить ни на кого из спящих. Кир подходит к матрасику на полу, снимает с него простынку, потом открывает стенной шкаф и выгружает небольшую кучку мятой одежды, сапоги и еще какие-то предметы, завязывает простыню в тючок и закидывает за плечо.

– Негусто вещей, – замечаю.

– Естественно, – вздыхает Азамат. – У них тут всего негусто.

Гхан подталкивает Кира к выходу. На соседних матрасах просыпаются несколько постояльцев, но виду не подают, наоборот, с головой накрываются одеялами, только ноги подтягивают, чтобы не наступили.

В коридоре Гхан сворачивает не к кухне, а обратно к чердачной лестнице. Азамат придерживает Кира за плечи, пока Гхан выволакивает из угла стремянку, открывает окно и спускает ее на улицу.

– Так это и есть вход? – интересуется Азамат.

– Да, – отвечает Гхан. – Чтоб посторонние не шлялись.

Он садится на подоконник, перекидывает ноги наружу и шатко спускается по стремянке.

– Давайте его сюда, – предлагает, – я приму.

Азамат оглядывает своего отпрыска.

– У тебя теплой одежды совсем никакой нету?

Кир смотрит на него презрительно.

– Эта теплая.

На нем какая-то жиденькая свитерюлька и залатанные шерстяные штаны.

– Ясно, – вздыхает Азамат. – Ладно, до унгуца добежишь. Давай полезай.

Однако Кир не рвется лезть в окно.

– До унгуца? – ошеломленно переспрашивает он. – У вас унгуц?!

– Ага, – довольно кивает Азамат. – Никогда не летал?

– Ну полезай быстро, весь дом выстудишь! – орет Гхан снаружи.

Из-за сарая доносится собачий вой. Кир так ничего и не отвечает, но все-таки лезет в окно. Гхан его перехватывает и держит, пока мы спускаемся по лестнице.

На улице уже начинает светать, ночь сереет, снег создает белый фон. Азамат быстро шагает к унгуцу, чтобы поменьше морозить ребенка, хотя тот не подает признаков замерзания. Внезапно он останавливается.

– Кир, ну пойдем, – подталкивает его Азамат, но парень встал намертво.

– Я хочу взять Филина, – угрюмо сообщает он.

– Кого? – не понимаем мы.

– Да ты рехнулся! – рявкает Гхан.

– Я не полечу без Филина, – уперто заявляет Кир.

– Кто это? – спрашивает Азамат.

– Щенок евойный, – отмахивается Гхан. – Вон, за сараем воет, слышите? Кир, не дури, никто твою скотину не поволочет.

Азамат вопросительно смотрит на меня. Я пожимаю плечами. Конечно, собака в унгуце – не очень удобно, будет под руки лезть, лизаться, да и вряд ли она натренирована терпеть до прогулки, но, с другой стороны, не бросать же ее здесь. Я так понимаю, это ее Гхан угрожал пристрелить. Да и мальчику будет спокойнее, если мы разрешим ему держать домашнее животное.

– Ну давай возьмем, – говорю.

– Отлично, – кивает Азамат. – Пойдем, Кир, заберем твою собаку.

Парень вытаращивается на нас, как будто привидение увидел, но быстро приходит в себя и резво провожает Азамата за сарай. Гхан тоже очень удивляется и бормочет что-то насчет сумасшедших богачей. Мое семейство является из-за сарая, влекомое рвущейся с поводка белой лайкой примерно полугодовалого возраста.

– Уй ты маленький, – не удерживаюсь я. – Это и есть Филин?

– Ну да, – разводит руками Гхан. – Уж не знаю, где ваш пацаненок его взял, то ли спер, то ли подобрал где… Вы уж извините, что он такой упертый, я его и так и сяк воспитывать пытался, да не выходит ничего.

– Видимо, в дедушку пошел, – бормочу я себе под нос. – Ну чего, все взяли? Грузимся?

– Да, давай. – Азамат волочет Кира с Филином к унгуцу и открывает кабину с брелока. – Полезайте на заднее сиденье. Гхан-хон, держи. – Он выдает приютчику мешок с монетами.

Кир недружелюбным взглядом следит за передачей вознаграждения. Гхан расплывается в щербатой улыбке.

– Всего вам доброго, да хранят вас боги, добрые люди! Я уж прослежу, чтоб никто в ваши дела не лез, – подмигивает.

– Спасибо, Гхан-хон. – Азамат слегка кланяется. – Но наши-то дела все равно скоро всем известны будут, можете не стараться.

Мы залезаем в кабину, Азамат через плечо проверяет, на месте ли ребенок и собака, и закрывает купол. Кир широко раскрытыми глазами следит за каждым движением отца, а потом таращится в окно, наблюдая за взлетом. Филин тоже утыкает черный нос в стекло и посвистывает.

– Ф-фух! – Я откидываюсь на спинку сиденья и принимаюсь наконец-то рассматривать ребенка. Я и до того заметила, но сейчас удостоверилась, что он тоже копия Азамата, как и Алэк. По фотографиям земных детей мы с Азаматом пришли к выводу, что восьмилетний муданжец должен выглядеть примерно как двенадцатилетний землянин, но Кир кажется младше на пару лет. Это, впрочем, легко объяснимо. Во-первых, он очень тощий – я, когда его схватила на чердаке, прямо сквозь свитер все ребра почувствовала, – а во-вторых, даже на Земле воспитанники детских домов обычно выглядят младше своего возраста.

Кир отлипает от окна и хмуро смотрит на меня. Я вытряхиваюсь из шубы, потому что салон нагревается, стаскиваю с головы теплый платок. Ребенок отшатывается и вжимается в спинку.

• Предыдущая
• 49/93
• Следующая