Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу - Рыбицкая Марина - Страница 40
- Предыдущая
- 40/64
- Следующая
Пока я плавала в сиреневом тумане и сообщала ему (туману), что это страшная пошлость и гадость, мне показалось – меня куда-то тащат. Причем тащат на чем-то жестком и костлявом. Мне все это не нравилось, но туман был липкий и отпускать не хотел. Пришлось смириться с действительностью и ждать.
Пришла в себя в натуральной клетке из стволов деревьев, перепутанных между собой и скрепленных веревками из лиан, или как эта дрянь тут называется.
Состояние было не ахти. Мы сидели связанными на деревянных решетчатых топчанах – я и грязные, оборванные туземцы. Он и она. На все мои попытки общения смуглые дикари, похожие на худеньких подростков, отвечали кивками и невнятным лопотанием, из которого я так ничегошеньки и не поняла. Глаза у них были безумные, руки тряслись. Они все время лопотали что-то между собой, и он отчаянно целовал ей лицо, вытянув длинную шею.
– Все это мило! – попытала я счастья еще раз. – Но, может, мне кто-то объяснит…
Дверь распахнулась и вошли… палочки? Не знаю, как точнее назвать существо, похожее на тонкий сухой ствол дерева, с чебуреком вместо головы. Натуральный такой зеленый чебурек плашмя. Если только у чебуреков бывает рот с уймой острых коричневых зубов и они обладают красными злющими глазками.
Один из пришельцев повернулся спиной… прошу прощения, четырьмя красными злобными глазками! Кстати, одеждой похитители не заморачивались. Все равно на этом стволе половые признаки отсутствовали как таковые. Где перед – они, наверное, определяли по зубам. Нечищенным!
Вскоре аборигенов утащили куда-то и принесли Магрика, положив его лицом вниз на дальний топчан.
– Простите великодушно… – начала я.
Меня проигнорировали. Хамы! Туземцы вымелись наружу.
Уже стемнело, только обрывки рубашки белели в сумерках, поэтому разглядеть подробнее место заточения не получалось.
Дверь заперли, да и со связанными руками и ногами уйти отсюда невозможно. Я опутанным бревнышком попрыгала к эльфу.
Было немножко страшно. Я не верила, что он умер. Пугало то, что за все это время со стороны Маголика не доносилось ни звука. Избили? Усыпили? Околдовали?
Потом мне надоело устраивать бесплатный «цирк на проволоке», я рухнула всей попой на первый попавшийся топчан и распуталась.
Да уж, выпутываться из туземных лубочных канатов совсем не просто, но я справилась. Мои ногти в том порукой!
С горькими слезами я откусила два отломанных в неравной борьбе с веревками ногтя и уже по-человечески, ногами, спокойно подошла ближе.
И вообще, зато у меня с зубами все в порядке! И я не завтракала! Так что перегрызла все, что не распутала!
Он лежал на животе, вытянувшись вдоль деревянной решетки и отвернув лицо к стене. Руки расположены вдоль туловища вверх ладонями и расслаблены. На то, что эльф жив, указывала лишь ритмично вздымающаяся спина.
– Маголик, ты живой? – с опаской спросила я.
Молчание. Повторила вопрос. Ответа не получила, но, судя по замедлившемуся дыханию, эльф меня услышал.
Я наклонилась над ним и спросила нормальным голосом уже в самое ухо. Ухо дернулось, и эльф неожиданно застонал, прошипев:
– Если не уберешь локоть с моей спины, скажу расчебукам, что ты из нас самая вкусная!
Вот пакость лопоухая! Я тут за него волнуюсь, а он…
– Маголик, сам виноват, придурок! Почему не отзываешься? Я тут чуть с ума не сошла, думала – ты помер.
– Леля… не говори глупостей. С чего бы я умер? – сдавленно сказал бывший наниматель. Ехидно: – Разве что от твоих песен…
– Гад этакий, ты еще издеваешься? – Я, плюхнувшись рядом на топчан, с досады тихонько хлопнула его ладошкой по лопатке.
Мне показалось, или со спиной действительно что-то не то? Мое касание вызвало у Магриэля невольный вскрик, который эльф подавил хриплым принужденным смешком. Не меняя позы, он распустил рукой косу и свободно расправил вдоль спины, закрывая шею и плечи каскадом волос.
– Ты давно здесь? – не размениваясь на ругательства и личности, коротко спросил Магриэль.
– Не знаю, – пожала я плечами. – Мне как-то забыли сообщить. Украли – и все. А ты?
– Точно не знаю… сутки или двое. Я, знаешь ли, был занят… – беззлобно пошутил эльф, не поворачивая головы. Тихо спросил: – Тебя будут искать?
– В смысле, если ты сбежал ночью… – Я присвистнула и зажала рот рукой. Но слова вываливались из меня, как из дырявого мешка: – Это ж сколько они меня под наркотой держали? Это ж для здоровья вредно! У-у-у, наркодилеры! И отвечая на твой вопрос – наверное, будут, хотя мы хотели искать тебя. Я даже аванс заплатила. Пообещала заплатить…
Хмурый ушастый заткнул мой водопад буквально парой слов:
– Это хорошо. Только я не сбегал… – И отрубился.
Странная молчаливость и заторможенность обычно дерзкого и надменного эльфа меня обеспокоила. Я подняла ладонь и протянула ко лбу, но он, не глядя, перехватил руку пылающими пальцами.
– Маголик, да у тебя температура! Простудился? Заболел? У тебя лихорадка! Да отзовись ты наконец! С каких пор ты онемел?
– Со мной ничего! – твердо сказал Маголик, продолжая удерживать мою руку. Встряхнул и отпустил. Приказал: – Не лезь. У эльфов не бывает лихорадки, – закончил невнятно.
– Маго… – Тут мою речь прервал дикий вопль. Я подскочила и метнулась к дверце нашей клетки. Застучала по прутьям. – Выпустите нас отсюда! Мой друг болен! Что вы там делаете! Звери!
– Леля, не шуми! – негромко произнес Маголик, но таким тоном, что я немедленно заткнулась. Предостерег: – Если жить хочешь, не шуми… – После долгой паузы спросил: – Скажи, у тебя оружие есть?
– Нет. – Впервые мне стало жалко, что я не прирожденная амазонка и у меня нет тяги к потаенным заначкам с о-о-отакими ножичками, пистолетами и прочей мужской ерундой вроде метательных кинжалов, удавок или отравленных дротиков.
– Понятно, – едва слышно сказал Маголик. Его непривычно скованная поза, напряженное тело и странный, сорванный голос испугали меня гораздо больше любых вражеских угроз.
– Маголик, родненький, тебе плохо? – Я покрутила головой и увидела кувшин с водой. – Может, попьешь?
Эльф глухо ответил:
– Нет. Не хочу. Оставь пока себе.
– Маголичек, скажи, где болит? – Я чуть не заплакала. Он все так же лежал не двигаясь, вытянув правую руку вдоль туловища и отвернув лицо, словно вглядываясь в стену.
– Со мной все… в порядке, – с усилием сказал Магриэль. – Не беспокойся. Хочешь, расскажу тебе пару анекдотов?
– Нет, – отказалась я. – Лучше расскажи…
Вдали прозвучало еще несколько диких воплей, и все затихло. Вскоре воздух пронизал приятный запах костра. Я все-таки попыталась через ветки что-нибудь разглядеть. Мало что увидела, только одну большую улицу посреди селения. Еще через некоторое время с центральной улицы потянуло дымком с ароматом шашлыков.
Эльф привстал, покачиваясь. Его мучили сухие рвотные позывы. Я опять протянула ему кувшин, и он снова отказался.
– Тебе нужнее.
Н-да… Стряслось диво дивное, наш Маголик похож на человека! И я не о внешности.
– Леля, скажи, у тебя в карманах осталась та… пилочка для ногтей? – ровно спросил эльф, немножко придя в себя.
Я пошарила по карманам и с радостью нашла:
– Вот!
– Спасибо. – Эльф снял обувь и принялся отковыривать каблук ботинка. Под набойкой внутри каблука оказались какие-то серо-коричневые шарики размером с горошину.
– Что это? Где ты его взял? Зачем оно нам?
Маголик устало попросил:
– Леля, не перебивай. Смола дерева виши. Концентрированный наркотик, в разведенном виде – сильное успокоительное и обезболивающее. Выслушай внимательно. – Из горсти шариков вытянул три более светлого окраса и дал мне. – Я купил еще в городе, хотел… не важно.
– Так ты наркоман! – взревела я раненым изюбрем, с недоумением зажав сомнительный продукт. – А так хорошо притворялся!
Эльф скривился:
– Нет. Я их в рот не брал, при тебе первый раз тайник открыл. Для меня смола – сугубо медицинский препарат, куплен для исключительных случаев. Слушай, Леля. Завтра… меня, наверное, отсюда заберут. Они, туземцы эти недобитые, – каннибалы. Перед тем как варить или жарить кого-то, сначала пытают. Считают, мясо после того более вкусное. Деликатес, чтоб их! Кому кости перебьют, как тем бедолагам, которых ты только что слышала, а некоторым…
- Предыдущая
- 40/64
- Следующая
