Муфта, Полботинка и Моховая Борода (книга 2, с иллюстрациями) - Рауд Эно Мартинович - Страница 19

• Предыдущая
• 19/32
• Следующая

Третьи сутки сидели друзья в сорочьей кладовой, охваченные невесёлыми мыслями. Голод не щадил. От сыра остался крохотный кусочек, да и тот предназначался в дар музею. Хорошо хоть, что над развалинами прошёл небольшой дождик и Полботинку удалось набрать в серебряный кубок немного воды.

– У нас под ногами такие сокровища, – сказал Моховая Борода. – Даже обыкновенную воду и ту мы пьём из роскошного старинного кубка. Но много ли в этом проку?

– Ничуть, – вздохнул Полботинка. И Муфта добавил:

– Мы сидим здесь, как… – он искал подходящего сравнения, – как кошки на острове.

– Ох, и не говори, – неожиданно жалостливо подхватил Полботинка. – Милые, милые кошечки! Как-то они там, несчастные, на этом острове?

– Кошкам не легче нашего, – предположил Муфта. – Бедные кошки! Помните, как грациозно они за нами гнались? По сравнению с крысами, кошки просто необыкновенно обаятельные животные.

– В самом деле, – согласился с друзьями Моховая Борода. – Просто в голове не укладывается, как мы могли бросить такую великолепную кошачью стаю на необитаемом острове.

– Это была бессердечная выходка, – сказал Полботинка. – Но вдруг нам удастся её загладить…

– Мы должны её загладить, – воскликнул Муфта. – Если нам когда-нибудь удастся вырваться из плена, то первым нашим долгом станет спасение кошек.

– Давайте поклянёмся, – разошёлся Полботинка. – Дадим обещание, что, если удастся спастись, мы отдадим все свои силы освобождению кошек.

– Блестящая мысль, – сказал Моховая Борода. – Такая клятва облегчит наши душевные муки, кроме того, это единственное, что мы можем сейчас сделать для кошек.

Друзья торжественно взялись за руки. Лица их приобрели сосредоточенное выражение – они старались вызвать перед глазами картину тяжких кошачьих страданий на необитаемом острове посреди озера. А потом они дали клятву. Они пообещали, что никогда не забудут кошек, что впредь – если, конечно, вырвутся из крысиного плена – будут относиться к кошкам с любовью и вниманием. И что ни разу не передохнут, пока не вызволят с острова всех кошек. Потом Полботинка сказал:

– Надо бы скрепить клятву подписями, чтобы осталось письменное свидетельство. Давайте вырежем наши инициалы на стене кладовой.

– Так не годится, – возразил Моховая Борода. – К живому дереву нельзя даже прикасаться ножом.

Но Муфта решил поддержать Полботинка.

– В сосне и так дупло, – сказал он. – От двух-трёх инициалов с большим деревом ничего не сделается. И вот что надо ещё учесть. Если нам не удастся выбраться живыми из дупла, то инициалы станут чем-то вроде надгробной надписи. Может, когда-нибудь среди этих золотых монет найдут наши истлевшие кости и по инициалам смогут установить наши личности.

Слова были мрачные, настроение от них ничуть не улучшилось.

– Что же, будь по-вашему, – уступил Моховая Борода. – Пусть наши инициалы будут высечены на стене кладовой.

Полботинка достал свой крохотный ножик, подошёл к стенке и начал вырезать. Примерно через полчаса на стене красовались отчётливые крупные буквы: «П. Б.».

Моховой Бороде времени потребовалось значительно больше. Во-первых, он не умел так ловко обращаться с ножом, как Полботинка, а во-вторых, в букве «М» на одну чёрточку больше, чем в «П». Но работа была выполнена аккуратно – «М» и «Б» вышли красивыми и ровными. Последним к делу приступил Муфта, и вскоре рядом с инициалами Полботинка и Моховой Бороды появились буквы «Д. М.».

– «Д. М.»? – удивился Полботинка. – Это что значит? «Дублёная Муфта»?

Муфта печально улыбнулся.

– Это значит «Дорогой Муфта», – сказал он. – Когда я ещё получал от себя письма, каждое письмо начиналось именно так.

Вырезание инициалов утомило друзей. Сейчас любое движение было для них изнурительным – голод и волнения последних дней сделали своё дело. У Муфты сильно кружилась голова, у Моховой Бороды отказывали руки и ноги, а Полботинка жаловался на общую слабость и огорчался, что не может даже пальцами шевелить.

Они прилегли, но переутомление не давало уснуть. Ими постепенно овладело опасное безразличие: будь что будет. Их охватывало оцепенение. Время от времени перед глазами проплывали картины детства. Словно издалека доносилось до ушей дыхание товарища. И это всё.

Потом они перестали даже сознавать, сколько времени пролежали в полубессознательном состоянии. Вдруг все трое одновременно подняли головы.

Их насторожил шелест крыльев и скрежет когтей. И тут с мягким стуком на пол кладовой упал какой-то предмет.

Сорока решила пополнить сокровищницу!

Она представить себе не могла, что встретит здесь незваных гостей, и заметила их только после того, как выпустила из клюва добычу. Она тут же подняла невообразимый крик, но толку от этого уже не было. Моховая Борода с трудом встал и склонился над воровской добычей.

– Конфета «Трюфель»?! – удивлённо воскликнул он.

Это слово будто по волшебству заставило вскочить Муфту и Полботинка.

– Значит, конфета «Трюфель», – повторил Полботинка, но не смог продолжить, потому что ему пришлось беспрерывно глотать слюни.

– Разделим на троих, – коротко заявил Муфта.

Дрожащими от радостного волнения руками Моховая Борода развернул блестящую бумажку и разрезал конфету ножом Полботинка на три равные части. И каждый принялся за свой кусочек.

– «Трюфель» мгновенно поднимает настроение, – пробормотал Муфта.

– Да-да, – согласился Моховая Борода. – И прибавляет сил. Кажется, «Трюфель» и впрямь оказал на них волшебное действие.

Они чувствовали, как к ним возвращались силы, и когда сладкий завтрак закончился, они словно заново родились.

– Спасибо сороке, – засмеялся Полботинка, облизываясь. – Позаботилась о нас, будто мы её малые птенчики!

Но сорока от этих слов благодарности ничуть не стала вежливее. Она трещала и скандалила ещё долго, пока, вконец рассерженная, не улетела прочь.

– И что же дальше? – спросил Моховая Борода.

– Пришла беда – отворяй ворота? – мудрствовал Муфта, не находя другой, более подходящей, пословицы.

• Предыдущая
• 19/32
• Следующая