Базил Хвостолом - Раули Кристофер - Страница 8

• Предыдущая
• 8/104
• Следующая

Базил упал навзничь, оглушенный потерей. Толпа на галерее встала в едином порыве. Послышались свист и крики о дисквалификации. Но правила в данном случае были неизменны. Бой нельзя прекратить по иным причинам, кроме лимита времени, капитуляции или потери сознания одним из противников.

Мрачно стиснув зубы, следили теперь чемпионы, как Смилгакс в оставшиеся минуты приступил к уничтожению Базила.

Но Базил не сдавался. Он дрался отважно и решительно, отражая Пиокаром удары, а щитом работал по-прежнему стойко и искусно. Но без хвоста у него не было защиты от хвостовой булавы Смилгакса, и та вновь и вновь молотила его по плечам и голове.

Базил устоял, с трудом вымучивая ничью, благодаря одной лишь выносливости и упрямому нежеланию сдаться. Когда протрубил финальный горн, он, несломленный, все еще стоял на задних лапах. Смилгакс громко выругался и покинул ринг под неумолкающий свист с галереи.

Базил, сохраняя достоинство, с трудом побрел к Драконьему дому, продержавшись на ногах ровно столько, сколько потребовалось Релкину, чтобы довести его до стойла, где он рухнул и потерял сознание.

Хвост Базила выглядел хуже некуда. Хирурги на Драконьем дворе сделали все, что было в их силах. Медицина в Марнери отличалась высоким мастерством и чистотой исполнения, но кончик хвоста не прижился, и отрубленные два фута вскоре начали отмирать.

В конце концов Релкин был вынужден удалить кончик хвоста и прижечь обрубок серной припаркой. Базил погрузился в уныние.

О будущем Релкин думал со страхом. Оно представлялось весьма бесцветным.

Покалеченные драконы всегда возвращались в свои деревни помогать на сельскохозяйственных работах. Релкину придется сопровождать Базила — таков закон для драконопаса, в шесть лет приставленного к своему двухтонному воспитаннику.

И все же Релкин хватался за любую соломинку.

— В финале ты выйдешь против Вастрокса! — бодро объявил он, просмотрев турнирную таблицу.

— Замечательно, у меня просто слюнки текут от такой перспективы. Вастрокс разделает меня, как сосунка.

— Но, Баз, подумай, какая честь. Вастрокс знает, что ты выигрывал, пока Смилгакс не нарушил правила. Все это знают.

— Это мало что значит. Без хвостовой булавы мне никогда не поступить в легион. Взгляни правде в глаза, дурачок! Очень скоро мы будем трудиться с плугом, чтобы заработать на ужин.

Базил сгорбился в полном отчаянии.

Но Релкин не сдавался. Он отправился на поиски магических снадобий. Им с драконом была необходима работа, деньги кончались, а Новый легион представлял для итого замечательную возможность. Новая жизнь, охрана границ в Кеноре. Сотня серебряных дукатов ежегодно и освобождение деревни Куош от военных поборов Аргоната за каждый год службы в легионе. Деревне щедро воздается за то, что она дала шанс мальчику-сироте.

Срок службы в легионе — десять лет, после чего можно уйти в отставку или продолжать служить. Ветераны на действительной службе пополняли инженерные войска, транспортные отряды и еще десятки необходимых элементов всеобщей военной программы, проводимой Девяткой городов Аргоната.

Когда легионеры, включая и драконов, уходили в отставку, то поощрялось их закрепление в колониях, где они становились свободными фермерами, владели собственной землей, обрабатывая ее для себя и выплачивая самой колонии на поддержание легионов и административные службы городов Девятки только десятину.

Еще их рассматривали как ядро сопротивления в случае набегов на границу дикарей Теитола или свирепых разбойничьих банд из мертвых земель Туммуз Оргмеина.

Думая об отставке, Релкин представлял себе приличную ферму, акров этак сотни на две, где-нибудь в Кеноре. Они с Базилом будут обрабатывать землю.

Релкин к тому времени еще не состарится и возьмет себе в жены девушку из местных. Базил подаст заявление в Департамент по размножению драконов и получит возможность оплодотворить яйцо. Потом, разбогатев, они наймут на работу других людей, а сами будут жить в свое удовольствие.

Но сейчас это светлое будущее собиралось померкнуть. И вместо свободы в колониальных землях они простыми батраками отправятся в Куош.

Релкин выскочил из Драконьего дома и пошел к Башенной площади. Там шла торговля козами, и дикие гуртовщики с тощими руками, торчащими из рукавов грубых рубах, бегали между загонов.

Интересно, подумал Релкин, а если бы он вырос в такой вот семье козопаса, на что была бы похожа его жизнь? Был бы он счастлив?

Он пересек площадь. Бессмысленно рассуждать. Он был рожден сиротой, и прошлое его скрыто во мраке. Перед ним лежало лишь будущее, идти он мог только вперед. Это Релкин выучил еще в раннем детстве. Никто не знал, кто его отец, возможно, солдат из гарнизона в Рио. Матери пришлось с позором оставить деревню, ее семья отказалась принять ребенка. И он не знал никакой семьи до тех пор, пока ему на попечение не дали База.

Релкин свернул на Северную улицу и пошел по ней; по левую руку тянулся эльфийский квартал. Там вдоль узеньких улочек теснились трехэтажные дома эльфов, строениям явно недоставало прямизны. Эльфийские дети, мальчишки и девчонки в рубахах и коротких штанишках, прыгали по улицам, и их голоса разливались счастливой песней.

На южной стороне улицы стояли высокие дома с террасами, белыми фасадами и большими окнами со ставнями. Изредка можно было видеть занятых работой слуг на фоне спокойного пейзажа. Эти высокие белые дома принадлежали зажиточным купцам и, казалось, хмурились, глядя на грязную нищету эльфов.

Дальше, за домами торговцев мануфактурой, у Фолуранского холма, здания становились все более разнообразны, со всевозможными лавками на первых этажах.

Релкин свернул на улочку Больной Утки и вошел в лавку Азулеи, старухи знахарки, что занималась приворотными зельями, порчей и снятием сглаза, а также разными тайными средствами от необычных болезней. Ее порекомендовал знакомый драконопас по имени Гат, уже принятый в Новый легион и прилично знакомый с городом.

Азулея, выслушав Релкина, просмотрела книгу заклинаний и справочник и сказала, что у нее нет ничего по отращиванию драконьих хвостов. Есть, правда, хорошая мазь, вылечивающая от оспы, и тонизирующее питье для раненых драконов из корней мандрагоры, но для отрубленного хвоста эти средства не слишком подходят.

И все-таки у нее нашлись одно заклинание и рецепт мази, отращивающей новые ветви на дереве, что она и предложила опробовать на Базиле за шесть дукатов Марнери.

Релкин сказал, что подумает. Он вышел из лавки и побрел вдоль улицы Больной Утки, останавливаясь поглазеть на витрины. Здания здесь были все старые, деревянные, стены покрыты штукатуркой, крыши из дранки и черного шифера. Стены разбухли и покоробились, и выглядело это почти естественно.

Многие лавки были очень древними, теперешние владельцы держали их десятками лет.

Шесть дукатов! У него и два-то наберется с трудом, а ведь им с Базом еще нужно чем-то питаться. У База пока проблем с едой не было, но он быстро сдавал, пробавляясь одним овсом для лошадей, входившим в бесплатный рацион Драконьего дома.

На улице Старой Карги Релкин задержался, чтобы проведать старика Ротеркари, деревенского брухо, который держал чуть ли не миллион лекарств и настоек из трав в пузырьках и тюбиках, заваливших его тесную лавку.

Ротеркари был огромного роста седовласый мужчина с румяными щеками и большим красным носом. В ответ на просьбу Релкина он разразился хохотом и начал рыться где-то в задней комнате, потом вынес небольшой флакон, содержащий микроскопическое количество некоей вязкой жидкости красного цвета.

— Вот что сработает! — сказал он. — Кровь кунфшонского бычьего нетопыря, девятикратно доведенная до кипения под концентрированным лунным светом. Цена десять дукатов.

У Релкина отвисла челюсть.

— Но что она делает?

— Делает? Ну, отращивает вновь разные причиндалы, конечности там, половые органы, все такое. Говорят, очень популярна среди кунфшонских кастратов, хотя правда это или нет, наверняка не скажу. Но я уже несколько раз продавал ее здешним горемыкам. Просто намажь ею обрубок, и в считанные дни отрастет плоть.

• Предыдущая
• 8/104
• Следующая