Драконы Аргоната - Раули Кристофер - Страница 2

• Предыдущая
• 2/100
• Следующая

Со строительством новых мостов и прокладкой дорог был связан еще один весьма приятный аспект: местные жители прямо-таки соперничали друг с другом в стремлении как следует накормить драконов. Пироги, жаркое, огромные подносы с ветчиной, горы свежего хлеба и сыра — все это не могло не радовать вивернов. При всей прожорливости драконов их прокорм стоил населению меньше, чем обошелся бы наем рабочих.

Во всех провинциях Аргоната дороги поддерживались в исправном состоянии и круглый год были пригодны к использованию. Ко всем городам и крупным поселкам подводилась чистая вода. Продуманная система канализации позволяла избавляться от нечистот. Всюду, где только возможно, наводили мосты, рыли пруды и дренажные каналы, насыпали дамбы.

Имперские инженеры работали неустанно, и труды их немало ускоряла добровольная помощь драконов. Десяток вивернов, снабженных огромными лопатами и отточенными полосами стали, которые использовались как кирки, могли прорыть канал в десять футов шириной и восемь глубиной всего за несколько дней — в зависимости от твердости почвы.

Когда работы в окрестностях не находилось, виверны предавались безделью в драконьем доме. Впрочем, безделью относительному: регулярно проводились учения и тренировки с оружием. На сей счет командир эскадрона Кузо был непреклонен. Зато после тренировок драконы могли освежиться в бассейне, а потом их ждал пусть и непритязательный, но сытный ужин и море разливанное вина. В целом гарнизон Кросс Трейз жил тихо и мирно. Однако для Сто девятого марнерийского тишь да гладь нарушалась соперничеством между Свейном и Ракамой.

Здоровенный носатый Свейн, самоуверенный и задиристый, служил в эскадроне уже не первый год. Этот крепко сколоченный малый с копной темно-русых волос запросто мог отлупить любого драконопаса, за исключением Релкина. С Релкином он встречался только на тренировочных фехтовальных поединках, но до настоящей драки дело ни разу не доходило. Свейн уважал Релкина. Поначалу, правда, он завидовал популярности товарища по оружию, но зависть со временем слабела, а уважение, напротив, усиливалось.

С появлением Ракамы положение Свейна поколебалось. Низкорослый, зато буквально свитый из мускулов, уроженец городка Голубой Холм, что близ Топкого Озера, был не только прирожденным забиякой, но и мастером кулачного боя, ибо некогда занимался в школе боевых искусств. Мощный торс, великолепная координация и быстрота движений делали его опасным противником. Его прямой удар правой заслуженно считался неотразимым.

Хотя Свейн был заметно выше ростом и фунтов на двадцать тяжелее, Ракама сразу решил, что сможет взять верх.

Свейн, само собой, не мог оставить столь дерзкий вызов без внимания, и между двумя драконопасами произошло несколько стычек. До сих пор побеждал Свейн, но ни одна из схваток не затягивалась дольше чем на пару минут. Всякий раз драчунов растаскивали в стороны, правда, Ракама успевал нанести противнику несколько болезненных ударов. Оба знали, что решающей победы Свейн так и не одержал, и это, разумеется, подзадоривало Ракаму. Новенький постепенно уверился, что, продлись стычка подольше, он непременно отколошматил бы соперника, невзирая на превосходство того в росте и весе. Свейн, конечно же, дрался неплохо, но великолепно поставленный удар правой, которым славился Ракама, был неотразим для всякого, кроме признанных мастеров рукопашного боя. Не зря парня избрали представлять Восьмой полк на летних состязаниях в Далхаузи в легком весе.

Ракама полагал, что, если ему удастся выдержать первый натиск Свейна, стремительные прямые удары непременно принесут ему победу. Свейн и сам подозревал нечто подобное, а потому почитал наилучшей тактикой сбить Ракаму с ног, навалиться на него всем весом и дубасить на земле.

Ни у кого не было сомнений в том, что рано или поздно дело закончится хорошей потасовкой. Ракама и Свейн постоянно задирали один другого по совершенно вздорным по водам. В конечном итоге драка произошла из-за нелепого недоразумения между драконами.

Пополудни, после пятимильного марш — броска, виверны направлялись к бассейну, и Влок — скорее всего, ненамеренно подставил ногу Грифу. Ракама высказался о Влоке весьма нелестно, Свейн потребовал извинений, и парни тут же бросились бы друг на друга, не случись рядом командира эскадрона Кузо.

— Потом разберемся, — проворчали оба.

Вечер в лагере проходил довольно спокойно, люди поужинали и лениво переговаривались, намереваясь вскоре отойти ко сну. Базил и Релкин невесть который раз давали показания в связи с делом Портеуса Глэйвса. Двое писцов, один из которых представлял королевский суд, а другой был нанят Глэйвсом, записывали ответы на вопросы помощника судьи. Те самые вопросы, на которые дракон и драконир уже неоднократно отвечали в ходе непомерно затянувшегося процесса по делу бывшего командира Восьмого полка. На сей раз Глэйвс подал апелляцию в верховный суд Марнери.

Именно в то самое время, когда Релкин боролся с судебной рутиной, Свейн и Ракама решили окончательно выяснить отношения. Когда они встретились в коридоре за трапезной, поблизости не оказалось никого, кроме новобранцев Курфа и Гаута, не решившихся встревать в дела старших товарищей.

Ракама плюнул на пол и пробормотал в адрес Свейна какую-то гадость. Взбешенный верзила схватил Ракаму за грудки, притиснул к стене и принялся колотить. Ракама боднул Свейна головой в лицо и попытался было вырваться. Свейн вновь загнал его в угол и отвесил пару сильных ударов по корпусу, однако и сам получил прямой в голову, да такой, что отлетел в сторону. Возникла небольшая пауза.

Ракама тряс головой, пытаясь восстановить координацию. Лоб его рассекла ссадина, отчаянно ныла ушибленная челюсть. У Свейна был расквашен нос, кровь залила ему лицо и грудь. Досталось обоим, однако ни один из соперников уступать не собирался. Но когда первый порыв ярости иссяк, схватка приобрела иной характер: она стала состязанием воли, выдержки и умения. Удары руками и ногами чередовались с нырками, уклонами и обманными маневрами. Постепенно Ракама, двигавшийся скользящими, танцующими шагами, стал перехватывать инициативу. Свейн рванулся было напролом, но получил встречный удар правой и отпрянул, ошарашено тряся головой. Теперь в наступление перешел Ракама. Свейн стал опасаться его молниеносных ударов правой и старался держаться на дальней дистанции, отбиваясь ногами. Ракама упорно пытался навязать ближний бой. Свейну становилось не по себе — словно он поймал медведя. Оборона Ракамы казалась несокрушимой, но и он уже начинал выдыхаться. Драка продолжалась более четырех минут, так что оба противника задыхались и обливались потом.

Неожиданно Свейн оказался припертым к стене. Отбиваясь от наседавшего Ракамы, он с размаху ударил левой, затем правой, однако соперник ловко увернулся и ответным ударом припечатал Свейна к стене и выбил ему зуб.

Сойдясь с Ракамой вплотную, Свейн в свою очередь приложил его головой о стену и попытался повалить наземь, но получил локтем по физиономии. На несколько секунд соперники отпрянули друг от друга, пытаясь прийти в себя.

Лица у обоих были разбиты, кровь обрызгала беленые стены, но Свейну, кажется, досталось больше. Ракама чуял близость победы. Свейн боялся его стремительных ударов правой, которые не успевал блокировать, несмотря на преимущество в росте и весе. Впрочем, сдаваться он не собирался.

Ракама снова ринулся в атаку. Он ловко увернулся от левого кулака Свейна, но налетел на короткий прямой удар правой. В следующее мгновение Свейн влепил ему коленом в диафрагму, а левой рукой заехал по челюсти с такой силой, что Ракама отлетел в сторону. Его уверенность в победе несколько поколебалась.

Свейн расшиб себе костяшки пальцев и опасался даже, не сломана ля у него рука, а Ракаме так досталось по челюсти, что ей явно предстояло ныть не одну неделю. Он привалился к стене, мотая головой и пытаясь восстановить равновесие. Свейн рванулся вперед, решив воспользоваться полученным преимуществом.

• Предыдущая
• 2/100
• Следующая