Крылья - Виор Анна - Страница 18
- Предыдущая
- 18/96
- Следующая
Мастер Наэль еще не давал Вирду в руки другие свои музыкальные инструменты, но он показал и рассказал, что округлый, напоминающий чем-то грушу деревянный предмет со струнами называется лютней, изогнутая изящная тоже струнная штуковина – арфой, а необычный инструмент, похожий на скрепленные между собой днищами две медные тарелки с разными выпуклостями по бокам, который издавал завораживающие и необычные, как и его вид, звуки, Гани назвал «го-то-ко»..
– Я знаю, что ты скрываешься… – произнес однажды Наэль, сидя напротив Вирда в движущейся повозке.
Караван останавливался в течение дня лишь для того, чтобы наскоро приготовить обед, дать отдых людям и животным, и снова отправлялся в путь. Был полдень, до обычной остановки оставался еще час. К’Хаиль Фенэ и к’Хаиль Кох-То отдыхали, а Вирд с Мастером Музыкантом вели, как всегда, беседу о дальних странах и великих событиях.
Сердце Вирда замерло на мгновение: он уже стал доверять этому человеку, Наэль нравился ему, многому его научил за те недели, что они провели в караване. Неужели Мастер Музыкант может выдать его?
– Ты очень необычный парень, – продолжал Гани Наэль. – Я знаю, что ты не хочешь, чтобы в твою историю кто-то совал свой нос. У тебя есть своя тайна, а я давно усвоил правило: хочешь крепко спать и долго жить – держись подальше от чужих тайн. Так что не бойся, я не стану ни допрашивать тебя, ни рассказывать о тебе кому-либо. Можешь не отвечать мне, просто слушай.
И Вирд слушал. Молча, затаив дыхание.
– Ты заинтересовал меня. Обычно я с легкостью читаю людей, но не тебя. Я до сих пор не знаю, откуда ты. Я знаю, что ты не араец, хотя говоришь с их акцентом. Ты и не из окрестных стран. Черты лица, светлая кожа, форма скул, светлые глаза при темных волосах, да и строение тела выдает в тебе уроженца центральной Тарии. Но ты совсем не знаешь наших обычаев, и как ни странно, обычаи Ары тебе тоже не все хорошо знакомы. Ты чужак. Но откуда ты пришел?.. Я думал – а не притворяешься ли ты? – но в этом нет смысла, и ты слишком молод, чтобы так хорошо притворяться, ведь искусство это приходит только с годами. Ты не раб и не слуга, – Вирда удивил такой вывод, – этого не скрыть: рабство въедается в душу, как краска в руки красильщика, с молоком матери впитывается в кровь. А ты ведешь себя совсем по-другому… Чего стоит только твой кивок Фенэ тогда утром, когда ты играл на флейте! Ты кивнул ей как равной, да еще сделал это с таким достоинством, что к’Хаиль не стала ничего требовать от тебя, а поспешила убраться. – Вирд удивился. Это выглядело так? Тогда он просто испугался, что она узнает его, он с трудом удержал флейту и едва пошевелил головой, скованный страхом…
– Я сам родился на юге Тарии, в Междуморье, – продолжал задумчиво Наэль, – но большую часть жизни провел в Городе Семи Огней… Город тайн… Скажи мне только одно: ты когда-нибудь был в Городе Семи Огней?
Вирд отрицательно покачал головой, он заметил, что странная откровенность и словоохотливость Гани Наэля вызвана лишними глотками вина, которое тот медленно потягивал из кожаного бурдюка. За эти несколько недель Вирд немало узнал, в том числе и то, что вино не только приятно на вкус, но может также вскружить голову и развязать язык. Сам он однажды, глотнув лишнего из-за мучившей его жарким днем жажды, потом не мог крепко стоять на ногах и ясно мыслить. И лишь отоспавшись в повозке – благо никто не трогал его – пришел наконец в себя.
Гани Наэль продолжал потягивать напиток из бурдюка, глаза его затуманивались, и он говорил все более возбужденно:
– Я бы сейчас половину заработанного в Аре отдал, чтобы узнать, откуда ты пришел! Хочешь половину моих денег? – Язык Гани еще больше заплетался, таким Вирд еще не видел его. – Кто научил тебя так играть? Где ты слышал эти твои мелодии? Я, закончивший Академию Искусств и двадцать лет учившийся музыке, и то никогда так не сыграю! Я даже запомнить не смог этой твоей мелодии… Я даже повторить ее не смог!.. Я пытался!
Он снова сделал глоток:
– Клянусь, погасни мой огонь! Или как вы там ругаетесь… Сожри меня эфф? Ты, парень, – загадка даже для Семи Огней! Готов поставить об заклад свой лучший зуб, что они попереломают о тебя свои острые умы. Мудрецы!.. Что им известно об ученике Гани Наэля! Видал я таких мудрецов знаешь где?.. Вот в Чатане Мудрецы – это настоящие мудрецы! Надо же им было такое придумать – эффов! Но что меня удивляет – арайцы этих эффов натравляют только на рабов! Тарийцы давно б уже приспособили их для чего-то более коварного. Например, убийство… несогласных Советников. Проголосовал Совет не так, как ты хочешь, и через час у тебя головы этих Советников… А Совет может послать эффа к Верховному! Так глядишь – и мы без правителей!
Дальше речь Наэля стала совсем непонятной для Вирда, и не столько потому, что слова в его устах перестали быть четкими, сколько из-за незнакомых понятий и выражений.
Еще около часа Мастер Наэль сотрясал воздух рассуждениями и восклицаниями, а затем повалился на устланную коврами лавку и захрапел, выронив бурдюк. Его голова запрокинулась, а пепельные волосы растрепанным веером рассыпались по бархатным подушкам.
Вирд подобрал и заткнул бурдюк с недопитым вином пробкой, положил его на лавку около себя, затем закинул ноги мастера в мягких сапожках на бортик повозки, чтобы тому было удобно, и выскочил наружу.
Караван готовился к стоянке. Проводники и извозчики возбужденно переговаривались, обсуждая, где лучше стать. Вирд прислушался к тому, что кричал невысокий полный мужчина в сером кафтане с зеленым платком на голове, завязанным на затылке узлом. Он утверждал, что лучше пройти дальше и там остановиться. Высокий жилистый и смуглый до коричневого охранник – его, кажется, звали Кир – бранясь последними словами, доказывал, что незачем туда идти. Спор разгорался, и шум голосов нарастал. Вирд поискал глазами повозку к’Хаиль Фенэ и увидел ее резные борта и зеленый балдахин впереди, прямо перед ругающимися. Там же ярким солнцем полыхала рыжая голова Ого.
В последнее время Вирд видел друга часто, просто в лагере или в шатре к’Хаиль. Но поговорить с ним долго наедине не получалось. Всегда или рядом с Ого была к’Хаиль Фенэ или рядом с Вирдом Гани Наэль, вернее – это Вирд с Ого были рядом с ними. А при них откровенно не поговоришь.
Высокий рост Ого позволил ему скоро заметить, что Вирд вышел из повозки. Он тут же направился к другу, расталкивая рабов, что столпились и, открыв рты, следили за переругиванием вольнонаемных.
Ого оказался рядом через несколько минут. Кивнул ему и прошел мимо в конец каравана, давая понять, чтобы Вирд следовал за ним.
Вирд помедлил только мгновение, еще раз бросил взгляд на коротышку в зеленом платке, покрасневшего от досады как вареный рак – его план идти дальше никто не хотел принимать, – и последовал за Ого.
Когда он отыскал рыжую голову кутийца среди людей к’Хаиль Кох-То, Ого заигрывал с несколькими рабынями в желтых поясах. Девушки вяло улыбались ему, изнывая от жары и желая присесть после долгого перехода, который, в отличие от самого Ого, проделали пешком.
Вирд с другом стали чуть в стороне от рабов, и Ого заговорил:
– Знаешь, о чем я спрашиваю себя почти каждый день?
Вирд пожал плечами.
– Ты это или нет? – ответил кутиец на свой же вопрос. – Знаешь, когда я говорил к’Хаиль Фенэ, что ты не Рохо, то сам почти верил в это. Когда ты успел выучиться так играть на этой… как ее…
– Флейте, – вставил Вирд.
– Да, флейте! Так когда?
Вирд снова пожал плечами:
– Это та же свирель… Ты же знаешь, что я всегда любил на ней играть. Меня и научила-то твоя мама.
– Да… это правда… – протянул Ого. – Но все равно, я гляжу, как ты изменился, и не верю… Ты – вылитый благородный! Словно тебя воспитали семь учителей к’Хаэля, а не старик Рулк и моя золотая мамочка.
Вирд недоумевал, почему сегодня все говорят ему что-то в этом духе: «Ты ведешь себя как благородный». Вирд просто был Вирдом. Да, он точно не хотел опять становиться рабом Рохо, но он знать не знал, как ведут себя благородные.
- Предыдущая
- 18/96
- Следующая
