Крылья - Виор Анна - Страница 52
- Предыдущая
- 52/96
- Следующая
Алсая направилась прямо к саням и сразу же заняла свое место, еще больше укутавшись в плащ и прикрыв ноги специально предназначенной для этого оленьей шкурой. Марто легко запрыгнул в упряжку, сел рядом, так близко, что она почувствовала его тепло. Алсая вновь подумала о Карее и о том, сколько бы она дала за то, чтобы ехать сейчас вот так, рядом, не с Марто, а с ним. Ее бросило в жар.
Дыхание превращалось в пар, а щеки щипал мороз, не самый сильный для этих мест, но чувствительный для женщины, выросшей в значительно более теплом климате. Алсая нырнула носом в меховой воротник, превратившись в нахохлившуюся большую птицу, сидящую на ветке. Сани тронулись, и лошади, понукаемые возницей, резво побежали по утоптанному снегу на север.
– Мало охотников в этот раз. Совсем мало, – мрачно процедил Марто, когда они приблизились к небольшому лагерю, раскинувшемуся на снежной равнине.
Конусообразные жилища, которых Алсая насчитала всего двенадцать, выделялись темными пятнами на светлом фоне. В прошлом сезоне, когда приходили охотники с дальнего севера, все поле было занято их хижинами, санями, оленями, товарами и снующими туда-сюда людьми. Действительно мало.
Когда сани приблизились к лагерю, охотники засуетились, они спешно выносили свои товары, раскладывая их прямо на снегу. Затем сгрудились у хижин и призывно замахали руками, одетыми в толстые рукавицы.
– Меха! Волк! Белый волк! – кричит кто-то.
– Хочешь лисицу? У меня есть любой товар, – выводит другой с тягучим акцентом.
– Подходи, тариец! Для твоей жены есть меха!
Алсая вспыхнула, когда ее назвали женой Марто. Хорошо, что он этого не заметил. Когда сани остановились, она поняла, что с трудом может разогнуться и встать. Замерзшие и затекшие конечности не хотели двигаться на таком морозе. А Марто так же легко, как и запрыгивал в сани, выскочил наружу. Хвост белой лисицы на его шапке всколыхнулся от этого движения, как живой.
– Хорошая шапка! – похвалил один из охотников. – Но у меня есть лучше!
– Я посмотрю, – мягко ответил Марто – с этими дикарями он более приветлив, чем с ней, а Алсае даже руку не подал, чтобы помочь встать.
Она наконец заставила свое тело покинуть сани. Как же хочется тепла! Унылая однообразная местность вокруг. Белый снег, темные хижины, неопрятные люди, шкуры мертвых животных на земле. Да, некоторые меха очень красивы, но лучше бы ей не видеть их и не носить, а жить подальше отсюда, на юге, где меха ни к чему.
Но холод все же заставлял Алсаю невольно приглядываться к белым мягким шкуркам на снегу и размышлять, какой можно пошить из них плащ.
Охотники обращали больше внимания на Марто, чем на нее, они по-деловому обсуждали с ним качество и цены, Алсаю же упорно принимали за его жену. Их бесконечное нахваливание своего товара и преуменьшение ценности того, что предлагал им в обмен Марто, она пропускала мимо ушей, но когда комендант спросил о том, почему их так мало в этом году, подошла поближе и прислушалась.
– Все, кто хотел, пришли, – уклончиво ответил высокий седой охотник, одетый в серые меха из волка, он сам чем-то напоминает волка: выступающие скулы, черные внимательные глаза, мягкие движения (тяжелая грубая одежда и висящий на поясе боевой топор нисколько их не стесняют).
– А почему же другие не захотели? – не отставал Марто; он говорит как бы мимоходом, разглядывая шитые из оленьей кожи сапоги. – Или только у вас охота была удачной этим летом?
Охотники отчего-то рассмеялись. И, как ни странно, слова Марто подтолкнули их на некоторую откровенность:
– Неудачный год для торговли. Мы тоже будем здесь недолго. Духи велят вернуться к скалам Рих до дня зимнего солнцестояния.
Марто пожал плечами, словно ему все равно; скорее всего, ему действительно было все равно, перед ним ведь не стояла задача узнать, что занимает мысли этих дикарей.
– Там ваш дом? – Алсая решила сама задать несколько вопросов.
– Твоя жена разве Ташани, что говорит с охотниками без стеснения? – спросил тот же седой старик-волк. Алсая закусила губы от досады. Кто такая эта Ташани, и почему это ей можно говорить с охотниками, а Одаренной – Мастеру Перемещений – нельзя?
– Она не моя жена, – сухо ответил Марто. Он не потрудился объяснить, кто такая Алсая и почему она имеет здесь право задавать вопросы. Неужели ей самой придется сделать это?
Она уже было открыла рот, подавляя в себе злость и негодование, как услышала новый вопрос Марто – нужный вопрос:
– Давно уже скалы Рих не слышали ваших барабанов, и имена духов не призывались там уже много лет. Что же взволновало так Детей Снегов?
Алсая напряглась, ожидая ответа.
– Ты мудрый и смелый охотник, хозяин башни, – вымолвил после некоторого молчания человек с худощавым лицом и впавшими глазами, его борода, заплетенная в косички, покрылась изморозью от дыхания. – Сколько ты хочешь за твой длинный нож? – указывает он рукой на меч Марто.
– Каждый год ты, Бай-Ни, предлагаешь мне продать мой меч. – Алсая впервые видела улыбку на лице Марто, настоящую улыбку – для дикаря… – И каждый год я говорю тебе, что не продам его. Как видишь, ничего не меняется в этом мире.
– Ташани-без-племени говорит, что меняется… – ответил Бай-Ни, дергая себя за бороду.
Старик-«волк» сердито зыркнул на Бай-Ни, а тот лишь махнул рукой и сказал:
– Им тоже нужно собрать племена и вопрошать своих духов, если правда то, что она говорит.
Остальные охотники в разговоре не участвовали: похоже, эти двое – старик-«волк» и Бай-Ни – были старшими среди них.
– Это дело Детей Снегов, – зашипел старик, – духи и так разгневаны…
– Восставшие никого не пощадят, Хлай! – ответил Бай-Ни. – Ташани-без-племени сказала, что все должны узнать, что они пробудились!
– Ташани эта… могла и… из ума выжить. Пусть вожди скажут! Дождись совета у Рих!
Спор разгорелся между двумя старшими охотниками, остальные потихоньку отходили от них, стараясь делать вид, что не слышат их слов.
Лицо Марто как всегда непроницаемо, а Алсая ничегошеньки не понимает. Ташани-без-племени? Восставшие? Совет у Рих? Ей оставалось лишь запоминать незнакомые слова. Может, комендант ей объяснит их значение? Хотя меньше всего хочется обращаться к нему за помощью.
Бай-Ни и Хлай – так звали старика-«волка», постояли некоторое время молча и глядя друг другу в глаза, потом разом отвернулись и как ни в чем не бывало принялись предлагать Марто шкуры горной кошки и куницы.
Комендант тоже вел себя так, будто ничего и не происходило. Он покупал то, что было ему нужно, солдаты деловито подтягивали приобретения к саням, предварительно выгрузив привезенное для обмена добро.
Алсаю никто и не замечал. Она была для этих дикарей уже даже не женой «хозяина башни», в ней волнами поднимались возмущение, обида, желание высказать все, но она понимала, что это бесполезно. Вряд ли эти охотники, помешанные на своих обычаях, станут отвечать на ее вопросы.
Алсая надеялась, что это не последний визит к охотникам, и если она подготовится как следует, то сможет в следующий раз узнать больше. А может, придут другие охотники, более разговорчивые. В конце концов, она не дознаватель…
По дороге обратно Марто молчал, а Алсая боролась сама с собой. То она хотела засыпать его вопросами, то молчанием желала выразить свое холодное презрение. Коменданту было все равно. Алсая тоже делала вид, что ей все равно.
Белая равнина, скрип снега под санями и копытами лошадей, редкие выкрики возницы, дыхание Марто… слишком близко – все это почему-то не давало ей сосредоточиться. Она повторяла про себя, чтобы не забыть странные названия и имена, и пыталась решить, достаточно ли важны эти новости, чтобы у нее был повод срочно найти Карея.
Мороз пробрал до костей, он все-таки проник сквозь слои меха и ткани, в которые была укутана Алсая, пальцы заледенели и на руках и на ногах, и она ни о чем так сейчас не мечтала, как о теплом камине и чашке горячего чая или подогретого вина.
- Предыдущая
- 52/96
- Следующая
