Булат - Кириллов Кирилл Валерьевич - Страница 4

• Предыдущая
• 4/17
• Следующая

Водопад был не очень высокий, саженей четыре-пять в высоту, и почти не шумный, оттого-то и не заметил его Афанасий вовремя. Озеро под ним тоже невелико, саженей пятнадцать, много двадцать в поперечнике. А вытекал из того озера лишь ручеек, что с места можно перепрыгнуть. Видать, был и еще один водосток, но это значения уже не имело. Дерево все равно не проплывет по ручейку, а значит, нужно менять способ передвижения.

Афанасий оттолкнулся от послужившего ему верой и правдой ствола, в три несильных гребка проплыл отделяющее его от берега расстояние. Выбрался на сухое, цепляясь за обильно растущую по краю траву и рухнул в нее, вконец обессиленный. Полежал минут двадцать, перевернулся на спину, уставившись на барашки облаков в синем небе. Выскреб из бороды речную тину. Вздохнув полной грудью, закинул руки за голову.

А жизнь-то, оказывается, прекрасна и удивительна. Погода чудесная, работорговцы нерасторопны, а бок не болит впервые за долгое время. И ни от кого не надо удирать. Вот оно как переживания-то помогают осознать ценность спокойствия и простых человеческих радостей.

Належавшись вдоволь, он сел, отжал рукава давно потерявшей цвет рубахи. Расшнуровал обувку, вытряхнул из нее воду, хотел надеть вновь и замер, так и не сподобившись. В мозгу его адским пламенем вспыхнула страшная мысль – зелье!

Он провел руками по бокам и груди. Отбросив в сторону башмак, рыбкой кинулся обратно в озеро. Размашисто загребая руками, подплыл к дереву, которое уже снесло возникающим под струями водопада течением к устью ручья. Осмотрел ствол. Зашарил руками по скрытым темной водой веткам. Нету. Холодея, нырнул, щурясь в замутненной мусором воде. Ничего. Погрузился снова, аж до самого дна. Озеро было глубоким. Внизу вода давила так, что звенело в ушах.

Стараясь не обращать внимания на звон, он стал вершок за вершком ощупывать дно. Мешочков не было. Конечно, озарило его, ухнул-то в воду эвон где, а ищу там, куда дерево снесло. Не там, выходит. От этой мысли стало немного легче. Проплыв до того места, где он вместе с деревом слетел с верхушки водопада, нырнул вновь. Зашарил пальцами по дну, загоняя под ногти веточки и частички ила. Ничего. А если мешочки развязались, и в них попала вода? Но тогда, наверное, еще высушить можно… А если содержимое высыпалось и теперь медленно растворяется в воде? Черт! Его богатство, благополучие его семьи прямо сейчас расплывалось по темной глади, утекая вдаль тонким ручейком.

Вынырнув за очередной порцией воздуха, он в сердцах саданул кулаком по ненавистной воде, выбив из нее фонтан брызг. Та осталась равнодушной к его терзаниям. Он снова ударил по ней. Шлепок получился куда более сильным, а выбитые брызги накатили волной, которая пришла… Почему-то сзади. Озадаченный, купец обернулся.

Чуть позади, лицом вниз плавало почти обнаженное тело. Колыхались по воде размотавшаяся чалма и белая набедренная повязка. Еще один с водопада сверзился. Индус. Да может, живой еще?

Афанасий подплыл, поднырнул, схватил подмышки, перевернул. Взглянув в темные, остекленевшие глаза, понял – этому уже ничем не поможешь. Жалко, молодой ведь совсем. Явно из тех, кто вступился за своих женщин и детей на полянке у реки. Ну да, вон и рана от копья в животе. Рана такая, что не сразу от нее умрешь, помучаешься сначала. Зверье! Может, еще живого в речку кинули.

А он же упал-то где? Афанасий взглянул на устье водопада, перевел взгляд на тело. Вот, значит, оно как? Все, что слетает с водопада, попадает не совсем в то место, куда стремится вода?

Оттолкнув индуса подальше к берегу, Афанасий снова нырнул, почти вслепую зашарил по дну руками. Вынырнул, чтобы глотнуть свежего воздуха, опять нырнул. Когда легкие начало жечь огнем, пальцы наткнулись на веревочную петлю. Сжали судорожно. Загребая одной рукой, Афанасий вытащил добычу на свет божий, поднял над головой. Отбросив волосы со лба, вгляделся. Они, родимые.

Держа мешочки высоко над головой, будто б даже близость воды могла им повредить, он выгреб к берегу. В том же месте, где и в первый раз. Уселся на примятую траву и, зачем-то вытерев ладони о насквозь мокрые порты, осторожно стал развязывать шнурки. Руки не слушались, тряслись, и на то, чтоб расшнуровать первый мешочек, ушло довольно много времени. Он заглянул внутрь, втянул ноздрями сернистый запах, потряс, перекатывая от стенки к стенке крупные зерна неведомого вещества. Слава богу, сухое. Только у горловины чуть подмокло. Да наверняка капли скатились, когда развязывал. Второй мешочек поддался уже быстрее. Тоже все сухо. В третий попало немного влаги, он вообще был самым худым из всех подобранных на оружейном дворе Хануманова дворца. Может, его на будущее еще в рогожу какую завернуть? Афанасий огляделся, хотя прекрасно понимал, что в этих далеких от человечьего жилья дебрях вряд ли что подходящее сыщется. Разве что от чалмы мертвеца кусок отрезать, но это уж форменное святотатство выйдет.

Отогнав от себя эту мысль, принялся привязывать мешочки обратно к ременной перевязи. Затем не торопясь обулся, достал кинжал и подступился к невысокому, тонкому, с высокой кроной деревцу, из ствола которого можно было сделать отличный посох. Замахнулся.

Деревце вздрогнуло листьями, треснуло и стало заваливаться на сторону, обнажая топорщащийся щепками слом. Афанасий удивленно посмотрел на занесенный кинжал. Как же так? И тут до него долетел звук выстрела. Прежде чем он сообразил, что делать, ноги сами бросили его в кусты.

Пули застучали по листьям, как град. Сверху, от водопада, раздались разочарованные возгласы на фарси. Ругань. Посыпались камешки под ногами спускающихся вниз преследователей.

Бесермены проклятые догнали. Видать тот, со слона навернувшийся, знатным человеком был, и надо не его самого, так хоть голову убийцы начальству доставить. А может, просто осерчали дюже, что посмел кто-то их воле не подчиниться. Но бежать всяко надо поелику можно быстрее, думал Афанасий.

Отсидеться не удастся, заметят вмиг. В той стороне – открытая поляна, а вон там – дебри вовсе непролазные. От водопада наступают загонщики. Остается только вдоль ручья или по руслу, а то больно заросли густые. Вот только чтоб добраться, нужно преодолеть насквозь простреливаемую чашу водопада. Опасно, конечно, но и тут не лепее – выпущенная из ружья пуля стряхнула листья с куста над самой головой. Как же выцелили-то, нехристи? Глядя на рассеивающиеся по краям опушки облачка порохового дыма, понял – по берегу не получится, застрелят.

Покачавшись на носках для верности, он греческим марафонцем рванул с низкого старта. В несколько длинных шагов преодолел расстояние до берега и, вытянув руки, нырнул в мутный водоем. Несколько пуль булькнули следом.

Афанасий заработал руками, с трудом разгребая тяжелую воду. Вынырнул, вызвав сверху шквал криков и выстрелов. Снова нырнул под аккомпанемент сыплющихся вокруг пуль. Увидев наверху застрявшее поперек истока ручья дерево, выгреб к нему. Собрав все силы, опять нырнул, оттолкнулся ногами от близкого дна и дельфином взлетел над деревом. Оцарапав живот, перевалился через ствол и кувырнулся на спину в узком русле.

Несколько пуль зло вгрызлись с той стороны в нетолстый ствол. Крики раздались уже почти рядом. С трудом выпростался он из русла и вскочил. Тут же грянул еще один ружейный залп. Стрелков было человек тридцать, половина палила, а половина перезаряжала, судя по всему. Долго так продолжаться не может, все равно зацепят в конце концов.

Афанасий присел и по краешку русла начал сползать вниз, прикрывая лицо от хлещущих ветвей. Поняв, что так не уйти, спрыгнул в ручей и побежал, поднимая фонтаны брызг. Хоть воды и по колено, но бежать под гору не очень тяжело. Только бы не поскользнуться.

Он успел отбежать шагов на триста, прежде чем хорасанцы спустились вниз и высыпали на край чаши. Пальнули несколько раз, но скорее для порядка – для точного выстрела было уже далеко. Заорали в спину что-то, да не разобрать было за шумом воды.

Купец остановился, уперев руки в колени, отдышался чуть, распрямился, сложил в сторону преследователей внушительный кукиш и побежал дальше, уже медленнее, уже осторожнее ставя ноги.

• Предыдущая
• 4/17
• Следующая